А кругом стола, уткнувшись подбородками в нагрудные кружева, расположились его одиннадцать приближенных. Голубой огонь, изливавшийся из огромного кристалла на маленькой костяной подставке, странно освещал капитанов и их великана-предводителя. Мертвенные блики высекали морозное пламя в грудах самоцветов невиданной огранки, что кучами лежали на столе перед Траникосом.

Вот оно, сокровище Кеми, баснословные камни Татмекри! .. Камни, чья цена превосходила совокупную цену всех прочих драгоценностей мира!..

Синие отсветы залили неживой бледностью лица Зароно и Строма. Их подручные заглядывали главарям через плечо, туповато разинув рты.

— Идите и возьмите…— пригласил их Конан, отступая в сторонку.

Зароно и Стром алчно бросились через порог, отпихивая друг дружку. Боцман и палач только что не наступали им на пятки. Зароно пинком распахнул дверь во всю ширину… И замер с одной ногой на пороге. Теперь, когда дверь не мешала ему, он увидел тело, распростертое на полу.

Это был человек, замерший в судорожном усилии, с головой, вывернутой назад между плеч. Он стискивал руками собственное горло, на лице застыла гримаса немыслимого страдания, но его еще можно было узнать.

— Гальбро!..— ахнул Зароно.— Мертвый! Какого…

Исполнившись внезапного подозрения, он сунул голову через порог, в голубоватую дымку, наполнявшую подземный чертог… И тотчас раздался его истошный крик:

— В тумане смерть!..

Одновременно с этим криком Конан пустил в ход всю силу и весь свой вес, чтобы могучим толчком отправить четверку супостатов прямо в смертоносный голубоватый туман… Однако у него не получилось. Все четверо как раз отшатнулись назад, и, вместо того чтобы закинуть их внутрь, он лишь снес разбойников с ног. Стром и Зароно упали на колени непосредственно на пороге, боцман споткнулся об их сапоги, палача швырнуло на стену. Не ведая жалости, Конан закинул бы упавших внутрь и преградил бы им выход дверью, дожидаясь, чтобы сделал свое дело туман, но почти сразу пришлось отбиваться от палача. Тот первым обрел равновесие, сообразил, что случилось, и с пеной у рта накинулся на киммерийца.

Первым делом буканьер нанес чудовищный удар своим ятаганом, предполагая срубить Конану голову, но тот успел пригнуться, и громадное лезвие лязгнуло о стену, породив сноп искр. В следующий миг череполицый уже катился по каменному полу пещеры, сраженный абордажной саблей киммерийца.

Весь бой занял доли мгновения, но их хватило боцману, чтобы вскочить и броситься на Конана. У него была в руках такая же сабля, и более слабый человек неминуемо пал бы под ее ударами. Два клинка встретились с лязгом, оглушительно прозвучавшим под сводами узкой пещеры… Капитаны тем временем откатились прочь от порога. Оба — с лилово-синими лицами, полузадохшиеся и не способные даже кричать. Конан удвоил усилия, стремясь зарубить соперников, пока они не оправились от яда, которого наглотались. Скоро он уже гнал боцмана, и тот отступал, заливаясь кровью на каждом шагу. В какой-то момент он отчаянно взревел, призывая своих товарищей, и, прежде чем Конан успел заткнуть ему глотку, двое главарей кое-как поднялись на ноги, задыхаясь, но желая убить, и хриплыми голосами тоже принялись звать своих.

Киммериец отпрыгнул назад и выскочил на площадку. Он чувствовал в себе силы справиться со всеми троими (хотя каждый слыл знаменитым фехтовальщиком), но вот оказаться на пути сдвоенного отряда, который при звуках схватки наверняка устремился наверх, ему не слишком хотелось…

Впрочем, он тут же увидел, что оставшиеся внизу особого проворства и решимости не проявляли. Да, сдавленные вопли, несшиеся из пещеры, привели матросов в замешательство, но никто не решался первым броситься вверх, опасаясь удара в спину. Два враждебных отряда смотрели друг на дружку, сжимая оружие, но перейти к решительным действиям не осмеливались. Когда на площадке над ними возник киммериец, они еще колебались и соображали, как же быть. Пока они праздно держали руки на тетивах с приготовленными стрелами, Конан взбежал по стене с выдолбленными ямками для рук и ног, устроенными рядом с расщелиной, и залег на вершине кряжа, став недосягаемым для нападающих.

