И секьюрити, и девушки не успели как следует одеться, женская часть прислуги выбежала во двор в халатах и пижамах, мужчины – второпях нацепили футболки и джинсы. Один из парней не застегнул молнию на брюках, другой натянул их наизнанку, и у всех на ногах красовались пластиковые тапки. Ну да, если над ухом душераздирающе орут: «Пожар!» – нет времени на завязывание шнурков. Так вот, на фоне кое-как одетых людей Костя выглядел образцом аккуратности. Мастер на все руки успел не только облачиться в спортивный костюм и уличную обувь, но и причесаться.

Неожиданно в голове всплыло воспоминание. Один раз родители отвели меня семилетнюю в цирк. Поход мне запомнился по двум причинам. Это было наше единственное совместное – с мамой, папой и бабушкой – посещение культурного мероприятия. А еще там выступала артистка, которая демонстрировала мгновенную смену нарядов. Фокусница заходила на долю секунды за ширму и появлялась из укрытия в новом платье.

Но навряд ли Костя обучен подобному трюку. Есть лишь одно объяснение его тщательно зашнурованным кроссовкам: несмотря на то, что сейчас пять минут третьего, Константин не ложился спать. Чем же занимался красавчик? Думается, я могу дать исчерпывающий ответ на этот вопрос. Вечером он разорвал отношения с Розой, а затем вместе с Михаилом пришел в развалины церкви. Я поняла, чей голос слышала, стоя за деревом у беседки и сидя под столом в алтаре.

– Эй, ты напугалась до отключки? – толкнула меня локтем в бок Роза. – Очнись! Пожара нет! В особняке завелась гадина, которой каждый день первым апреля кажется.

– Вот нахалка, – пробормотала я, не в силах оторвать глаз от Константина.

Роза примолкла, а потом чуть изменившимся тоном поинтересовалась:

– Чего на Костю уставилась?

Я опомнилась.

– Просто так!

Горничная поджала губы.

– Он тебе понравился!

– Вовсе нет, – дрожащим голосом ответила я.

Роза взяла меня за руку.

– Даже не надейся, что Костик обратит на тебя внимание. Лучше сразу забудь о нем.

– Никаких планов на его счет я не строю, – попыталась я оправдаться. – Ты абсолютно права, я просто испугалась. А парень такой спокойный...

– Ага, – с мрачным видом кивнула Роза, – Костя никогда чувств не демонстрирует. Он... э... сдержанный.

– Хорошее качество, – вздохнула я. – Хуже нет мужика-истерика!

Роза дернула меня за руку.

– Пойми, лучше вообще никогда замуж не выходить, чем с таким, блин, как Костя, связаться.

– Он плохой? – по-детски спросила я.

Горничная зябко поежилась.

– У тебя мужик есть?

– Нет, – соврала я. И продолжила в том же духе: – Вот похудею, и тогда кавалеры ко мне слетятся. Правда, Костя мне вчера сказал, что только глупышки садятся на диету, нормальным мужчинам нравятся женщины в теле.

В глазах Розы метнулось беспокойство.

– Не общайся с ним!

Я прикинулась полной дурой.

– Почему?

Роза нахмурилась.

– Он гад!

Я призвала на помощь все свои актерские способности и попыталась изобразить изумление:

– Вау! Вы с ним... того, да?

Горничная сжала губы, потом процедила:

– Конечно, нет. Но я слышала, что Костя непорядочный человек.

Не успела я вернуться в свою спальню и свернуться калачиком под одеялом, как дверь распахнулась и вошла нахалка Амалия. Я оторвала голову от подушки.

– Чего тебе надо?

– Во супер! – объявила грубиянка. – Какого хрена ты в моей кровати валяешься?

Продолжая громко возмущаться, новенькая щелкнула выключателем, под потолком ярко вспыхнула лампа. Я зажмурилась и сказала:

– Ты живешь во флигеле, а не в хозяйской части дома, перепутала коридоры.

– Точно, – не смутилась горничная, уже осознав свою ошибку. – Но мне бы в такой грязной комнате, как эта, не заснуть. Жуткий бардак!

От злости с меня слетели остатки сна.

– Потуши свет и убирайся.

– Не командуй, не нанимала, – огрызнулась Амалия. – Ладно, отвалю, а то от беспорядка тошнит. Здесь че, никогда не мыли?

– Тебя ждали! – схамила я. – Кстати, воспитанные люди всегда стучат в дверь перед тем, как ее распахнуть.

– Типа, придут домой и тук-тук? – заржала Амалия. – Сами у себя интересуются, можно ли войти. Стебно. Похоже, у тебя шиза обострилась! А вообще, тута по всему зданию помойка. Ща рулю по коридору, спотыкаюсь о ковер, шарахаюсь о стенной шкаф, он приоткрывается, и че я вижу? Внутри всего одна полка, и на ней стоит, типа, игрушка, часы в виде пожарной машины, на крыше лампочка синяя мигает! За каким, ежкин хвост, счастьем их туда засунули?

У меня похолодели руки и ноги. Когда я получила чемодан с вещами, то была несказанно удивлена – кто-то заполнил его не моими шмотками. Нужно признать, что нижнее белье, платье, костюм и прочее не только сели на меня как влитые, но и оказались намного лучше как по качеству, так и по виду, чем мой личный гардероб. Но больше всего меня поразил будильник в виде ярко-красной пожарной машины. Я поставила его на тумбочку, а потом...

В голове ожили воспоминания: вот я держу автомобильчик, пытаясь разобрать, который час. Из коридора доносится вопль Нади, она кричит: «Помогите!» Я с будильником в руках выбегаю в коридор, делаю пару шагов, вижу Надю, которая рассказывает про мышь, ставлю часы на полку, объясняю перепуганной девушке, что грызун убежал, и... ухожу, забыв часы в шкафу. И, что интересно, до сих пор я о них даже не вспомнила, потому что привыкла определять время по мобильному.

– И зачем часы в говорильном шкафу? – болтала без умолку Амалия.

– Где? В каком шкафу? – покрываясь холодным потом, чуть слышно спросила я.

Амалия вздернула густые, похожие на мохнатых гусениц брови.

– Давно тута обретаешься?

– Всего несколько дней, – подавив желание сию секунду помчаться за будильником, призналась я.

– Ну ты и тормоз! – ядовито ухмыльнулась Амалия. – Я позже нанялась, а уже во всем разобралась. В здоровенных домах хозяевам друг до дружки не доораться, вот они и придумывают фортеля.

– Я плохо понимаю, о чем ты ведешь речь, лучше отправляйся во флигель, – попыталась я избавиться от дурно воспитанной простушки.

Вероятно, Амалия самая аккуратная и умелая горничная Москвы, она очень ловко моет полы и стены, но ясно излагать свои мысли девица неспособна. Наверное, она не прочитала ни одной книги, вот и не овладела нужным запасом лексики.

– Допустим, ты сидишь в гостиной, как мужа из кабинета вызвать? – проигнорировала мои последние слова Амалия.