До брода около двух километров, и оттуда тянется тропа до бывшей стоянки рода Огненного Камня. Там уже месяц не было шахтеров, и мысль о том, что это мог быть незатушенный костер, не выдерживала никакой критики. Да и к огню неандертальцы относились уважительно, с детства привыкая гасить за собой пламя…

Через пару часов мы нашли следы разведчиков, заламывавших ветки деревьев по пути, и пошли дальше уже медленнее, прислушиваясь к любому шороху.

Негромкий свист Пратта раздался впереди, а вскоре и он сам вынырнул из зарослей.

— Где близнецы?

— Тссс… Они впереди, недалеко, наблюдают за черными людьми.

— Их много?

Парень замялся

— Шесть…

— Говори точнее — шесть десятков?

Тот отрицательно мотает головой. У меня дыхание перехватило от следующего предположения, и я уже тише, севшим голосом спрашиваю разведчика:

— Шесть сотен?..

— Их всего шесть, Дим. Шесть черных женщин. И пятеро детей.

Мля… По сторонам слышны смешки мужчин, я и сам, осознав, насколько глупо выгляжу, смеюсь со всеми.

— Окружайте их стоянку со всех сторон, а то разбегутся, лови их потом… Будем знакомиться. Первыми не нападать!

Колонна снова трогается с места, и вскоре мы натыкаемся на близнецов. Те указывают в просвет между деревьев, и я вижу "грозного" врага.

На поляне стоит кривоватое подобие юрты, скорее шалаш из веток и пары шкур. Шестеро довольно симпатичных, похожих на Нгеп, женщин сидят у костра, рядом возятся мелкие детишки. Одна из них постарше, ей за тридцать, остальные моложе, две так вообще не старше Эрики. Из одежды только набедренные повязки из травы, и такие же сплетенные из травы браслеты на запястьях.

Отряд бесшумно растворяется в зарослях, огибая стоянку. Впрочем, старшая из кроманьонок что-то услышала, и они насторожились, в руках появились короткие копья, не длиннее наших дротиков. Наконечники каменные, но на конце древка длинная кожаная лента. И держат они их странно, совсем как наши девушки, когда …

Стоп, да это же аналог моей копьеметалки, только не съёмный!

Так они мне точно кого-то ранят, доспехов пока мои неандертальцы не носят. Нужно начинать с переговоров. Шепотом передаю по цепочке в обе стороны команду не двигаться, и уже громко кричу столпившимся вокруг детей чернокожим воительницам:

— Мир! Дружба! Жвачка!

Разумеется, меня не поняли. Даже стоящий рядом Тор, уже неплохо знавший русский, удивлённо хмыкнул, услышав новое слово. Главное, меня услышали. Теперь эти амазонки все повернулись в мою сторону, вглядываясь в листву кустарников

— Мгуен лмето, к'тиа!

Я все понял… И как преодолевать языковой барьер?

— Мы вас не тронем! Опустите оружие!

— К'тиа ва!

Слева, метрах в десяти, раздается голос Анта:

— Ва н'техх, луемо!

Часть женщин повернулась в его сторону, но за тем местом, где я нахожусь, по прежнему следят. И слышат хорошо — пока пробираюсь через переплетение ветвей, острие дротика поворачивается следом.

— Ты их понимаешь?

— Плохо… Так Нгеп раньше говорила, ещё когда мы жили у Большой Воды.

— Что они говорят?

— Угрожают бросить копье, если мы нападем.

— Так скажи им, что если бросят, то их убьют.

Ант, подумал минуту, вспоминая нужные слова, затем что-то крикнул кроманьонкам. Те ответили, но оружие не опустили.

— Говорят, что не боятся двоих мужчин.

— А не двоих? Тор, все по команде — боевой клич!

Парень кивает, и через минуту над поляной разносится слитный рев почти пяти десятков неандертальцев.

— Ааррхх!!

Нужно их ещё научить бить в такт древками копий о землю, вообще красота будет…

— Ант, давай повторяй, что мы не нападем первыми. Пусть опустят свои копья.

На этот раз переводчик добился успеха. Женщины, растерянно поворачивающие занесенные дротики из стороны в сторону, обменявшись парой фраз между собой и положили оружие на землю. Затем разом присели, и, обняв детей, замерли.

— Ант, чего это они?

Тот пожимает плечами. Ещё одна непонятная фраза, и старшая, неуверенно поднимает голову, отбрасывая назад длинные черные волосы.

— Они боятся, что вы убьете детей, а их оставите, для развлечений.

— Скажи им, что у нас хватает своих женщин.

— Рауг, Тинг, Тор, выходим. Не нападаем, они без оружия. Всем ясно?

Нестройный гул голосов, и мы слитно выходим из зарослей. Женщины опять сжимаются от страха, дети, скрытые под ними, ревут во все горло…

— Пусть поднимутся и успокоят детей. Ант, переводи.

Послушались. Сначала старшая, затем и остальные встают, боязливо озираясь и вздрагивая каждый раз при виде моих соплеменников. Они уже сталкивались с похожими?

— Вы боитесь таких людей, как и мы?

Ответ я получил довольно странный

— Да. Таких. Не как вы, как мы.

— Ант, пусть собираются, проведем их в город. Добывать пищу они умеют.

Я указываю тускло блеснувшим остриём копья на недоеденную тушку гуся, лежавшую в костре и уже начавшую обугливаться.

— Дим, ты уверен, что их примут? Белки и Куницы на Нгеп до сих пор косятся, хоть она и выше тех, маленьких черных людей, что жили тут раньше.

— Примут. Переводи.

Конечно, это риск — вести кроманьонок в Лантирск. Оставить их здесь и уйти назад? Можно и так, но ведь с другой стороны — это шанс. Мне нужны их гены, слишком мало неандертальцев я собрал, и, если не найду новых, все это рухнет, они все равно исчезнут. И история, радостно скалясь черепами моих людей, вновь свернёт на старый путь.

Сейчас это сделать проще — у меня есть Ант и Нгеп, которые помогут им освоиться. И, что ещё важнее — они не пришли с войной под стены города, ни с кем не ссорились из-за добычи, никого не убили. Им не за что мстить.

— Дим, их юрту брать?

Я с сомнением смотрю на охапку кривых палок, составляющих постройку — одна шкура облезшая, очень старая. Вторая, свежая — получше, лисья, но не выделана и уже пованивает.

— Нет. Только вещи этих женщин. Детей пусть несут сами.

Спорить с нами никто не решился, что не удивительно при таком соотношении сил. Но вот полные ужаса взгляды, обречённо поникшие плечи и вздрагивающие спины после любой громкой фразы лучше слов говорят, что добра от жизни тут не ждут.

— Всем строиться, идём назад. Женщин в центр отряда.

Много нам нести не пришлось — пара полупустых мешков, заполненных сухой и привядшей травой вперемешку с мелкими дикими грушами, десяток неплохих дротиков, и небольшой свёрток, тщательно перевязанный витой веревкой из травы. Веревки, значит они уже тоже освоили…

Разворачиваю его — сгусток желтовато бурой субстанции, похожей на смолу, запах смутно знакомый — то ли дым, то ли асфальт… Так когда-то "пахли" шпалы на железной дороге.