Скорее всего, я выглядела так же, впервые попав сюда. Щёки и нос Ильи краснеют от мороза. Я помогаю ему полностью застегнуть алый кафтан, чтобы было теплее. Пальцы Ильи бледнеют, и я грею их в своих ладонях, так как сама привыкла к здешнему морозу. Мы выходим на хорошо знакомую мне поляну. Илья замирает, как только я отпускаю его руку, боится тронуться с места, словно не уверен, можно ли ему двигаться без меня.

– Дай ему воды, княжна, а то портит всё своей кровью, – ворчит колдун и складывает руки на груди, обнимая свой посох.

Приподнимаю бровь, наблюдая, как он принимает надменный и недовольный вид, кривит губы и морщит нос от неприязни при взгляде на Илью. Со мной он был точно таким же вначале, пытался этим страху нагнать. Если со мной это удалось, то Илья лишь криво усмехается, глядя на нового соперника. Я встаю между ними и собираю чистый снег, топлю его в руках, краем глаза следя за обоими.

– Пей, – говорю я, протягивая Илье ладони.

– Что это?

– Живая вода.

– Какая вода?

– Неужели твой жених глухой, княжна? – встревает колдун.

– Я не глухой, – отрезает Илья.

– И не мой жених, – добавляю я.

– Пока, – парирует Илья, но смотрит на колдуна.

– Вряд ли когда-либо, – незамедлительно фыркает колдун, демонстрируя белоснежные зубы в хищной улыбке.

– Пей! – перебиваю я их.

Илья обхватывает мои кисти, наклоняется, приникая губами к ладоням, втягивает воду, а мне кажется, что его губы почти обжигающе горячие по сравнению с моей кожей, охлаждённой снегом. Он оставляет невесомый поцелуй на моих ладонях и выпрямляется.

Я аккуратно приподнимаю его рукав, проверяя повреждённое предплечье. Илья во все глаза смотрит, как раны медленно затягиваются, вертит запястьем поражённый изменениями, трёт размазанную по зажившей коже кровь, ища хоть одну царапину.

– Как? – едва слышно говорит он.

– Живая вода, – показываю я на снег. – Я не врала, Илья. Здешний снег вылечил моего отца, тебя и даже меня.

Друг неловко смотрит себе под ноги, переводит взгляд на меня и колдуна.

– Спасибо.

Его взгляд постоянно перемещается, и я не понимаю, кого именно он благодарит. Меня, колдуна или же снег у нас под ногами.

– Кто ты такой, смертный, и какого чёрта тебе здесь понадобилось? – сухо спрашивает хозяин леса.

– Это мой лучший друг – Илья, – встреваю я, заметив, как недобро они смотрят друг на друга. – Помнишь, я тебе о нём рассказывала.

– Рассказывала, – соглашается колдун, но белых глаз с Ильи не спускает. – Зачем пришёл?

Я возмущённо хватаю ртом воздух от его грубости. Он хоть со мной вначале тоже был неприветлив, но сейчас его тон непривычно резок, будто грубит намеренно. Не успеваю вставить и слова, как Илья хватает меня за руку и тянет поближе к себе.

– За Ярой пришёл. Я заберу её домой, так что не смей её задерживать.

Внезапно колдун хватает меня за другую руку и тянет к себе. Илья не мешкает, достаёт меч и направляет его на колдуна, не выпуская моей ладони. Лезвие замирает у горла мужчины. Один точный колющий удар – и ему конец, но колдун презрительно фыркает, как если бы Илья наставил на него не сталь, а сук дерева.

– Отпусти её.

– Её держу не я, а лисы. Заберёшь княжну и погубишь себя и её, смертный.

– Ты же колдун, а значит, ты владеешь этим лесом, – холодно отзывается Илья.

– Я владею зимней частью. А ты не только глух, но и слеп, раз не видишь, что здесь Яра в безопасности.

– Что-то не внушаешь ты чувство безопасности.

– Я всё думал, кого ты мне напоминаешь. У тебя, мартовский смертный, язык без костей, как и у твоего месяца.

– Тебе ли оскорблять весну, декабрьский колдун?

– Кому как не мне? – насмешливо наклонив голову набок, парирует мужчина.

– Хватит! – рявкаю я на них, вырывая руки из хватки обоих. – Илья, убери меч. А ты, колдун, попридержи своё чувство юмора.

Оба с удивлением смотрят в мою сторону. Спорят обо мне, а ведут себя так, словно меня тут и нет. Илья нехотя убирает лезвие в ножны, улыбка колдуна вянет. Мужчина коротко кивает, разворачивается и уходит в сторону деревьев, позволяя мне поговорить с другом наедине.

– Я не могу покинуть лес. По крайней мере, просто так. Я принесла сюда золото, – объясняю я Илье.

– Золото?! Яра, я же предупреждал! Да и как ты могла, ведь все знают об этом, – с разочарованным стоном тянет он, взмахивая рукой в сторону, куда ушёл хозяин леса.

– Не он меня держит, – сразу пресекаю неверный вывод друга. – А окружающая ноябрьская часть леса. Стоит мне выйти, как те лисы – слуги Ноября – нападают на меня. И не я взяла золото, мне его подложили. Скорее всего сёстры, именно они перехватили меня, пока я пыталась сбежать из дома.

Лицо Ильи темнеет.

– Зачем ты вообще сунулась сюда, Яра?! Ты же пообещала мне.

– Это было условие сделки!

– Ты заключила сделку с колдуном?!

Наша старая ссора снова разгорается. С каждой фразой мы повышаем голоса. В его и моём взглядах обида и разочарование, которые теперь, когда радость от встречи немного улеглась, всплывают наружу.

– Да! Отец умирал, у меня не оставалось выбора! Но условие было простое, колдун не собирался меня здесь запирать!

– Ты должна была всё рассказать мне сразу, Яра!

– Я собиралась!

– Когда?!

– Когда ты уехал, не попрощавшись!

Всё напряжение с лица Ильи сходит, сменяясь растерянностью и виной. Невольно вспоминаю, как хотела подарить ему ленту для волос, и собственная злость начинает меня душить. Все силы куда-то исчезают, я отступаю на шаг, жадно вдыхая морозный воздух и пытаясь избавиться от обиды.

– Яра, мне…

– Я знаю. Олег всё рассказал, – обрываю я, не желая вновь слышать его разумные доводы.

В моём решении отдать ему вместе с лентой своё сердце, руку и жизнь не было ничего разумного. Не было ничего правильного в том, чтобы позволять Илье находиться в моей комнате ночью, гладить меня по волосам и стирать мои слёзы.

– В то утро мне нужно было многое тебе сказать, но это уже не важно, – спокойнее отвечаю я.

– Прости меня, Яра. Если б знал, я бы даже не уехал, – он трёт грудь напротив сердца, говорит сбивчиво, будто ощущает реальную боль в груди. – Если бы я знал…

Мне тяжело видеть съедающую его изнутри вину, поэтому я обнимаю друга, прижимаюсь щекой к его груди, желая успокоить и его, и себя. Нужно прекратить эту ссору, поговорить спокойнее, и мы найдём выход из нашей ситуации.