Когда в среду утром Мария вошла в кабинет, то подумала, что нужно избавиться от открытки. Она порвала ее на кусочки и бросила в мусорную корзинку, а затем села за компьютер. Просматривая письма клиентов, девушка искала упоминания об отправке цветов, но ничего не нашла.

Потом Барни вызвал Марию в конференц-зал, и только в полдень она вернулась к себе. На электронной почте она обнаружила еще один файл от Барни с сопроводительным письмом, в котором говорилось, что она должна приняться за дело немедленно, потому что завтра он рассчитывал получить резюме. Значит, снова предстояло завтракать на рабочем месте. Взглянув на розы, Мария решила, что не желает держать их в кабинете. Схватив букет и сумочку, она вышла на улицу и завернула за угол, где стояли мусорные баки.

Она бросила цветы в помойку и уже шагала к своей машине, когда вдруг у девушки внезапно возникло ощущение, что за ней наблюдают. Никого не увидев поблизости, Мария поначалу решила, что у нее разыгралось воображение. Но ощущение только усиливалось, и, роясь в сумочке в поисках ключей, она посмотрела наверх.

У окна в своем кабинете стоял Кен.

Мария вновь уставилась в сумочку, сделав вид, что не заметила его. Что он делал и как долго смотрел в окно? Девушке показалось, что в кабинете был кто-то еще – возле окна, спиной к улице, – но, если Кен там торчал в ту минуту, когда она вышла, значит, он видел, как цветы полетели в помойку.

Ничего хорошего. Если розы прислал Кен, он, скорее всего, разозлится. Если нет, может решить, что они с Колином поссорились. В любом случае Мария боялась, что Кен вновь наведается к ней в кабинет и продолжит разговор о командных игроках.

Открыв дверь машины, Мария ощутила поток горячего воздуха, хлынувшего из нагретого солнцем салона, и немедленно включила кондиционер. Она решила поехать на рынок – там был замечательный магазинчик с салатами. Выезжая с парковки, девушка посмотрела в зеркальце заднего вида, в надежде, что Кен уже ушел.

Но он по-прежнему стоял у окна. И хотя Кен был слишком далеко, чтобы сказать наверняка, что он все время за ней наблюдал, Мария не могла избавиться от этого ощущения.

Вернувшись с рынка, Мария припарковалась на прежнем месте. Окна она оставила приоткрытыми, чтобы салон немного остыл. Машины Кена на стоянке не было; по опыту Мария знала, что он не вернется раньше половины второго. Она с облегчением взялась за работу. Розы, открытка, Кен… больше всего ей хотелось собрать вещи и уйти домой. Что, если притвориться, что у нее мигрень, и сбежать пораньше – а смысл? Барни будет по-прежнему требовать, чтобы она закончила резюме в срок, и Мария понимала, что даже дома не перестанет думать о недавних событиях.

«Ты поймешь, каково это».

Каково – что?

Может быть, Кен хотел сделать ее жизнь на работе еще мучительнее, в отместку за то, что его отвергли?

Если так, что он имел в виду?

Мария попыталась гнать эти мысли, составляя хронометраж для клиента, который подвернул ногу на скользком полу и подал в суд на магазин. За этим занятием прошла большая часть вечера. Делая пометки, Мария подумала, что ее работа – часть гигантской игры, цель которой – накопить побольше оплачиваемых часов. И только юристы выходили из нее победителями.

Взгляд был циничный, но Мария больше никак не могла объяснить, почему вечно сидела по уши в работе, хотя, казалось бы, юриспруденция – медленный процесс. Она по-прежнему занималась жалобами, которые поступили в фирму несколько лет назад, и дело, которое поручил ей Барни, не имело никаких шансов оказаться в суде раньше чем как минимум через полгода. И то если всё пойдет гладко – что совершенно исключалось, поскольку ничего и никогда не шло гладко. Тогда отчего Барни требовал хронометраж завтра же? Зачем такая спешка?

Мария постоянно вспоминала, как Кен наблюдал за ней. Она решила, что больше не позволит ему застать себя врасплох внезапным появлением, якобы для того чтобы обсудить ее карьеру. Мария решила держать дверь кабинета открытой нараспашку, пусть даже шум из коридора мешал сосредоточиться. Таким образом, если Кен все-таки решит нанести Марии визит, у девушки будет несколько лишних секунд, чтобы подготовиться.

Из окна она видела то место, где Кен обычно оставлял машину. Это, разумеется, был красный «Корвет». Ровно в половине второго Кен вернулся. Мария ожидала, что он сразу же заявится к ней, но, слава богу, Кен не пришел. Не появился он в отделе и позже, хотя бы для того, чтобы навестить ассистенток. До пяти часов Кен не давал о себе знать, и Мария подумала, что не стоит засиживаться допоздна. Она закрыла ноутбук, собрала распечатки и сложила бумаги в сумку. Выглянув в окно, она быстро окинула взглядом стоянку и убедилась, что Кен уже уехал.

Хорошо. Вероятно, завтрашний день преподнесет новые сюрпризы.

Мария попрощалась с Джилл и зашагала к машине. Как всегда, сначала она обошла со стороны пассажирского сиденья, чтобы положить сумку… и невольно испустила крик, едва открыв дверцу.

На сиденье были аккуратно разложены розы, уже подвявшие на жаре. Они как будто ее дразнили.

Бросив розы обратно в мусорный бак, Мария тут же позвонила Колину, и когда она приехала, он уже поджидал девушку у двери.

– Не понимаю, – сказала Мария, охваченная паникой. – Чего он хочет?

– Ты хорошо знаешь, чего он хочет.

– Он думает, это лучший способ добиться своего?! Прислать цветы и странную открытку без подписи? А потом сунуть розы в машину и перепугать меня до смерти?

– Ну, мало ли, – сказал Колин. – Главный вопрос – что ты теперь собираешься делать.

Он сидел неподвижно и не сводил с Марии взгляда, но, судя по напрягшейся челюсти, был встревожен ничуть не меньше.

– Я не знаю, что тут вообще можно сделать. Открытка не подписана, и я не видела, как Кен клал цветы в машину. Я ничего не докажу.

– Но ты уверена, что это Кен?

– А кто еще? Больше никого поблизости не было.

– Ты уверена?

Мария открыла рот, чтобы ответить, и тут же закрыла, задумавшись: то, что она никого не видела, не означает, что никого на самом деле не было, но эта мысль казалась слишком ужасной.

– Это Кен, – произнесла она. – Конечно, Кен.

Но на мгновение Марии показалось, что она пыталась убедить саму себя.

Колин провел ночь с Марией. Хотя она не просила его остаться, он знал: девушка не хотела, чтобы он уходил. Весь вечер Мария была на грани срыва – она не могла есть и постоянно о чем-то думала. Когда девушка наконец заснула, Колин лежал без сна, глядя в потолок и пытаясь сложить кусочки воедино. Он знал о Кене достаточно, чтобы составить определенное представление, и давно уже подавлял желание нанести ему визит. Сексуальных домогательств самих по себе было бы достаточно, но Кен, кроме того, явно любил притеснять слабых, и Колин по опыту знал, что такие люди будут злоупотреблять своей силой до тех пор, пока кто-нибудь не поставит точку. Ну или не вселит в них боязнь божьего гнева.