Двое капитанов в бешенстве вылетели на площадку, размахивая саблями и исторгая проклятия. Поняв, что они по крайней мере не дерутся между собой, их люди покончили с взаимными угрозами и стали ждать, что будет дальше.

— Собака, предатель! — визгливо прокричал Зароно.— Ты хотел нас отравить!

Конан ответил с насмешкой:

— А ты чего ждал? Вы двое намеревались глотку мне перерезать, как только я вам добуду сокровище. Если бы не труп глупца Гальбро, у меня бы все получилось, и сейчас я рассказывал бы вашим ребятам, как вы лихо вбежали внутрь и встретили свою участь!

— Убив нас,— затопал ногами Стром,— ты получил бы и мой корабль, и весь клад…

— Именно,— подтвердил Конан.— И лучших матросов из обеих команд. Много месяцев я подумывал вернуться в море, а тут — такой случай!.. Там, на тропе, я видел отпечатки ног Гальбро. Остается только гадать, откуда он прознал о пещере. И как думал скрыться с награбленным…

— Если бы не его труп на полу, мы бы так и шагнули прямо в ловушку,— пробормотал Зароно. Смуглое лицо буканьера все еще отливало пепельно-серым.— Тот голубой туман… Он был как незримые пальцы, стиснувшие мое горло!

— Ладно, а что теперь-то вы намерены делать? — ядовито поинтересовался с вершины скалы их мучитель.

— Что будем делать? — повторил Зароно, обращаясь к Строму.— Пещера, где клад, заполнена ядовитым туманом. Правда, за ее пределы он почему-то не распространяется…

— Не добраться вам до сокровища,— удовлетворенно подтвердил Конан со своего недосягаемого насеста.— Этот дымок кого угодно придушит. Я сам едва ему не попался, когда попробовал туда зайти… Хотите, поведаю легенду, которую пикты рассказывают у своих очагов, когда догорает огонь? Так вот. Очень давно, много лет назад, с моря пришли двенадцать человек. Найдя пещеру, они доверху набили ее самоцветами и золотом… Но пиктский шаман сотворил волшебство, и земля дрогнула. Из трещины в камне вытек дымок и удушил всех чужаков, пока они пили вино. Это был дым от адских огней, поднявшийся на поверхность. Чары шамана заключили его в пределах пещеры, он не выходит наружу, но и внутрь никого не пускает… Эта легенда передавалась от очага к очагу, пока не обошла каждое племя, и теперь все пикты сторонятся проклятого места.

Когда я забрался сюда, ища спасения от пиктов-орлов, я понял, что древнее сказание не лжет. Его сложили о Траникосе и его людях. Похоже, он со своими капитанами сидел за вином, когда случилось землетрясение. Пол в пещере раскололся, и сквозь трещину проник туман, порожденный земными глубинами… Может, пикты не так уж и зря связывают его с преисподней. В общем, клад Траникоса стережет сама Смерть!

— Погнали людей наверх! — с пеной ярости на губах предложил Стром.— Залезем туда, изрубим его на куски!

— Не дури,— рявкнул в ответ Зароно,— Кто, по-твоему, способен влезть по этим ямкам, когда сверху размахивают саблей?.. Ясное дело, мы утыкаем его стрелами, пускай только покажется… Но сперва надо все-таки завладеть камешками! Он ведь собирался как-то вытащить их, зря ли потребовал три десятка носильщиков? Если он сообразил, как достать клад, значит, и у нас это получится. Смотри, можно согнуть одну из сабель, чтобы получился крюк. Привяжем к веревке, зацепим за ножку стола — и подтащим к двери вместе с сокровищем…