– Она умерла, – кивнул он. – Взяла и умерла.

– Простите, я не хотела. Не думала, что вам так… Простите.

– Откуда вы все это знаете? – спросил Владыч. – Про меня? Про жену?

В голове вдруг отчетливо прозвучало: «Гони-ка ты ее нахер».

– Вы назвали адрес. По адресу узнала фамилию. Она у вас довольно редкая для наших мест. По фамилии нашла вас в интернете. Прочитала. Все. Было интересно, чей дом мне предстоит пылесосить и за кем посуду мыть.

– У меня посудомоечная машина, – сказал Владыч. – Мыть не нужно. Только вытаскивать. Я забываю.

– Понятно.

– Не успеваю ни черта. Вообще.

– У вас чисто.

– Свинячить не успеваю тоже. Кот иногда. Шерсть. Лоток на пол выворачивает, засыпку. Иногда прям с говном. Бумагу туалетную может по всему дому размотать.

– От скуки, – кивнула Елена. – Это он от скуки.

– Да, наверное.

Владыч участвовал в диалоге, но в то же время слышал его как будто со стороны. Немного издали. Руки, кажется, согрелись, но напал озноб. Вроде бы кружится голова. Не сильно. Чуть-чуть. Или не кружится. Не очень понятно.

– Анастас Владович…

– Если можно, зовите меня тоже просто по имени.

– Конечно. Анастас, вы очень устали. Оставайтесь сегодня дома. Сыграйте, как будто вы в третьем классе и у вас отменили уроки.

Владыч медленно, как киношный герой, опустился на стул.

– Откуда вы знаете? – Голос был сиплым, как при ангине в стадии абсцессов.

– Что? – удивилась Елена Борисовна. – Что я знаю откуда?

– Про игру. Что я играю… во все.

– Господи, да ничего такого я не знаю специально. Честное слово. Просто все люди во что-нибудь играют. Так легче.

– Да, – кивнул Владыч. – Легче так.

– Так что просто совпало. Понимаете?

– Да. Конечно. А во что играете вы?

Вместо ответа Елена Борисовна вдруг всплеснула руками и расхохоталась. Удивительно приятный смех, отметил Владыч, чисто как у ангела.

– В королеву, я же вам сразу сказала. Но еще, конечно, много во что. И в кого. Как и вы. Наверняка вы много во что играете. И в кого.

– Да не так чтоб, – пожал плечами Владыч. – Когда мне?

– Ну так и поиграйте сегодня в прогульщика. А я буду играть в домработницу. Или – хотите? Сыграем, будто я ваша бабушка?

– По возрасту не подходите, – буркнул Владыч. Ему внезапно очень захотелось спать. – В матери еще куда ни шло.

– Нет, в матери не хочу, а в бабушку с удовольствием, – сказала Елена Борисовна. – Какая вам разница, подхожу или нет, если вы в третьем классе и не пошли в школу.

– Никакой, – согласился Владыч.

– Стасик, ты совсем засыпаешь, – проворковала бабушка, – давай я тебя укрою. Лапочки сюда, вот так, подушку поправим сейчас. Спи. Спи.

Мэр Южнорусского Овчарова Николай Олегович Четвергов сидел у себя в кабинете и играл на планшете в старомодный «Тетрис». Из головы не выходила старуха Смирнова. Как они там живут, в гадюшнике? Каждый божий день хлам по всей деревне собирает. Сестра, или кто она там ей, наверное, все руки себе ухайдокала, выбрасывать столько. Хотя, может, сжигает? Картон на растопку хорошо. А банки жестяные? А бутылки? Главное, сама старуха-то, хоть и возится с говнищем, всегда в чистое одета. По-дурацки, конечно, – как напялит чего, хоть стой, хоть падай. Но чистое все на ней, это факт. Ни пятен никаких, ничего. Сестра следит. Или кто она там ей. Непрописанная живет, посмотрел вот специально. Один человек по тому адресу прописан. Сестра наверняка по городу осталась. Или, наоборот, бабкину прописку в городе сохранили, а дом на сестру. Или кто она. Поди их разбери. Обеих жалко.

Внезапно глава деревни замер – геометрия в «Тетрисе» стала валиться без присмотра и вскоре забила экран планшета под жвак – и, вскочив из-за стола, стал быстро напяливать куртку, шарф и шапку. Господи, да это же так просто. Так просто, а я тут парюсь, идиот. Надо просто узнать у гаишников, на кого зарегистрирован «витц». Ясно же, что не на бабку. Вот и выясним, кто там кому и кем.

И, выскочив из администрации, мэр оседлал «уазик» и, толком не дав ему прогреться, поехал на Октябрьскую, чтобы списать регистрационный номер с приметной машинки салатного цвета.

Владыч спал так сладко, как не спал, кажется, если не с детства, то со студенчества точно. А проснулся всего через два часа. В доме пахло ванилью. Булки печет, что ли? Бабушка, ну надо же.

Владыч потянулся и встал с дивана. Ничего себе: буквально отключился. Прямо на ходу практически. Сроду такого не было. Но какая же она все-таки странная, а? Бабушка. Нет, ну надо же. Бабушка-королева. Муки в доме не было, это точно. Что там еще в пироги кладут? А, не важно, все равно этого тоже не было. Сгоняла, значит, в магазин, пока спал. На машине же, быстро. Но все равно. Зачем? Про булки не было разговора. Это ее игра. Чисто ее, не моя.

Когда он вошел в кухню, там никого не было. На столешнице стояло блюдо с булками. Теплые, почти горячие. А бабушка – тю-тю. Посуда чистая расставлена, посудомойка негромко бормочет – работает на длинном режиме. Владыч выглянул в окно. «Витца» не было. Только собрался налить себе чаю, как увидел, боковым уже зрением, выруливающий к дому «уазик».

– Тащит нелегкая, – проворчал Владыч. – Главное – без звонка. Деревенщина некультурная.

И пошел открывать дверь мэру деревни.

– Владыч, ты чего вне доступа? Я звонил, абонент недоступен. Я вообще в психушку ехал, но твою машину увидал, подумал – значит, ты дома. Разговор есть.

– В психушку ехал, а разговор ко мне, – хмыкнул Владыч. – Как-то у вас, психов, сложно все.

– Может, и у психов, – согласился мэр. – Тут такое дело, что правда спятить можно.

– Говори. Садись.

– Я стоя, – сказал Олегыч и принялся бегать по гостиной. – Не могу сидеть. Насиделся в кабинете. В «уазике» еще жопу отморозил практически. Слушай.

– Слушаю.

– Не перебивай только! Помнишь, я тебе про бабку рассказывал? Чокнутую? Которая хлам собирает? Да ты ее, поди, сам видел тыщу раз, ее все знают.

– С коляской-то?

– Ну да. Она. Ну так вот. Слушай. Не перебивай. Я сам сейчас чеканусь. Короче, все думают, что она с сестрой живет. Что сестра за ней присматривает. Сестра на «витце» ездит, такая хипповская тетка, ты ее тоже видел наверняка.

– На «витце»? – переспросил Владыч. – Салатного цвета?

– Ну, я ж говорю, ты ее не мог не видеть, приметная тетка.

– Елена Борисовна звать, – сказал Владыч. – Она сестра этой, которая по помойкам? Ну ни фига себе.

– Ни фига – не то слово. Садись. А то упадешь, что сейчас скажу.