Скрежет металла. Я отвел вражеский меч тхасаром в сторону и незамедлительно ткнул клинком в левой руке слишком расторопному вояке по открывшейся ляжке. Баладийцу не следовало отводить щит так далеко. Зазор был минимальный и продлился всего ничего, но мне хватило для попадания.

Крик боли. Инстинктивное опускание края щита. И безжалостный прямой удар прямо в шею подставившегося ветерана.

Еще одна щедрая порция густой алой жидкости, с запахом сырого железа.

Не снижая темпа, я ввинтился в толпу врагов орудуя двумя клинками одновременно, не забывая гнать перед собой «Волну ужаса». Подавляющее большинство не смогли оказать чарам сопротивление, теряли рассудок, становясь легкой добычей для остро заточенной стали. Но среди штурмующих попадались и стойкие волей, как тот ветеран, что сумел устоять на ногах и даже попытался контратаковать. Их было немного, но они существенно задерживали продвижение.

Я двигался быстро, без жалости прорубая просеку в рядах наступающих экономными и четко рассчитанными движения. Торопился, стремясь в первую очередь создать у противника массовую панику. Ведь как известно, если толпа побежит, то остановить ее уже будет невозможно.

Сначала не получалось. Действие заклинания ограничивалось из-за проклятого поля нейтрализации. Приходилось буквально выкашивать врагов, не оставляя им шанса второй раз подняться на ноги.

Я убивал не останавливаясь, превратив туннель в нескончаемый конвейер смерти. Древний, как само человечество принцип: или ты — или тебя, действовал здесь и сейчас в самом что ни на есть истинном виде.

Потом ситуация усложнилась. Вместо обычных солдат появились рыцари. Поразить закованную в сталь фигуру, ловко размахивающей хорошо заточенной железякой выходило намного труднее, чем рядовых воинов. Подступила усталость, двигаться стало тяжелее. Дважды меня самого чуть не достали слишком резвые фехтовальщики из рядов благородной знати.

Выбора не оставалось, вместо сотворения чар я замкнул поток энергии на себя, черпая силы из эфирных каналов. Процесс пошел веселей.

Позади двигались солдаты во главе с Бернардом. Добивали врагов, готовые в любой момент оказать поддержку в наступлении.

Наконец показался выход. Туннель остался позади, как и сотни трупов вместе с тараном и раздолбанными замковыми вратами.

Солнечные лучи ударили в глаза, на секунду заставив зажмуриться. А когда веки снова приподнялись, я увидел перед собой колыхающееся море солдат баладийского королевства. Стало понятно, что удачный рейд подходит к концу. Нам удалось их оттеснить назад, но ни о какой победе не могло идти речи, настолько противник выигрывал в численном преимуществе.

Очень скоро волшебник (или волшебники) короля опомнятся и нанесут ответный удар. Тогда победное шествие тут же закончится. Драться и одновременно противостоят в магической схватке я не смогу.

Все кончено, сейчас отступающие ухари придут в себя и возвернутся дружно обратно. Тут-то доблестным защитникам Замка Бури и настанет конец.

Осознание этого простого факта привело в страшную ярость. Меня охватило натуральное бешенство. Неосознанно я потянулся к единственному, что меня пока еще ни разу не подводило. По венам заструилась чистая энергия Бездны.

С неистовым ревом я обратился в пепельный дым и обрушился на ближайших врагов с диким желанием — достать, разорвать, изничтожить.

Подчиняясь импульсу, эфирные каналы, черпающие силы в самой Бездне многократно расширилась, пропуская через себя океан чистой энергии первозданного хаоса.

Окажись на моем месте обычный ансаларский колдун — здесь бы он и упал, выжженный изнутри. Однако частично пройденный ритуал «Восхождения» позволил мне выжить.

Я не пал смертью храбрых — я изменился, подстраиваясь под чудовищный напор магической силы, льющейся на меня нескончаемым потоком.

Для выживания в путешествии между мирами, где враждебная внешняя среда встречается очень часто, умение изменять собственное тело являлось жизненной необходимостью. Способность «трансформы» шла в комплекте с перерождением. И хотя я пока еще не побывал во всех купелях, определенное развитие в нужное сторону с моим телом уже происходило.

Что позволило не погибнуть, а радикально преобразиться.

Да! — проревел я, обращаясь к вражеским воинам перед собой. — Вы все умрете! И ваши души отправятся в Бездну!

В глазах противника заплескался нескрываемый ужас. Мою трансформацию баладийцы испугались гораздо больше предыдущих ментальных атак.

Я знал, что меня надолго не хватит и следовало поторопиться, поэтому ринулся вперед, ведя за собой всю сотню наемников из гарнизона.

Исчезнувшая ранее тяжесть позволила расширить арсенал доступных средств. В ход пошли боевые чары.

Сражение превратилось в настоящую бойню. Кровь, сожженная плоть и выпущенные кишки. Тела громоздились в огромные кучи. Побоище продолжалось. Враг отступил, а затем и бежал.

Поняв, что больше не смогу ни поднять меч, ни сотворить мыслеформу заклятья я устало рухнул на землю, не обращая внимание на лежащих вокруг мертвецов.

Меня шатало, мышцы ныли огнем, к горлу подкатил комок, появилась тошнота. Зверски хотелось пить, есть. Я чувствовал себя выжатым до упора.

Трансформа откатилась обратно. Человеческий облик вернулся назад.

— Ваша милость, милорд, — откуда-то сверху раздался мужской голос.

Медленный поворот головы. Прищурить глаза и постараться не свалиться в кучу трупов вокруг.

Рядом стоял один из наемников, осторожно протягивая мне фляжку с водой.

— Не хотите? После битвы самое оно, слегка промочить глотку.

Неторопливый кивок. Принять металлическую емкость, сделать глоток. Поперхнуться (внутри оказалась не вода, а вино) и снова жадно припасть к широкому горлышку.

Я чувствовал себя механическим солдатиком у кого завод оказался почти на исходе. Настолько было трудно совершать простейшие действия.

— Помоги встать, — прохрипел я, отбрасывая опустевшую флягу в сторону.

— Конечно, милорд. Сейчас. Обопритесь на мое плечо, — солдат подскочил с правой стороны, ловко перебрасывая мою руку себе за шею.

Аккуратно поднялся на ноги, удерживая равновесие. Коротким кивком поблагодарил за помощь.

— Есть что-нибудь пожрать? — осведомился я не беспокоясь о грубости выражения.

На поле бое не до куртуазных манер. Тем более благородных дам не видать.

— Да, ваша милость, — боец понятливо потянулся к небольшой холщовой сумке на боку.

Откуда вскоре выглянула краюха хлеба и кусок валеного мяса, завернутый в тряпицу. Расторопный малый, как в принципе все они. Наемники. Опытные вояки, знают, что всегда необходимо при себе иметь НЗ.

Отлично. Я с удовольствием впился в предоставленное угощение. И чуть не замычал от удовольствия. Не знал, что проголодался так сильно. Аппетит будь здоров.