магию на страх высоты, Рахт не выдержал:

– Дима, пожалуйста, будем работать без глупостей!

– Ладно…

– Будь целесообразным.

– Целесообразность – мое отчество.

– Докажи это.

У Джека, в отличие от Рахта, поднялось настроение: впервые за все время он обронил звук. Так бы ухнула охрипшая сова. Они часом не поспорили на мой счет? Я подошел к Саше.

– Вы уже многих Минувших поймали? С помощью пылесоса.

– Многих. Да. Хоть и за каких-то несколько дней… Но нас долго готовили.

– А опасные среди них были?

– Если честно, нет, – Саша сконфузилась. – Я с детства чувствовала, что мир будто не полон, словно что-то у него забрали. А как Шар загорелся, так сразу поняла, что была права.

– Я вон там живу, – я указал в сторону своего района.

– А… Понятно.

Вдруг змейка начала пищать. Мы выставили перед собой электрошокеры.

– Началось, – прошептал я.

Андрей продолжил медленно идти вперед.

– Звук означает, что Объект поблизости. – Андрей принял боевую стойку. – Будьте наготове. Правда, есть одна особенность. Обычно уровень частоты сигнала меняется по мере приближения к объекту, а сейчас он стабильный.

– Не понял, – честно признался Джек.

– Минувший отдаляется от нас с той же скоростью, с какой мы к нему приближаемся.

– Попробуем быстрее? – сказал я. Андрей кивнул, сделал два широких шага и потянул за собой змейку. Звук не изменился.

– Он тоже ускорился, – сказал Андрей.

– А если мы разделимся на две группы и окружим Минувшего? – предложил я.

– У нас устройство в одном экземпляре… Саша?

Девушка, зажмурившись, водила перед собой руками, словно ребенок, которого мама заставила вытереть пыль с двери.

– Он уходит от меня. Не дает вступить в контакт. Я думаю, он играет. Ему это доставляет радость. Мне нужно больше времени…

– Сколько? Сутки? – спросил Рахт, и в его голосе прозвучал металл, где-то уровня алюминия. Я понял, что доводить его до стали нежелательно. Мы сделали полукруг и ступили на противоположную сторону балкона.

– Нам нужен план Б, – сказал Андрей и задумался. И все задумались. Кроме меня. Всегда приятно наблюдать за тем, как работают профессионалы. Но еще приятнее – видеть, как профессионал сам себя загнал в тупик, а ты отчетливо видишь выход.

– У меня он как раз есть! – крикнул я и побежал вперед, весело хохоча и ударяя ладонями по воздуху.

– Дима!

– А-а-а-а! – кричал я. – Выходи, Минувший! Ты где?!

Логика была простая: если Билиштагр меня удержит, значит, я совершаю ошибку, и остановлюсь. Если не удержит, значит, риск оправдан. Я по-прежнему действовал по наитию, с которым уже намеревался серьезно побеседовать: слишком уж странно оно мною руководит, безалаберно.

Ни на какого Минувшего я не наткнулся, хотя пробежал добрую стометровку. Устав от марш-броска, я остановился возле одного из немногочисленных окошек купола. В нем отражался Шар и – немного, совсем чуть-чуть, – я. Но мое отражение… Оно не было моим в точности. Не таким, каким я его привык видеть. Я внимательно изучал его, а оно изучало меня еще внимательнее.

– Привет, – тихо сказал я. Мой двойник не пошевелил губами. Слабо-слабо улыбнулся. От этого по позвоночнику пробежал озноб. Ко мне и подошла остальная группа. Змейка больше не пищала.

– Дима, не смей больше так делать, – сказал Рахт, вытащив из ножен крепкую медь. Но меня она не напугала. Я продолжал смотреть в окошко – теперь я в нем вел себя так, как положено. Но изучал уже не себя. А Шар. В который раз я ощутил, что нас что-то связывает. Не родственные узы, но – некая правда, истина существования, из которой происходим мы оба.

– Извините, – повернулся я к остальным. Но… Мне кажется, я знаю, что делать.

Группа вопросительно уставилась на меня. Даже Рахт, увидев, что я предельно серьезен, перестал злиться и извлекать коллекцию металлов наружу.

– Этот Минувший не играет с нами, как сказала Саша… А заигрывает.

– И? – спросил Рахт.

– Так или иначе, он нас провоцирует. Но если до этого мы считали, что он пытается втянуть нас в игру, где есть правила и мы обязаны его догнать, то теперь… В общем, начните корчить рожи. Прыгать, скакать, вести себя как пьяные дети. Умение дурачиться в одиночестве – верный признак того, что вы способны быть счастливыми. Так вот представьте, что вы одни. Хотя бы на минутку.

Первым, кто после легкого шока решил мне довериться, оказался, как ни странно, Джек. Он распахнул рот, так что стали видны гланды, и растопырил по-медвежьи ладони. После чего зарычал и стал косолапо расхаживать по парапету.

– Сигнал появился, – удивился Андрей.

– Так что же мы стоим, друзья? Делайте, что говорит Дима! – Шигир Рахт присоединился к дурачествам Джека. Он присел на корточки, и пошел по кругу гусиным шагом. Саша же, изображая крик петуха, горланила в небо. Андрей тем временем покатил куда-то Змейку и, заявив: «на эту ругается», указал на горгулью. Такую же ободранную, как та, которую я рассматривал, поднявшись на парапет.

– Наш Минувший – горгулья? – спросил я. Мысленно я уже озаглавил будущий детектив: “Дело об оживших горгульях”.

– Никак нет, – отчеканил Андрей. – У алтаря, где пропал дьякон, нет горгулий. Тут что-то другое.

– Что-то другое… – эхом повторила Саша.

Андрей поводил трубкой туда-сюда. Сигнал оставался сильным. Напряжение возросло.

– Посмотри, – сказал Джек тихо. И указал на пасть горгульи.

– Она над пропастью.

Андрей с сомнением посмотрел на Шигира Рахта. Тот улыбнулся и кивнул. Тогда Андрей перевесился через парапет и вскарабкался на спину горгульи.

– Крепкая? – спросил я.

– На века, – подтвердил Джек. Они взялись с Сашей за длинные ноги Андрея. Я понял, что волнуюсь. Одно неверное движение – и Андрей полетит вниз.

Тогда заставят лезть меня.

Осторожно перебирая ладонями, Андрей, чье лицо стало красным (конечно – висеть вверх ногами!), медленно приблизился к голове горгульи, схватился за пасть, подтянулся и посветил фонариком.

– Ну? – спросил Кафил.

– Ничего, – ответил Андрей.

Слегка дрожащего Андрея вернули на место, он сел на парапет и, пока никто, кроме меня, на него не смотрел, включил на телефоне фотографию своей черепахи. Успокоился.

– Змейка стала тише пищать, – заметил я.

– Кто?

– Ваша машинка.

Ее звук вернулся к исходной интенсивности, видно, акробатика Андрея спугнула существо.

– Проверим следующую горгулью? – сказал Джек.

Андрей спрятал телефон, дернул шланг, и подвинул Змейку на метр. Аппарат зашелся в писке, как петух на рассвете.

– Опять никого не видно! – огорченно воскликнул Шигир Рахт. – О, не зря говорят, да будет благословен муж, чьи очи видят не только то, на что смотрит их хозяин! Но он же здесь, зараза, да?

Мы притихли. Только Змейка, не распознавая в Рахте авторитета, продолжала верещать, точно