К сожалению, сказать этого вслух я не решался. Но хотелось.

– Двор у вас, я заметил, интересный, – вдруг пропищал Леопард, и мое сердцебиение участилось. – Там смерч прошел, что ли? Впрочем, это хорошо. Такой безвкусицы поискать: ни идеи, ни фантазии. Это у вас, видимо, семейное. А я в креативе толк-то знаю.

Я сжал кулаки. Он меня провоцировал. Зачем – непонятно. Но кровь закипала – хоть чай заваривай. Как тогда, в курилке, а может, сильнее, речь шла о чести моей семьи, будь они неладны эти рыцарские клише.

– Что смотришь? Матери позвонить не хочешь?

И ровно за секунду до того, как я совершил бы необдуманный поступок, поддавшись магическому искушению Шара, поддавшись гневу, я услышал, как в комнате начала истерить Тетрадь. А с ней – Билиштагр. Леопард не уловил этих звуков – наверное, они направлены исключительно на меня. Корф остудил мой пыл. Он действительно уберегает от ошибок. Я сделал шаг назад и молча уставился на соперника.

– Красть идеи нехорошо, – сказал Коломка. – Ты вот что, бэбик. Маме передай, что я приходил. Завтра приду еще. И хорошо, если она будет дома.

– Да пошел ты, – сказал я.

Правда, после того как закрыл за Коломкой дверь. Бить мебель от злости я не стал, лишь яростно разодрал зубами обёртку с конфетой «Грильяж», съел ее без удовольствия и, накинув на плечи рюкзак, вышел. В подъезде я все-таки влепил ногой в стену, когда сбегал по лестнице. Получилось эффектно. Жаль, там не стоял Коломка.

* * *

Я прыгнул в трамвай, озорства ради не заплатил за проезд и доехал до школы. Там увидел Главного. Он с ужасом посмотрел на мое чистое лицо (я в ответ одарил его лучезарной улыбкой) и схватил телефон.

Потом меня окружили одноклассники, как войска Македонского – армию персидского сатрапа. Только менее героические и благородные.

– Канон! – кричали они. – Дай автограф!

Их восхищение понятно: я съездил в офис “Антимы”, да еще и посреди уроков, тем самым перескочив через все ступеньки социальной лестницы.

– Расскажи, расскажи, как там!

– Да как…

И я повторял фразы типа: «В “Антиме” главное – вести себя как свой человек» или “Охраны бояться не надо, они прекрасно знают, кто есть кто”», и заслуженно купался в лучах славы.

– Рахта видел?

– Видел.

– И какой он?

– Оранжевый.

– А что ты там делал?

– Меня попросили не говорить.

– А Рахта видел?

– Да.

– Как он выглядит?

Так мы пережили два урока, за это время восторг сменился неприязнью – все решили, что я зазнался. А потом наступила, нет, не осень, – физ-ра.

* * *

Ангела Викторовна – бывшая фитнес-инструктор, а ныне – так себе учитель по физре, сказала: «Делайте, что хотите» и вышла из спортзала. Зря я натягивал спортивные брюки.

– Лучший спорт – пиво в рот! – заорал Тема Крупный в распахнутое окно и добавил: «га-га-га». Мы распределились по маленьким группкам (моя группка состояла из одного человека) и занялись кто чем. Кроме спорта. Собственно спортом занялись только Вера Тотоева и мулатка Элина Сафари – они бегали по часовой стрелке, высоко поднимая колени.

– Раз-два, раз-два, – делал неумелые и неуверенные попытки подкатить к девчонкам Тышка, друг Крупного. В центр зала вышел Степан.

– Ну что, друзья! – Левым локтем он прижимал к себе баскетбольный мяч, а правым – футбольный. – Кто будет играть?

– Сколько можно играть, Степа? – недовольно произнесла Алиса.

– Бесконечно! Делимся на команды.

Мимо пробежали Вера и Элина.

– Я в команде запасных, – сказал Рома. Угрюмов интенсивно закивал.

– Слабаки.

– Слабаки-бурундуки, – вставил Иськин.

– Ребята, у нас физ-ра! Время побед и торжества духа!

– Что ты там торгуешься? – бросил Крупный.

– Тема, ты тупой? Торжество духа – это про спорт!

Крупный не стал ругаться со Степой, потому что Степа – единственный человек, которого Тема побаивался.

– Давай я с тобой сыграю, – сказал я.

– Ты, Канон?

– Ну да. А ты кого-то другого ожидал?

– Совсем нет! Хватай!

Степа швырнул коричневый баскетбольный мяч, буквально впечатав мне его в грудь.

– Для начала разомнемся. В кольцо попадешь? С трёхочкового.

Сильно надеясь на помощь магии, я кинул мяч, но тот стукнулся о стену в паре метров от щитка и приземлился на голову Никите Евроньюзу, внимательно изучавшему свой планшет.

– Почти, – сказал Степа. – Надо над техникой поработать.

– Больно! Кто это кинул? – спросил Никита.

– Я, – сказал я. – Прости, Никит.

Никита посмотрел на меня зло и вернулся к своим делам. Остальным тоже стало неинтересно. Горгона громко хмыкнула и сказала про меня: «Клоун». Аннет отвернулась. Я с восьмого класса знал, что ей нравятся баскетболисты, и это единственная причина, по которой я согласился играть со Степой.

– А все уже сняли «Послание»? – вдруг спросил Тышка. – Мне его еще монтировать. Я ни одного ролика от вас не получил.

Я ничего не снял, о чем тут же доложил Тышке. К счастью, оказалось, что до дедлайна дотянули все. Добросовестно сняли свои ролики, даже в нескольких дублях, только Угрюмов и Барышня.

– В деревне сняла! – сказала Барышня. – Рядом с овцами. Папа у меня завел их с год назад примерно. Вот потеха получилась!

Остальные почесали кто что: кто голову, кто ногу, но решили единодушно – в этом году все двоечники. Степа кинул мяч, и тот с хрустом прошел сквозь сетку.

– В параллельном классе, небось, уже сделали крутой видос, – грустно сказал он.

– Каноничкин, а ты в «Антиме» не снял себя? – спросил Тышка.

– Нет.

– А че так?

– Вот так.

– А когда под сцену провалился? Не снял? – спросил Иськин.

– Ты правда считаешь, что мне было до того?

– Да.

– Нет!

– Каноничкина ответ!

– Слушай, я что-то снял, но какую-то хрень…

– О себе только думаешь, – буркнула Алиса.

– Эй, я ушибся там, вообще-то.

– Надеюсь, сильно.

И что она на меня взъелась? Обиделась, что не позвал в прямом эфире на свидание? Ох, эта переменчивая женская натура.

Мимо пробегали Вера и Элина, и Алиса присоединилась к ним. Вообще, обидная история с этим «Посланием». За всю историю у традиции не было ни одного срыва. Зато каждый раз это целое событие, которое обсуждается еще полгода. Лет десять назад, когда был популярен паркур, ребята снимали «Послания» на крышах зданий. Их даже приглашали в вечернее ток-шоу. В позапрошлом году выпускники стендапили. А Лешу Цивика, нашего предшественника, взяли на режиссерское за умелый монтаж в стиле трейлера. И каждый раз тех, за кого голосовало большинство, объединяла одна общая черта. Они делали что-то новое. Подходили к задаче творчески, так сказать. И я решился:

– А что, если… в этом году мы снимемся в «Послании» вместе?