Тенгри явился бесшумно, вошёл ниоткуда. Присел на корточки и некоторое время молча следил за пляшущим из последних сил шаманом. Лицо и тело верховного бога мягко мерцали голубоватым светом.

— Хватит, — наконец, сказал Тенгри и движением руки остановил Барджиля. — Отдохни!

Барджиль в изнеможении упал на острые камни. Его хриплое дыхание прерывалось и чуть совсем не улетело к духам.

— Ты усердный шаман, — одобрительно кивнул Тенгри. — Даже до меня долетели твои молитвы. Чего ты хочешь?

— Власти! — хрипло пробормотал Барджиль. — Верховной власти!

Он понимал, что говорить о таком с богом — неслыханная дерзость. Но сил уже не было, и он выдохнул в лицо бога последнее желание, которое ещё держало его на земле.

— Хорошо, — сказал Тенгри, поднимаясь с корточек. — Будет тебе верховная власть.

Ленивым движением руки он без следа развеял каменную осыпь, которая загораживала выход. В пещеру хлынул солнечный свет. Воспалённым глазам Барджиля он показался невыносимо-болезненным. Шаман зажмурился.

На мгновение он решил, что всё это просто сон или голодный обморок. Вот сейчас он откроет глаза, и снова окажется один в тёмной холодной пещере. И надо будет из последних сил вставать, брать бубен и плясать.

Барджиль открыл глаза. Свет никуда не исчез. Он всё так же падал на неровный пол, выхватывая из темноты острые камни. Барджиль протянул к свету исхудавшую руку и почувствовал тепло солнца.

— Извини, — скривил губы Тенгри, — на руках я тебя не понесу. Выбирайся как-нибудь сам. Зато можешь взять столько золота, сколько твоей душе угодно. В награду за терпение я даю тебе небесного коня. Он там, снаружи. Конь доставит тебя, куда скажешь. Но потом он улетит.

— Благодарю за милость, — еле слышно ответил Барджиль.

Он перевернулся на живот, подтянул ноги и поднялся на колени. Так и надлежало стоять перед богом.

— В сумке у седла немного еды и питья, — сказал Тенгри и повернулся к выходу из пещеры.

— Что я должен делать? — спросил Барджиль.

Он ясно понимал, что милость бога не даётся просто так. Её надо заслужить.

Тенгри снова развернулся к шаману и легко улыбнулся.

— Да что хочешь — то и делай! Мне-то что до этого?

Верховный бог пожал плечами и вышел из пещеры, еле слышно насвистывая какой-то незнакомый Барджилю мотив.

Солнечный свет придал Барджилю сил. Он кое-как поднялся и, пошатываясь, вышел из пещеры. Голова его закружилась от непривычно открытого пространства. Барджиль прислонился к скале, вытирая пот со лба.

Тенгри уже не было. Верховный бог бесследно исчез.

А возле самой пещеры лежал на земле трёхголовый дракон в золотистой чешуе с тонкими перепончатыми крыльями. Левая голова дракона посмотрела на Барджиля и лениво зевнула, выпустив язычок пламени.

На спине дракона шаман увидел удобное кожаное седло. К седлу, и вправду, был приторочен мешок. В нём Барджиль нашёл большой кусок копчёной конины, бутылку воды и тонкие сухие лепёшки.

Обливаясь и спеша, Барджиль выпил чуть ли не всю воду, но вовремя спохватился и бережно заткнул бутылку пробкой. Сжевал половину лепёшки, отщипнул кусочек мяса. Он знал, что после долгой голодовки нельзя есть много.

После еды шаман немного отдохнул, прислонясь спиной к скале. Он уже знал, что будет делать дальше, и просто набирался сил.

Отдохнув, отвязал от седла мешок и пошёл в пещеру. Ползая по полу, он собирал золотые монеты и думал только о том, как будет вытаскивать мешок из пещеры.

Вдруг на освещённый солнцем пол упала тень. Шаман в страхе вскочил. Ему показалось, что дух земли вернулся, и сейчас снова завалит проход и оставил Барджиля в темноте и одиночестве до самой смерти.

Но это не был дух земли. В пещеру, переваливаясь на когтистых лапах, вошёл дракон.

Дракон низко наклонил головы. Его равнодушные глаза сверкнули золотым пламенем. Длинными языками дракон принялся подбирать золотые монеты. Он глотал их с удовольствием, словно мальчишка, которому достался леденец на ярмарке.

После того, как пещера полностью опустела, дракон неторопливо вышел наружу. Барджиль с трудом привязал к седлу набитый монетами мешок и сам влез верхом на дракона. Он сомневался, что дракон сможет лететь. Но тот поднялся на лапы, взял короткий разбег и легко взмыл в голубое осеннее небо.

Он полетел именно туда, куда надо было попасть Барджилю — в страну немых колдунов за медленной лесной речкой Змеюкой.

Словно сказочный герой древности, Барджиль летел по небу, чтобы исполнить невысказанную волю верховного бога Тенгри. И получить в награду высшую власть.

Дракон опустился на поляне посреди густого леса. Едва Барджиль успел слезть и отвязать мешок, как дракон задрал к небу острый тонкий хвост. Шаман торопливо отвернулся, чтобы не стать свидетелем божественного непотребства. Ведь дракон бога — и сам отчасти бог!

Барджиль повернулся только тогда, когда услышал лёгкий шелест перепончатых крыльев.

Дракон исчезал за макушками деревьев. А поляна была завалена золотом вперемешку с дымящимся, остро пахнущим навозом.

Три дня Барджиль отмывал монеты в ручье, который быстро бежал по краю поляны. Руки Барджиля покраснели от холодной воды, кожа между пальцами потрескалась. Но он упрямо мыл золото и складывал его, монетка к монетке, в корнях высокой раскидистой ели.

Это золото воплощало надежду шамана на будущее могущество. С его помощью он свергнет хана Оюза и сам станет править хазарами по завету богов.

А на четвёртый день к шаману пришёл кощей. И поработил разум Барджиля так легко, словно тот был не великим шаманом, а ребёнком, который запутался в нелепых страхах.

***

Барджиль осторожно прокрался к дому пасечника. Прислушался. Из-за низкой двери, которая была для тепла обита волчьими шкурами, не доносилось ни звука.

Значит, ничто не помешает Барджилю исполнить повеление кощея. Тем более что оно совпадало с желанием самого шамана. А значит — и с волей бога Тенгри.

Барджиль был в этом уверен, хотя и не смог бы объяснить свою уверенность.

Подперев дверь крепкой палкой, Барджиль перехватил бубен и стал ритмично пристукивать по нему колотушкой. При этом шаман кружился и повторял страшное древнее заклинание, крадущее сущность человека и заменяющее её сущностью зверя.

За дверью раздались испуганные крики. Затем они сменились полным боли звериным рёвом. А шаман всё кружился, бил в бубен и шептал.

Задолго до вечера он обошёл всю деревню и собрал армию из зверей, ещё недавно бывших людьми. Их души шаман отправил на небо, принеся в жертву богам. А изменившиеся тела послал вдоль реки к тому месту, которое указал ему кощей.

Интермедия: кощей

Днём раньше кощей сидел на берегу ручья и смотрел на воду. Вода текла медленно, словно осенний холод уже лишал её сил и превращал в лёд. Коричневые опавшие листья, кружась, плыли по поверхности ручья. На дне чуть трепетали