– Да очнитесь вы, наконец! – прикрикнул Андрей на Озерского. – Ваша дочь пропала, неизвестно, где она и что с ней, а вы… Какая Люба?! При чем здесь вообще какая-то Люба? Вам об Алене нужно думать, как ей помочь.

– А как я могу ей помочь? – уныло проговорил Юлиан.

– Ну хотя бы не считать ее убийцей, не воспринимать ее своим врагом. А реально помочь вы ей можете вот чем: если она вам позвонит, не сообщайте об этом в милицию, свяжитесь сразу со мной. Если на вас выйдут люди, которые ее похитили – я все-таки не исключаю до конца шантаж, – постарайтесь с ними договориться, принимайте любые их условия и обращайтесь ко мне. Если она сама у вас появится – как знать, в конце концов, все может произойти, – помогите ей, укройте у себя и немедленно вызовите меня.

– Я вам позвоню, если что, можете не беспокоиться. – В голосе Озерского не чувствовалось никакого энтузиазма. – Но ко мне она вряд ли обратится – не те у нас отношения.

– Уродливые у вас отношения! – не сдержался Андрей.

– Не я в этом виноват.

– Вы, только вы. Может, если бы вы не рассорились с Аленой, не оттолкнули ее от себя, не случилось бы сейчас с ней такого. И с вами бы не случилось. Ладно, не я вам судья. Об одном прошу, обязательно со мной свяжитесь, если от Алены поступит хоть что-то. – Андрей поднялся. – Всего доброго, Юлиан Сергеевич. Значит, мы с вами договорились?

Озерский кивнул и пробормотал нечто невразумительное. Генрихович встал, намереваясь проводить Никитина. Андрею показалось, что он хочет с ним поговорить наедине.

Они вышли в прихожую.

– Мы могли бы с вами встретиться? – прошептал Артур Генрихович, наклонившись к Андрею.

– Ну, в принципе…

– Сегодня в шесть вас устроит?

– Вполне.

– Подъезжайте тогда к «Арлекино».

* * *

Бар «Арлекино» располагался на тихой улочке старого центра. Андрей подъехал туда ровно к шести. Припарковался, открыл дверцу, но выйти из машины так и не успел: Артур Генрихович, появившийся внезапно и неизвестно откуда, словно материализовавшись из воздуха, втолкнул его обратно, приставил к боку пистолет и, запрыгнув в машину, приказал ехать. Все произошло так быстро, что Андрей не успел ничего предпринять.

Такого поворота событий он не ожидал. Он был готов к чему угодно: к тому, что Генрихович связан с людьми, похитившими Алену, к тому, что он сам организовал это похищение, к тому, что Алене удалось сбежать, она обратилась к Артуру Генриховичу за помощью, и теперь он знает ее местонахождение, но хочет использовать это в своих целях, – но о том, что его самого возьмут в заложники, Андрей даже подумать не мог. Не мог подумать и потому совершенно не подготовился.

Как только он договорился о встрече с бывшим начальником охраны Озерского, позвонил Бородину, изложил ему все свои предположения и попросил помочь: дело могло обернуться как угодно. Тот согласился с большим энтузиазмом, пообещал, что подъедет к «Арлекино» с парой надежных ребят – на случай, если в конце концов придется отбивать Алену, – поддержал его в том, что, возможно, это единственный способ выйти на Озерскую и нужно соглашаться на все условия, выдвинутые Генриховичем. Андрей тщательно продумал линию поведения в разговоре, подготовился к различным вариантам, но о личной безопасности совершенно не позаботился. Оставалось уповать на то, что бородинские ребята все видели и постараются прийти к нему на помощь. А пока он послушно выполнял инструкции Генриховича: ехал вперед, не нарушая правил дорожного движения, не дергаясь и не превышая скорости, чтобы не остановили гаишники. Пистолет, который уперся ему в бок, ужасно нервировал, взгляд Генриховича, который уперся ему в лицо, нервировал еще больше. Его оружие лежало в бардачке, и добраться до него не представлялось никакой возможности. Андрей посмотрел в зеркало – как там Бородин со своими ребятами, едет, не едет? – но не смог определить – машины шли сплошным потоком, как легко здесь затеряться, да наверняка они его уже и потеряли.

– Ну и куда мы едем, Артур Генрихович, позвольте узнать?

– Сворачивай на Космонавтов, – буркнул бывший начальник охраны.

– На Космонавтов-то это ясно, свернуть здесь все равно больше некуда, но хотелось бы узнать, какова конечная цель нашей экстравагантной поездки?

– Есть разговор. Конфиденциальный.

– Разговор? – Андрей усмехнулся. – Чего ж тогда в «Арлекино» не пошли, там вести разговоры удобнее.

– Кому как! – Генрихович тоже усмехнулся и с силой ткнул Андрея пистолетом в бок.

– Ну, Артур Генрихович, это уже не разговор, – Андрей кивнул на пистолет, – это уже боевые действия. Чем же я заслужил такое обращение? Кажется, вас я ничем не обидел…

– Не надо было совать свой нос куда не следует! – взорвался Генрихович.

– А куда не следовало? – Андрей насторожился – разговор принимал интересный оборот. Незаметным движением руки он включил диктофон во внутреннем кармане куртки, он у него всегда был наготове. Включил и посмеялся над самим собой: лучше бы пистолет у него был всегда наготове, сейчас бы ему это больше пригодилось.

– Туда, куда ты влез! – Артур Генрихович уже не просто ткнул, а фактически ударил Андрея пистолетом под ребра – он явно испытывал от этого удовольствие.

– Так работа у меня такая – влезать. За то и деньги получаю. А вы как думали? – Андрей чуть отодвинулся от напиравшего на него пистолета. – Вы бы, Артур Генрихович, не очень-то пушкой орудовали. Во-первых, ребра мне переломаете, а во-вторых, выстрелить невзначай можете, вон как руки у вас ходуном ходят, авария, не дай бог, приключится.

– Не волнуйся, раньше времени не выстрелю. Сворачивай здесь! – приказал он.

Они выехали из города по окружной, полуразбитой дороге, которой практически уже никто не пользовался – ясное дело, чтобы миновать пост ГАИ. Здесь Генрихович немного расслабился, взгляд его стал не таким напряженным. Андрей, наоборот, сгруппировался, приготовился к нападению: опасно, конечно, на ходу, но рискнуть можно, если выпадет удобный момент. Надо отвлечь Генриховича разговором. А лучше не отвлечь, а увлечь. Андрей судорожно начал обдумывать, с чего бы начать такой увлекающий разговор, но Генрихович начал его сам:

– Так что ты накопал про Светлогорск?

Светлогорск! Вот оно что! А он-то, дурак, совсем в другом направлении думал. Он-то полагал, что все дело в Алене – так или иначе в Алене, а оказывается, – Светлогорск. Роддом с двойным дном – вот к чему причастен Генрихович. Их было двое, причастных: один – иностранец, другой – русский, если верить мужу Евгении Аристовой. Русский, надо думать, это Генрихович и есть. И это значит… И это значит, что наверняка – почти наверняка – он убил Аристову. Эту тему неплохо бы развить.

– Много чего накопал. – Андрей усмехнулся. – Роддомом, кстати, уже занимается милиция. – Генрихович дернулся, словно его ударили – значит, он, Андрей, на правильном пути, только бы у того от нервного потрясения пистолет не выстрелил. – Аристову, конечно, вы убили?