Другие пока не смогли «найти время» для осмотра. Я же обратился к архивным записям медицинского отсека. Неудивительно, что различные физические ранения здесь обычны, хотя в последнее время их стало гораздо меньше. Тем не менее нет зафиксированных травм головы, по крайней мере, ничего, что заслуживало бы использования томографа. Это ограничивает мои данные по химии мозга только той информацией, которую по своей воле предоставят мне сами участники, — и ее пока крайне мало. Если тенденция не изменится, то основа моего анализа будет базироваться на поведенческих наблюдениях. Как бы средневеково это ни звучало.

* * *

«Кто это может быть? Кто?»

Когда Ив Скэнлон впервые рухнул в бездну, то у него было только два вопроса. Сейчас он ищет ответ на второй, лежа в каюте, скрываясь от «Биб» за щитом из фоновизора и своей личной информационной базы в кармане рубашки. Пока он, к счастью, ослеп и не видит труб и конденсации.

Хотя и не оглох. К несчастью. Время от времени он слышит шаги, или приглушенные голоса, или — это, правда, версия — отдаленный крик чего-то непредставимого, но страдающего от боли; но тогда он начинает говорить чуть громче в приемник, топит неприятные звуки в грубых командах, передвигая страницы вверх, связывая файлы, отыскивая ключевые слова. Записи персонала танцуют перед его глазами, и Скэнлону почти удается забыть, где он находится.

Его интерес конкретно к этому вопросу не санкционировался работодателями.

«Хотя они о нем знали — о да, сэр, они знали. Они просто не думали, что я в курсе».

Роуэн и ее дружки — такие идиоты и сволочи. Лгали ему с самого начала. Скэнлон не понимает, почему. И он бы даже смирился с этим, если бы с ним говорили честно. Как будто Ив сам не мог сообразить, что к чему.

А ведь это, черт побери, очевидно. Существует множество способов создания вампиров. Обычно ты берешь кого-нибудь больного на всю голову и тренируешь его. Но почему нельзя взять кого-то обученного, а потом промыть ему мозги? Это будет даже дешевле.

Из охоты на ведьм можно узнать многое. Вся эта истерия подавленных воспоминаний в 1990-х, например: куча народу неожиданно стала вспоминать об изнасилованиях, или о том, что их похитили пришельцы, или о том, что их милая старая бабушка тушила в котле маленьких детей. Это не требовало особых усилий, никому не понадобилось физически перепаивать синапсы; мозг настолько доверчив, что перестроит себя сам, если его уговорить. Сейчас для таких вещей нужна всего-то пара недель гипнотерапии. Правильные предположения, доставленные правильным способом, могут вдохновить воспоминания, и те выстроятся сами из кусочков да обрывков. Что-то вроде нейрологического каскадного эффекта. А если ты думаешь, что подвергался насилию, то почему бы тогда психике этому не соответствовать?

Хорошая идея. И кто-то о ней уже подумал, по крайней мере, именно об этом Скэнлон слышал от Меззича пару недель назад. Ничего официального, естественно, но в системе уже может быть несколько прототипов. Кто-то здесь, на «Биб», вполне может оказаться ходячим свидетельством Синдрома Внедренной Ложной Памяти. Может, Лабин. Может, Кларк. Да кто угодно, на самом-то деле.

«Они должны были мне сказать».

Они сказали ему, конечно. Сказали ему, когда он только начал, что Ив отправится на первый этаж. «У тебя будет доступ почти ко всему, — вот что обещала Роуэн. — К дизайну, срокам и всем мероприятиям». Они даже предложили ему автоматическое соавторство на все незасекреченные публикации. Твари гребаные. Ив Скэнлон вроде как должен был быть равным им. А потом его заперли в крохотной комнатушке, где он болтал с рекрутами, пока на тридцать пятом хреновом этаже принимали все решения.

Самая обыкновенная корпоративная ментальность. Знание — это сила. Корпы никогда ничего и никому не говорили.

«Каким же я был идиотом, что так долго им верил. Посылал наверх рекомендации, ждал, пока выполнят хоть какое-то обещание. И вот какую мне бросили кость. Запихнули на дно этого долбаного океана с кучей психопатов-посттравматиков, так как никто другой пачкаться не хотел. Твою же мать, я действительно настолько далеко от курса дел, что приходится вымаливать слухи из какого-то бывшего охранника вроде Меззича?»

И все-таки. Ему интересно, кто же это. Может, Брандер или Наката. У нее в досье образование по геотермальной технике и машинам, действующим в условиях высокого давления, а еще степень по системной экологии и диплом по геномике. Многовато знаний для среднего вампира. Если предположить, что такое понятие вообще есть.

«Так, секунду. А почему я должен верить этим файлам?»

В конце концов, если Роуэн держит весь проект под полой, то с ее стороны было бы глупо оставлять улики прямо в досье персонала Энергосети.

Скэнлон размышляет над этим вопросом. Предположим, файлы изменили. Может, ему нужно проверить как раз наименее вероятных кандидатов. Он приказывает вывести список по возрастанию полученного образования. Лени Кларк. Вышибли с подготовительных медицинских курсов, базовое образование виртуального техника. Энергосеть вытащила ее прямо из Гонгкуверского аквариума. Отдел связей с общественностью.

«Очень интересно. Кто-то с социальными навыками Лени Кларк работал в пиар-отделе? Едва ли. Интересно, если… Господи, опять оно».

Ив Скэнлон срывает очки и вперивается в потолок. Едва слышный звук просачивается сквозь корпус.

«А я уже, оказывается, почти к нему привык».

Тот вздохом пронизывает переборку, затихает, умирает. Скэнлон ждет. Понимает, что задержал дыхание.

Вот. Что-то очень далеко. Что-то очень…

«Одинокое. Оно кажется таким одиноким».

Он знает, каково это.

В кают-компании пусто, только что-то отбрасывает слабую тень из люка рубки. Тихий голос изнутри, вроде бы Кларк. Скэнлон несколько секунд подслушивает. Она перечисляет нормы расхода припасов и недавно сломавшиеся части оборудования. Рутинный звонок в Энергосеть, судя по всему. Лени дает отбой, прежде чем психиатр заходит внутрь.

Она сидит, сгорбившись, в кресле, на расстоянии вытянутой руки стоит чашка кофе. Какое-то время Скэнлон и Кларк смотрят друг на друга, ничего не говоря.

— Тут еще кто-нибудь есть? — интересуется Ив.

Она качает головой.

— Мне показалось, я что-то слышал минуту назад.

Женщина поворачивается обратно к консоли. Несколько иконок сверкают на главном дисплее.

— Чем ты занята?

Она делает неопределенный жест рукой.

— Управляю аппаратом. Думала, тебе это понравится, смена деятельности.

— О, но я сказал…

— Не изменять рутине, — прерывает его Кларк. Она кажется уставшей. — А ты всегда ожидаешь слепого подчинения от своих подопытных?

— Тебе кажется, что я именно это имею в виду.

Она почти неслышно хмыкает, все еще не поворачиваясь к нему лицом.