— Боже мой.

— Подумаешь, ничего страшного. Мальчишки всегда остаются мальчишками, — стоически добавила она.

— Какой ужас, Серена. Тебе, должно быть, было очень больно.

— Такова семейная жизнь, но не все же коту масленица. По крайней мере, у Роба все о'кей с работой.

— Правда? — Я изо всех сил пыталась не переигрывать, изображая удивление.

— Да, — призналась она, — все отлично. Его босс, Эндрю, сказал, что он прекрасно справляется с работой.

— Это же невероятно! То есть я очень рада, конечно.

— Будет и на нашей улице праздник, — заключила она с подергивающейся улыбкой.

— Да, — согласилась я, — конечно.

Чтобы как-то занять Серену, я распечатала пачку пластиковых мешков, в которых были присланные сегодня книги. «Диеты богов — божественно простые способы сбросить вес». Я вздохнула — книги о диетах знаменитостей такая скукотища. «500 невероятных идей, как навести порядок!» Это я сама кому хочешь расскажу. «Практический путеводитель по личностной и планетарной трансформации» Дэвида Айка. Ну все, дожили. И наконец, «Уход за ребенком: 101 важный совет». Я рассеянно пролистала книгу. «Совет номер 5: никогда не забывайте ребенка в автобусе». Потрясающе. Почему именно в автобусе? Потом с непривычным унынием я принялась за сегодняшнюю почту.

Дорогая Роуз, у меня ужасные проблемы с деньгами… Дорогая Роуз, по-моему, я голубой… Дорогая Роуз, мой муж выпивает…

Неужели тебе не надоело? Голос Тео звенел у меня в ушах, словно коварный шепот сатаны. Все время разбирать одни и те же проблемы… Конечно, мне не надоело, резко сказала я самой себе, просто сегодня у меня плохое настроение, вот и все. Это из-за ограбления и из-за Руди — я ужасно переживаю, слишком уж много свалилось на меня за последние дни. Взявшись за очередную гору писем, я заставила себя встряхнуться. Но все эти письма были от тех, кто разводится, и их горестные сетования и негодующие жалобы слились в один невыносимый плач о супружеской жизни.

До него не достучаться… он не выполняет своих обязательств… моя мать стала на его сторону… дети не хотят со мной разговаривать, но это не самое худшее… моя жена сбежала с нашей няней…

Чего только в жизни не бывает, устало подумала я. Мне казалось, что от их слез у меня намокли плечи. Но я знала, почему меня переполняют негативные эмоции, — ведь мне тоже вскоре предстоит развод. Сложно давать совет в такой болезненной ситуации, которую сама же и переживаешь. Мой адвокат Фрэнсис уже наготове — Эд получит прошение на следующей неделе.

Фрэнсис сказала, что, поскольку в Патни мы вели совместное хозяйство больше полугода, мне полагается компенсация. Но мне кажется, ниже моего достоинства просить отступные, и это только затянет процесс. Пусть мне не хватает денег, но у меня нет никакого желания продлевать агонию из-за споров об имуществе. Я лишь хочу разойтись по-быстрому и без проблем. Год назад в это же время я планировала свадьбу в мельчайших деталях. Прошло всего двенадцать месяцев, и я собираюсь потребовать постановление о разводе. Мне вдруг пришло в голову, что первый юбилей свадьбы называют «бумажным», — что ж, в нашем случае это вполне справедливо. Лишь сейчас я осознала, каким безумством было пожениться в День влюбленных — мы стали заложниками судьбы и теперь вынуждены будем в этот день предъявлять друг другу взаимные обвинения. Никакой романтики.

Я устало пробежала глазами следующее письмо.

