— Припоминаю. Это у Коломбо было в какой-то серии, — заявил я с потугами на браваду, не в силах отвести взгляд от заостренного кончика струны. — Того мужика поймали потом.

— Это все в кино, босс. А в жизни никто так копаться не будет: наплевать всем, — сказал Алан, пихая мне в рот обгоревшую тряпку.

Я встретился глазами с Кейт. Она подмигнула мне, и это было самое прекрасное, что я видел в своей жизни. Сердце заныло от нежности, я вдруг понял, что жизнь бесценна, и меня захлестнула совершенно неуместная, смехотворная в моем положении радость, припадочный вихрь счастья, бушевавший до тех пор, пока Алан опять не врезал мне по лицу.

Он взял Кейт на руки и понес в дом, как предки переносили через порог строптивых невест. Потом вернулся за Тони. Я услышал электрическое жужжание гольфмобиля и обернулся: метрах в ста от меня по траве раскатывал уборщик — молодой парень с прической как у Роберта Планта.[33] Увидев меня, он помахал мне ручкой: решил, видно, что моя странная поза — результат глубокого единения с природой. Помахал, значит, и покатил себе дальше. Я от души проклял новое экологическое мировоззрение и расплодившихся «зеленых».

Пришел Алан, разрезал веревки и повел меня в дом. Каждый шаг отдавался в ребрах. О том, чтобы попробовать убежать, не было и речи.

На полосатом диване рядком, как знаменитости в программе «Доброе утро», сидели Тони и Клэр. Тони выглядел ужасно, но, по крайней мере, он дышал. Клюшка надвое рассекла ему нижнюю губу; из-под пропитавшегося кровью полотенца торчали осколки зубов. Алан усадил меня в складное кресло и привязал шнуром от настольной лампы.

— Ну, вы тут поболтайте пока, а я сейчас вернусь.

Мы с Кейт беспомощно смотрели друг на друга.

Потом он вернулся, таща за собой Клэр. Окостеневшее тело стукнулось о порог.

Клэр была завернута в макинтош, глаза ее были закрыты, губы — синюшные. Он уложил ее на жюлевский ковер — бледную бельмеровскую куклу с телом смятым и скрученным по форме багажника его BMW. Ее подбородок упирался в грудь — видимо, была сломана шея. Меня затошнило. Кейт с Тони, оцепенев, с ужасом смотрели на нее. Алан стоял над телом, уперев руки в боки, и тяжело дышал. Я с удивлением увидел, что он плачет.

— Смотри, что из-за тебя вышло! — закричал он мне. — Тварь ты ползучая, она из-за тебя в полицию хотела идти!

Он шагнул ко мне и стал бить меня в лицо.

Когда я очнулся, его уже не было. Перед глазами роились искорки света, боковое зрение отказало вообще. Голова распухла, как арбуз. Кейт тихонько плакала, и слезы впитывались в кляп, надвое разделявший ее лицо.

Кресло было легкое, я встал с ним и попытался идти, но от битья у меня поломалось что-то в вестибулярном аппарате. Я повалился набок и уже не смог подняться. Теперь я видел ноги Клэр в кроссовках — неподвижные, носками внутрь.

Алан вернулся в желтых хозяйственных перчатках и с канистрой бензина.

— Это чтобы отпечатков не было, — пояснил он. — Ой, босс, а что случилось? Упали мы, да? Упали? — Алан вернул меня в вертикальное положение и стал поливать комнату бензином. Вылил все, что было, ушел, вернулся с полной канистрой и продолжил. Последние литры выплеснул на нас.

— Сим постановляю: курение в комнате запретить. — Он всхрюкнул от смеха. — Ну что, босс, давай, что ли, опять разговаривать…

Он выдернул кляп у меня изо рта и сел в кресло.

— Все, игры кончились. Времени больше нет. Дом я подожгу, вас троих в расход — это дело ясное, это мы не обсуждаем. Письмо у тебя, значит, и деньги у тебя. Предложение такое: скажешь, где деньги, умрете легкой смертью. Идет?

— Да пошел ты! — Я плюнул ему в лицо.

Алан с ухмылкой подошел к Кейт, поставил ее на колени и задрал ей юбку. Тони попытался встать, но получил локтем в живот и повалился навзничь, судорожно глотая воздух. Его рубашка спереди пропиталась кровью из раскрошенной челюсти.

— Решай, короче. Я вот тут докторшу решил поиметь, только не соображу: убить мне ее сперва или так…

Он взял с сервировочного столика штопор с костяной ручкой и принялся царапать и покалывать ей ягодицы витым кончиком. У Кейт по ногам хлынула моча. Запахло аммиаком. Мои мысли заметались в поисках выхода.

— Ну, босс, что скажешь?

Он рывком оттянул ей голову назад и присосался к ее губам. Потом сильно шлепнул ее по ягодице и ущипнул покрасневшее место.

— А давай доктора спросим, — предложил он и стал развязывать кляп.

— Отдай ему деньги! — в истерике закричала Кейт. — Отдай!

Алан снова вставил ей кляп.

— Ну, вот видишь? Я же знал, что они у тебя. Ну, и где ты их прячешь? В матрасе, что ли?

В эту секунду меня осенило, и все встало на свои места. Алан нашел письмо у нас в спальне… Теперь понятно, кто его шантажировал. Лиз, видимо, наткнулась на письмо у него дома и каким-то образом догадалась, что оно означает. А может, он и сам ей хвалился. И когда она нашла фотографии, то уже знала, как ему отомстить. А папашины акции — это все вранье.

Я хотел было сказать ему, что Лиз видела их с Джулькой фотографии — дальше пусть сам думает, но понял, что тогда он нас просто убьет за ненадобностью.

— Ладно. Они на чердаке. Там старый шкаф, за ним углубление.

Это, конечно, был полный бред, но так я выигрывал десять минут, за которые можно было еще что-нибудь придумать.

— Не врешь? А то смотри, приду — девку твою наизнанку выверну.

Снаружи зашуршал гравий: подъехала машина. Алан вскочил и заткнул мне рот тряпкой. Потом включил систему и под «Хэппи Мандиз» пошел в прихожую.

Я слышал, как Лиз крикнула: «Тони, ты здесь?» — после чего раздался громкий стук падающего тела. Я вообразил худшее и окончательно утратил присутствие духа.

Кейт с Тони тем временем развернулись спиной друг к другу, и Кейт вслепую пыталась развязать путаный узел у него на запястьях. Я видел, что это безнадежно.

И тут в стеклянную дверь вошла Мэри Маригела с косячком в руке. Она удивленно уставилась на нашу троицу бондажистов-любителей, мы же, обалдев от радости, исполнили в ее честь небольшую сидячую тарантеллу.

Я не слышал, чтобы подъезжала еще одна машина, значит, Мэри пришла пешком через поле для гольфа.

Это было, конечно, хорошо, но, к моему ужасу, наша спасительница была обкурена в дуду и размахивала косяком, как кадилом. Каждую секунду я ждал, что крупинка тлеющей травы упадет в бензиновое пятно, и тогда мы все взлетим к чертовой матери. Судя по виду, остальные думали то же самое. Три пары глаз были прикованы к дымящемуся кончику косяка. Струйки пота разъедали мне обожженную кожу.

— Что это у вас тут, а? Стив, ты чего? И пахнет чем-то…