императорской печатью. Цинь Шихуан снова и снова использует ее, чтобы издавать указы, которые определят будущее Китая на следующие две тысячи лет.

И не только Цинь Шихуан. Образы замелькали быстрее, перед глазами мальчика пронеслись жизни сотен людей, которые владели печатью после Первого императора. Зак видел, как правители династий передавали ее потомкам, а победоносные военачальники захватывали силой. Как вдовствующая императрица отколола у нее угол, бросив печать на землю в приступе беспомощной ярости, когда ее покои окружил узурпатор и потребовал отдать ему ребенка-императора. Прежде чем свергли и его, он восстановил отколотый угол золотом. Она переходила из одной руки в другую, оставляя за собой кровавый след, накапливая все больше надписей, по мере того как основатели новых династий пытались узаконить свою власть, становясь все могущественнее из-за того, что люди видели в ней символ абсолютной власти и были готовы сражаться и даже убивать друг друга ради нее. В том числе и Тан Тайцзун. Когда Зак ощутил знакомую ауру, его видения чуть замедлились, затем очень быстро промелькнула У Цзэтянь, и он ощутил все эмоции, которые она испытала, когда добилась того, чего не удалось ни одной другой женщине, — стала править как законный император. Но эти образы проносились в его голове с быстротой падающих звезд, показывая ему войны и кровопролитие, пока наконец Зак не увидел мальчика, который был слишком мал, чтобы понимать, что значит быть императором, и бросился в океан с печатью в руках.

Видения рассеялись. Мальчик сделал глубокий, долгий вдох, как будто не мог надышаться. По его чувствам ударила реальность. Он оказался буквально вне воды — завис над океаном в массивном бушующем циклоне. Вокруг него кружились и выли пенистые волны. Его меридианы засияли сверкающим золотом так ярко, что из доспехов полился свет. После долгого использования чужеродной даосской магии Заку показалось, что он очнулся от глубокого кошмара. Это было что-то, рожденное из собственной легенды Цинь Шихуана, — магия, действительно предназначенная для него. Когда она прошла сквозь его тело и вышла наружу, его руки широко раскинулись. Океан искривился и измялся вокруг него, как метеоритный кратер. В небе над его головой собрались грозовые тучи. С тех пор как в жизни Зака появился Цинь Шихуан, он чувствовал какую-то связь с океанскими бурями, но это был первый шторм, который он мог полностью контролировать. По его велению с небес посыпались молнии, сопровождаемые раскатами грома. Возможно, у него даже вырвался безумный смех, но буря была такой оглушительной, что мальчик не услышал собственного хохота. Он сбросил шлем. Его волосы развевались на мокром, хлестком ветру.

Сразу за краем его водяного циклона на огромных вздымающихся волнах подпрыгивал, как маленький корабль, лотос бессмертных. Они в отчаянии цеплялись за свои талисманы, чтобы противостоять гибели.

Взмахом руки Зак сформировал из циклона золотистого водяного дракона, который закружился вокруг него, словно огромная змея. Он издал рев — его звук сотряс весь мир, и можно было видеть, как он пронесся по волнам и раздул волосы и одежду бессмертных. Они отшатнулись, вскинув руки, чтобы защитить друг друга. Некоторые из них оглядывались назад. Издалека к ним приближалась светящаяся стая облаков с подкреплением.

— Уничтожь их, — кричало в голове Зака несколько сотен голосов, громче всех из которых был голос Цинь Шихуана. — Покори их острова! Покори океан! Покори все это!

Будто пронесшаяся мимо молния, Зака пронзила тревога.

«Нет, мы пришли сюда не за этим, — напомнил им он. — Мы получили печать. Можно уходить».

Но голоса стали громче. Его разрывало непреодолимое желание побеждать, завоевывать и править. Мальчику потребовалась вся сила воли, чтобы воспротивиться ему. С другой стороны циклона на него смотрели Тан Тайцзун и У Цзэтянь, глаза которых сияли из-под забрал красным и белым, и он знал, что их голоса тоже раздаются сейчас в его голове. Золотистый водяной дракон кружил вокруг все быстрее, его рев эхом разносился между небом и водой, будто тоже побуждая его действовать. Молнии били так часто, что ночь стала светлой, как день. Ярость и жажда крови кипели внутри Зака, разрывая его на части. Он вскрикнул, схватившись за голову.

— Бегите! — закричал он бессмертным. — Бегите, если не хотите умереть!

Но они лишь вновь попытались атаковать его своими талисманами. Зак снова закричал — сдерживать разрушительную силу, которая была готова из него вырваться, было нелегко.

Мальчик не знал, сможет ли остановиться, если она все же высвободится. Он не хотел, чтобы их сражение превратилось в бойню.

Он не был тираном.

Он не был Цинь Шихуаном.

— Я… сказал… нет! — голос Зака разнесся по океану неестественным эхом.

Голоса в его голове умолкли. У Цзэтянь и Тан Тайцзун отпрянули, их глаза потускнели. Электрический лес из молний исчез. Прогремел последний раскат грома.

Но желание не угасло. Каждая клетка тела Зака продолжала гудеть от силы, которой нужно было найти какой-то выход. И он решил, куда направится: в мавзолей Цинь Шихуана, чтобы укрепить печать портала и спасти свою маму.

Взмахом руки Зак приказал водяному дракону пролететь под ним. Он прыгнул прямо на его увенчанную рогами голову и скатился по туловищу змея вниз, как по водному туннелю, оказавшись рядом с императорами.

— Что ты делаешь? — закричали они, когда он посадил их на спину дракона и ноги ребят наполовину утонули в воде, которая удерживала их на месте.

— То, что действительно важно! — Зак растопырил пальцы и выбросил вперед руку. Он чувствовал материк, где зародились легенды о печати. Дракон рванулся в этом направлении, унося их от бессмертных.

— Нет! — крикнул Цинь Шихуан из его портальных очков. — Ты не можешь сбежать от этой битвы!

— Могу! Разве мы сможем победить, если истратим магию, чтобы выиграть бой, который на самом деле неважен? Мы должны управлять печатью, а не наоборот! Наш приоритет — это портал!

— Клан ин не убегает от войны!

— Кто сказал? — прорычал Зак, в лицо которому сквозь рога дракона выл туманный ветер. — Ты учил не беспокоиться о том, что подумают другие люди, а сейчас у меня есть Наследственная печать! И угадай что? Теперь я устанавливаю правила!

Глава 18. Как Великая Китайская стена превращается в гоночную трассу

Битва превратилась в погоню. Водяной дракон Зака со свистом скользил по волнистой поверхности океана, а бессмертные преследовали его на облаках. Очевидно, они не собирались прощать ребятам то, как они обошлись с Люй Дунбинем и Чжунли Цюанем. Императоры продолжали кричать, чтобы он развернулся и сражался, но Зак игнорировал их. Он сосредоточился на магии, зовущей его с материка,