Дорогая Роуз, — прочла я, и почерк показался мне до ужаса знакомым, — хотя вы не ответили ни на одно из моих одиннадцати писем, я хочу, чтобы вы знали, что ваша колонка по-прежнему остается моей самой любимой, а вы для меня особенной. Вы даете потрясающие советы, и мне так нравится слушать ваш голос в прямом эфире! Вы знаете, что полностью изменили мою жизнь! С любовью, ваш преданный поклонник Колин Твиск. — За этим следовали шесть крестиков, обозначающих поцелуи, а внизу приписка: — Р. S. Почему бы нам как-нибудь не встретиться?..

Я взглянула на постскриптум со смешанным ощущением тревоги и отвращения, потом подняла голову и выглянула в окно, за которым виднелось серое февральское небо и пелена беспрерывного дождя. Это он, подумала я. Сомнений быть не может. Это Колин Твиск. Он звонит и молчит в трубку. У него одержимость. Промелькнула горькая мысль — он свихнулся из-за меня. И еще с тяжелым сердцем я вспомнила, что говорила Кэти Бридж: возможно, Колин опасен, и она не захотела рисковать. Поэтому я попросила Серену отыскать все его предыдущие письма, а потом сложила их в отдельную папочку. Если он не перестанет преследовать меня или начнет досаждать, письма могут понадобиться в качестве улик. Упаси боже. Но он явно помешался: «Мне так нравится слушать ваш голос в прямом эфире!» Да уж, от моего голоса он явно в восторге. Иногда я прихожу домой и обнаруживаю на автоответчике запись его тяжелого дыхания. Но как он раздобыл мой номер, я понятия не имею. И что, если он узнает мой домашний адрес? Свидетели Иеговы нашли мой адрес в списках избирателей, значит, и он может сделать то же самое.

Чтобы хоть как-то приободриться, я прочитала свежую колонку Тревора, которая выходит по понедельникам в разделе статей «Пост» под названием «Собачья жизнь». Рубрика пользуется успехом, но Линда попросила Бев сделать тон статьи более личным — даже интимным, и Бев согласилась.

Столько всего произошло за эту неделю, — писал Трев. — Во вторник ваш покорный слуга прошел во второй тур в борьбе за «Почетную Собачью Награду», и облегчению не было предела. Но несмотря на это, Бев немного грустит, и я знаю почему. Бедняжка влюбилась. Она не признается, кто счастливчик, но все классические симптомы налицо. Она стала безразличной, ничего не ест, плохо спит и раздражается из-за любой мелочи. Во вторник, к примеру, я покупал ей носки в «Маркс и Спенсер», и она ни с того ни с сего сорвалась. «Нет, Трев! — закричала она. — Я же сказала, что мне нужны темно-синие, а не черные!» И даже ткнула в список покупок, чтобы я убедился. Весь магазин на нас уставился, и я чуть сквозь землю не провалился! Это серьезный удар по моей репутации — как можно сомневаться в моем профессионализме? Так что я поплелся обратно в чулочно-носочный отдел и вернулся с носками нужного цвета, но был очень недоволен. Мне хотелось сказать: успокойся, Бев, расслабься и расскажи, что происходит. Поделись со мной, а я обо всем позабочусь, — но глупышка не желает говорить ни слова. Я все время кладу голову ей на колени и с мольбой смотрю ей в глаза и, разумеется, слежу за слюной, но она молчит, как немая. Может, она думает, что я все разболтаю приятелям в парке — так вот, она ошибается! В жизни не лаял о ее личных проблемах, но она категорически отказывается со мной делиться. Под Новый год мы познакомились с парой приятных парней, так что, возможно, это один из них, но разве от нее добьешься? Правда, не думаю, что она будет долго молчать. Я-то рассказал ей о той симпатичной самочке шоколадного Лабрадора, по которой сгорал от страсти. Но не могу же я силой вытянуть из нее признание. Все, что я знаю, — вчера мы пошли по магазинам, и она купила кому-то валентинку. Думала, что я не вижу, — я притворился, будто поглощен меховыми игрушками, но у меня ушки на макушке! Я видел, как она выбрала большую открытку с надписью: «ЛЮБИ МЕНЯ!» — огромными красными блестящими буквами, и подумал: ммм… интересно, для кого это?