– Это не простые лисы, Илья. Они нас окружают. Сейчас мы вместе побежим на север. Будем бежать до снегов, только там безопасно, – тихо шепчу я, следя, как звери медленно обступают нас.

– Яра, это плохая…

– Проклятье! Поверь же мне, – перебиваю я.

Илья хмурит брови, раздумывая над ответом, но я не даю ему возможности заново начать спор, а лисам – кинуться в атаку. Бегу на север, насильно утаскивая друга за собой. Лисы устремляются за нами, Илье ничего не остаётся, кроме как подчиниться. Вначале он бежит за мной, потом рядом, затем видит, что количество хищников всё растёт и что я начинаю уставать. Илья устремляется вперёд и силком тянет меня за собой.

– Надо было тренировать тебя бегать, княжна, а не из лука стрелять! – огибая кривой корень, посмеивается он.

Хочу ответить что-нибудь язвительное, но едва могу дышать, не то что говорить.

А Илья ещё и смеяться умудряется. Как и раньше, пытается отвлечь шутками, чтобы не успела я по-настоящему испугаться.

Мы петляем. Бежим какое-то время без перерыва, сбоку нас нагоняют два рыжих хищника, сверкая янтарными глазами. Илья в последний момент резко отдёргивает меня в сторону, сам в развороте вытаскивает меч и ранит бросившегося на нас зверя. Тот с визгом прячется за стволом. Нам приходится остановиться. Твари повторяют, замирают как вкопанные, но они напряжены, готовы вновь рвануть вперёд, если мы побежим. Я тяжело дышу, озираюсь, пытаясь вспомнить, далеко ли ещё.

Кажется, мы близко.

– Эти звери от нас не отвяжутся, верно? – спрашивает Илья, прикрывая меня собой. Друг тоже тяжело дышит, но рука держит меч твёрдо.

– Верно. Осталось немного до снега. Нужно…

Илья толкает меня в плечо, я отступаю на несколько шагов, как раз в момент, когда один из хищников прыгает в мою сторону. Друг разворачивается и бьёт лису рукоятью меча, та взвизгивает и уносится прочь.

– Беги тогда первая, Яра! – приказывает он. – Я сразу за тобой!

Меня злит его самоотверженность. Знаю, что за мной он не побежит. Вначале выждет, убедится, что я ушла на безопасное расстояние, а лишь потом двинется следом. Но к тому моменту может быть поздно. Бросаю взгляд на кинжалы на его поясе, но те короткие, рыжие твари мне быстро в руку вцепятся. Бросаюсь к земле и подбираю длинную, но в меру толстую палку.

– Яра! – прикрикивает на меня Илья, осознавая, что я не собираюсь никуда уходить.

– Либо пойдём вместе, либо останемся тут! – в тон ему рявкаю я, отчего глаза Ильи изумлённо распахиваются. – И вообще, я твоя княжна, вроде ты должен моим приказам подчиняться!

Несколько лисов прыгают на нас, одного Илья пинает ногой, а второго я бью палкой. Мы медленно пятимся на север, следя, чтобы хищники не окружили нас со всех сторон.

– Я же сказал, что я не твой конюх больше! А на службу как страж я ещё не поступил, так что я тебе не слуга, – парирует Илья, одаривая меня натянутой, но наглой улыбкой. – Однако мне отрадно знать, что ты считаешь себя моей.

– Нашёл время, чтобы заигрывать!

– С тобой удачный момент невозможно выбрать! – до смешного порывисто оправдывается друг. – В последнее время ты только и делаешь, что в передряги попадаешь.

На это мне нечего возразить. Животных вокруг становится всё больше, и они снова нападают. Илья перестаёт осторожничать и протыкает первого хищника насквозь. Мы оба ахаем, когда вместо мёртвого тела и крови видим кучу осенних листьев, в которые превратилась убитая лиса.

– Что здесь происходит? – шокированно бормочет Илья.

Он отвлекается на увиденное и не успевает увернуться, другой зверь впивается ему в руку. Раздирает кафтан, кожу и мышцы.

Илья болезненно стонет, красная кровь капает на землю. Я бью лису палкой, и та разжимает челюсти. Илья перекидывает меч в левую руку и смертельно ранит другую тварь, которая так же превращается в кучу листвы. Остальные щёлкают зубами, скалятся и нападают агрессивнее, мы с трудом отбиваемся. Да и другу сложнее орудовать левой рукой, она явно слабее.

– Яра!

Я отвлекаюсь на голос колдуна, доносящийся с севера, едва успеваю убрать ногу, в которую чуть не впивается ноябрьское создание. Значит, мы действительно близко.

– Чей это голос? – спрашивает Илья.

Ударив ещё одно животное, я хватаю друга за руку и вновь заставляю бежать. Тот больше не сопротивляется. На ходу убирает меч и перехватывает мою ладонь, кровь сочится из руки Ильи, впитываясь в рукав его кафтана, но всё будет хорошо, если мы доберёмся до снега.

Среди деревьев замечаю колдуна. Он, уверенно распрямив плечи и держа посох, стоит на снегу. Меня накрывает небывалое облегчение при виде хозяина леса, протягивающего мне раскрытую ладонь. Илья, засомневавшись, замедляется, я вырываюсь вперёд, без раздумий хватаю руку колдуна. Тот резко дёргает вперёд, помогая мне и Илье преодолеть последний метр. Мы валимся на снег позади хозяина этих мест, а он, как и в прошлый раз, размахивается своим посохом и бьёт массивным концом о землю.

– Мало в прошлый раз получили, ноябрьские твари?!

Некоторые мчащиеся за нами лисы успевают затормозить. Но тех, кому не повезло, отбрасывает внезапно поднявшийся поток морозного воздуха. Земля вздрагивает, вибрируя, а сильный ветер со снегом разбрасывает хищников. Те, что были слишком близко, моментально рассыпаются на листья, некоторые исчезают при сильном ударе о деревья. Другие скалятся на колдуна, ворчат и тявкают, но прячутся по ближайшим кустам. Я медленно поднимаюсь на ноги и помогаю Илье. С беспокойством отмечаю, что в этот раз лисы не убегают далеко, а лишь скрываются и выжидают, надеясь, что мы совершим ошибку и вновь окажемся на их территории. По спине проходит дрожь от множества янтарных глаз, следящих из теней.

– Иди за мной, княжна, – недовольно роняет колдун, разворачивается и уходит вглубь.

Когда он проходит мимо, Илья враждебно смотрит на мужчину и прижимает меня к себе здоровой рукой.

– Никуда она с тобой не пойдёт.

– Как будто ей есть куда идти, а тебя я не звал, смертный. Можешь проваливать с моих земель, – лениво реагирует колдун, не оборачиваясь.

– Пожалуйста, Илья, пойдём с ним, он и руку твою вылечить может. Он помог нам сейчас и уже спасал меня от смерти, – с мольбой шепчу я.

На последней фразе в глазах Ильи отражается ужас, следом он хмурится, стискивая челюсти. Но при этом друг заботливо гладит меня по волосам и щеке, борется со своим сомнением, потом нехотя, но кивает. Я вновь обхватываю пальцами его ладонь, не заметив, с каких пор этот жест стал столь привычен. Тяну за собой. Илья делает первый шаг, проваливается в снег, и его взгляд меняется, становится по-детски восторженным при виде искристо-белого пейзажа вокруг, он перестаёт напрягаться и ожидать нападения. Я улыбаюсь, наблюдая за ним. Как он вертит головой, нерешительно делает каждый шаг, не зная, как глубоко провалится, если опустит ногу в снег.