Тем временем в дверях появился Алан. Он тащил Лиз в гостиную.

— Что у вас тут за хрень вообще?! — повторила Мэри.

Алан уронил Лиз и скакнул к Мэри, лапами в резиновых пречатках нацелившись ей на горло.

Мэри успела увернуться, но нападение застало ее врасплох. Она споткнулась и замахала руками, пытаясь выровняться. Алан тут же развернулся и опять полетел на нее. Мэри зацепилась о тело Клэр и упала. Косяк вылетел у нее изо рта, и я уже приготовился к взрыву, но самокрутка каким-то чудом приземлилась на один из немногих сухих участков ковра.

Алан прыгнул на Мэри, но она откатилась в сторону и вскочила на ноги.

Мэри встала в боевую каратешную позу: ноги согнуты, руки перебирают клавиши невидимого кларнета. Алан маневрировал вокруг нее, выжидая момент, глаза его бегали по комнате в поисках оружия.

Противники кружили у кофейного столика. Мэри настороженно следила за Аланом, повторяя все его движения.

В какой-то момент он заметил на системе лава-лампу,[34] цапнул было ее, но Мэри раскусила его замысел. Ногой в мокасине она вышибла ее у него из лапы, а потом ребром ладони рубанула ему по плечу.

Алан отскочил, как ошпаренный кот.

— Ах ты, сучка хипповская! — рявкнул он и, кривясь от боли, попытался пошевелить левой рукой.

Мэри вскочила на журнальный столик и нацелилась ногой ему в голову, но поскользнулась на журнале «Новый образ» и рухнула на пол. Алан подскочил и опрокинул на нее столик. Угол скользящим ударом пришелся ей в плечо. Алан рванулся добивать.

Но Мэри каким-то образом сумела прислать ему ногой в живот. Алана отбросило на Кейт. Тони навалился на него сверху, дав Мэри время подняться и засветить ему кулаком в морду. А потом еще предплечьем, как поршнем. А потом на пол и ногой в живот.

Алан стонал на полу, Мэри, стоя над поверженным врагом, принимала позы из джет-кун-до. Я мысленно умолял ее продолжить и прикончить гада. В этот момент он попытался было ухватить ее за ноги, но она тут же припечатала ему шею мокасином. Алан затих.

Убедившись, что Лиз дышит, Мэри развязала меня. Я вытащил изо рта обгорелый кляп и подошел к Кейт. Развязал веревки, прижал ее к себе. Мэри тем временем освобождала Тони.

Алан пошевелился. Я схватил лава-лампу и разнес ее о его висок. Раскаленный алый воск и вода психоделическими винтовыми струйками брызнули из разбитого пластикового корпуса. Я пинал его, пока Мэри не остановила меня.

— Тихо, тихо, тихо, — словно мантру, твердила она.

Неделю спустя я по-прежнему лежал в местной больнице. Ребро сломано, на голове — белый тюрбан из бинтов, на затылке — болезненная шишка размером с мяч для гольфа. Лицо — один сплошной пузырь, рука в гипсе. Ко всему прочему, когда я пинал Алана, сломал большой палец на ноге. Его постоянно дергало тупой пульсирующей болью, так что совершенно невозможно было спать.

Кейт перевели в больницу Чарринг-Кросс, она по-прежнему в реанимации. Осколок черепа давит ей на мозг, и врачи никак не решат, оперировать ее или нет. Как настоящий атеист я раз в час возношу о ней молитвы. Я безумно хочу с ней повидаться.

У Лиз только небольшое сотрясение, ее уже отпустили поправляться домой к родителям. Приходили из полиции, задали несколько вопросов, сказали, что Алана обвиняют в убийстве Клэр.

Тони поправится, но челюсть ему пришлось переделывать. Оставшиеся зубы стянуты проволокой, что полностью исключает общение. Джим его раскаялся, вчера к нему приходил, извинялся, что обокрал. Парень принес с собой бутыль «Абсолюта», и, прежде чем вмешалась нянечка, Тони умудрился высосать половину через трубочку, сделанную из шариковой ручки. Кроме того, у Тони из тумбочки была конфискована здоровенная баклага спиртового тоника для волос. Как и где он ее достал, установить не удалось.

Вечером ко мне пришла Мэри, принесла еще один целительный кристалл. Я поблагодарил ее за то, что она спасла мне жизнь. Я рад был ее видеть, рад был, что живу. Мы обсудили новости про Алана, посмеялись немного над давешним поединком.

— Слушай, это было покруче Синтии Ротрок,[35] — сказал я. — Как ты ему по шее врезала, прям как Брюс Ли в «Явлении дракона».

— Знаешь, по сравнению с рокером кэгэ эдак на девяносто, да еще под кокаином, это все одуванчики!

Я засмеялся, и поломанное ребро тут же садистски кольнуло.

— Лиз очень переживает, — сказала Мэри. — Она себя винит в том, что с Клэр получилось и с Кейт тоже.

— Кейт — ничего, Кейт поправится.

Я не позволял себе думать иначе.

— Я все понимаю, но Лиз тоже было тяжело. Она ведь его просто проучить хотела. А тут один раз сошло — она решила еще раз. Он ей очень больно сделал… Да, еще ты должен знать, это важно… В общем, Лиз в положении.

— В положении? — Шарики у меня в голове закрутились в усиленном режиме. — То есть как так в положении?

Мэри оторопело уставилась на меня:

— Ей здесь анализ сделали. В больнице так полагается…

— И сильно уже, да?

— Что сильно? Какой срок?

— Ну да.

— Не знаю, недель семь, наверное.

Была какая-то вероятность, что ребенок мой, но, скорее всего, он, конечно, от Алана. Хотя Лиз так хочет ребенка, что все равно будет рожать — хоть от Гитлера.

На другой день пришла Лиз. Я сразу заметил исходящее от нее теплое сияние — характерный признак видового воспроизводства. Она спросила, как я себя чувствую, и в глазах у нее заблестели слезы.

— Стив, я подыхаю просто… Прости ради бога. Это все из-за меня…

— Не выдумывай! Я тоже хорош был.

Мы говорили о гибели Клэр, об обвинениях, предъявленных Алану.

— Я когда затевала это дело с письмами, не думала, что сработает, — сказала Лиз. — Я просто хотела отомстить ему, по больному месту ударить, понимаешь?

— Конечно, понимаю. Я сам этого хотел с тех пор, как он меня уволил.

— Мэри тебе сказала про ребенка?

— Сказала. Что ты будешь делать? Это ведь Аланов, да?

— Господи, не знаю. Скорее всего, да. Это, наверное, когда ты в клинике лежал… Только ведь ребенок ничего не меняет. Я думаю, нам все равно с тобой лучше развестись.

— Я тоже так думаю. Я люблю Кейт.

Лиз удивленно мигнула:

— Кейт? Психиатра? А я думала, у тебя с Джулией что-то.

Ничто не могло замутнить потаенное сияние, исходившее из ее утробы.