И тогда Анна начала войну. Воевать был послан Миних… Станислав Лещинский находился в Данциге, ожидая помощи французского короля. В порт прибыла французская эскадра. В это время Миних захватил предместья Данцига, одновременно перерезав сообщения города с портом. Теперь французский десант уже не мог помочь осажденным. И хотя первый штурм был неудачен, Миних в конце концов захватил Данциг… Лещинский бежал, переодевшись в крестьянское платье.

Австро-прусско-русский ставленник Фридрих Август, ставший королем Августом, торжественно короновался в Кракове. Мечта Петра сбылась – Империя диктовала Европе.

Двор переехал в Петербург. Именно при русском дворе пара счастливых любовников, всю жизнь завидовавших чужому богатству, получила самое желанное – роскошь.

При Петре было гонение на роскошь. Все деньги шли на Государство и празднования. Сам Государь любил донашивать старые камзолы, и служанка-Императрица умело штопала его одежду. Император жил в жалких домах, и если строились дворцы, то только для Екатерины. По приказу Петра первая Императрица носила богатые платья, чтобы роскошь заставила забыть о ее происхождении.

При Анне Иоанновне в старом платье во дворец попасть было нельзя… Пожилая соломенная вдова и потомок конюха старались, чтобы все было, как при настоящих дворах – то есть богатых. При русском дворе появились золоченые кареты, выписанные из Парижа, роскошная мебель в парадных комнатах дворцов и дорогие туалеты! Бирон носил бархатные кафтаны ярких цветов. Предпочитал розовый. Жена Бирона появлялась в лиловом платье, унизанном жемчугом. Розовый и лиловый стали цветами русского двора. Они считались цветами радости и жизнелюбия. Ведь это была великая радость – лицезреть Императрицу Анну, жить в ее время. Сама же толстуха Анна, вспоминая о великолепии туалетов тетушки-кухарки, соревновалась с покойницей. На приемах носила роскошный лионский бархат и парчу, днем надевала веселые русские платья ее юности, нынче затканные золотым шитьем и жемчугом… Как положено при богатых европейских дворах, Анна пригласила итальянский театр – оперу.

«Я был при многих дворах… Но этот превосходит всех роскошью и великолепием. Непрерывные маскарады и иллюминации…» – писал один из иностранных послов. Правда, другие насмешливо отмечали: «Обилие золота и серебра в главных залах и грязь в непарадных комнатах дворцов, смешные модные прически в исполнении крепостных парикмахеров и безвкусно яркие платья…»

«Сладкую жизнь» при русском дворе старательно организовывал опытнейший в этом деле человек – иудей Леви Липман. Последняя русская по национальности Императрица допустила невиданное при дворе Романовых: некрещеный еврей занял придворную должность.

На самом деле Анна и здесь усердно повторяла все, что видела при европейских дворах. Еврейские банкиры снабжали деньгами правителей многих карликовых немецких Государств. Самсон Вертехсмайер, богатейший еврей Германии, был прозван «еврейским императором». Он финансировал три поколения Габсбургов и очень помог создать мощное Государство Пруссию из карликового Бранденбургского курфюршества… Придворные евреи доставали средства для войн, роскошной придворной жизни и «предвыборных компаний» королей. Так, «придворный еврей» саксонского курфюрста Августа собирал деньги для победы короля на выборах в Польше. Король победил… правда, после победы Миниха, изгнавшего его соперника.

Леви Липман стал «придворным евреем» Анны Иоанновны. Он ссужал деньги ей и Бирону, когда она мучилась в долгах в Курляндии. Взойдя на трон, Анна и Бирон взяли его в Россию. Теперь Липман занялся еще одним делом придворных евреев – он поставлял власти «сладкую жизнь». Анне уже вскоре стало мало меншиковских драгоценностей. Как и павший временщик, Анна была помешана на бриллиантах. Липман скупал для правительницы самые дорогие в Европе «алмазные вещи». Так она награждала себя за нищие годы…

В результате, как писал ее фельдмаршал Миних, «ни у одной королевы в Европе не было столько бриллиантов». Наряду с погоней за драгоценностями Липман устраивал самые модные театральные антрепризы. Он пригласил в Россию итальянскую труппу со знаменитой оперной дивой. Скаредная и одновременно расточительная Императрица, услышав о гонораре певицы, велела передать примадонне: «У меня кабинет-министр получает меньше». «Так пусть он у вас и поет!» – ответила дива. И Анна заплатила!

Бирон, как и Анна, хотел, чтобы о блеске двора, где он был истинным владыкой, заговорила Европа. Так что Анне пришлось привыкать к аппетитам мировых знаменитостей. Двор отпускал Липману на развлекательные проекты все большие суммы. Ему присвоили официальный статус: камер-агент – при дворе и обергофкомиссар – при правительстве.

Царь в России – добрый батюшка. Царь всегда «хороший», но рядом с ним всегда есть «плохой второй». «Плохой второй» свершает все злодейства именем невинного доброго Царя. От него все беды. Убрать бы его, и наступит вечный, желанный российский рай. Такова сохраняющаяся из века в век любимая российская народная легенда…

Конечно, миропомазанная Императрица – невинна, а «плохим вторым» будет объявлен жестокий немец Бирон. И все правление Анны Иоанновны станет называться Бироновщиной. К Бирону часто добавляли еще одного плохиша – Леви Липмана. И ряд мемуаристов-современников были уверены в том, что именно «жид Липман» управлял финансами и диктовал Бирону финансовую политику России.

На самом деле несложную финансовую политику России успешно проводил сам Бирон. Описание всей этой политики укладывалось в одно слово – «брать». Торговля, промышленность – все подчинено выколачиванию денег. Все тот же Василий Татищев, знаменитый экономист и государственный деятель, организатор горного дела на Урале, описывал, как Бирон обирал уральских промышленников. Но иначе и быть не могло: Бирон – обычный временщик, ему нужны были деньги, и немедля. Будущее горного дела на Урале его совершенно не интересовало. И «эффективный менеджер» демонстрировал чудеса выбивания денег.

Он придумал вариант инквизиции – Доимочный приказ, собирающий невыплаченные налоги (недоимки). В манифесте Императрицы (читай Бирона) было разъяснено: отныне за сбор неуплаченных налогов отвечают владельцы крестьян – помещики, а за усердие помещиков – губернаторы. И началось! С немецкой аккуратностью в губернии России были направлены посланцы Доимочного приказа, экзекуционные команды – собирать недоимки. Причем содержать эти команды должно было не Государство, а сами недоимщики… И команды старались. Секли недоимщиков-крестьян, за долги отнимали хлеб, скот, одежду, жгли дома, в зимнюю русскую стужу вывозили в поле и «ставили на правеж» – то есть публично секли розгами, били батогами, заковывали в кандалы, а наиболее злостных должников гнали в тюрьму или ссылали в Сибирь… Неважно, что потом разоренные бездомные крестьяне бежали в Польшу. Зато сегодня что-то собрали. Секли и помещиков-дворян – за недоимки принадлежащих им крестьян. Самих губернаторов заключали в кандалы за главное служебное преступление – отсутствие рвения в сборе налогов и недоимок.