— Да… да… да, — раздраженно проговорил он. — Нет, у нас тоже есть этот материал о Бекхэме и Пош. Что они думают делать по поводу новой пташки Рода Стюарта? Ну так узнай — а тот парень, что трахал яблочный пирог? Понятно… понял… да. Голубой архиепископ? Ску-чно. Мартина Маккатчин? До смерти надоела. Джери Холлиуэлл? В печенках сидит. Не-а, какое мне дело до Ванессы Мэй…

Я сразу же поняла, с кем говорит Рики — с одним из своих «кротов» в редакции нашего главного соперника, «Дейли ньюс». У всех таблоидов есть шпионы в конкурирующих офисах, чтобы воровать друг у друга репортажи, — это ребенку известно. Правда, никогда не знаешь, кто именно работает на конкурента, но, очевидно, Рики сейчас разговаривает с одним из своих секретных агентов. Он говорил на повышенных тонах, и я поняла, что разговор затянется. И вдруг вспомнила, что все еще сжимаю в руке конверт. Я решила, что пока Рики болтает, можно и прочитать письмо, разорвала конверт и вынула несколько страниц дорогой бумаги, испещренной элегантным почерком с красивым наклоном. Я быстро пробежала письмо глазами, решив, что речь идет об обычном кризисе в семейной жизни. С таким сталкиваешься каждый день.

Мои чувства к мужу изменились… мы отдаляемся друг от друга… испытываем сильнейший стресс… постоянно у всех на виду. Ого-го. В индустрии развлечений множество искушений… очень привлекательны… магнетическое обаяние… я просто не смогла сопротивляться.

— Не пытайся впарить мне это дерьмо, — говорил Рики. — Нам нужна крупная рыба. По крайней мере тысяч на триста. Женщина-священник, работающая стриптизершей; влюбленная Ферджи, сбегающая с далай-ламой; свадьба Лиз Херли и Стива Бинга. Короче, мне нужна Стопроцентная-Сенсация-И-Крутой-Сексуальный-Скандал-Со-Всеми-Грязными-Подробностями-И-Участием-Как-Минимум-Пяти-Звезд-Шоу-Бизнеса!..

Я читала дальше, пожирая слова глазами. В животе у меня все переворачивалось, а волосы на голове зашевелились.

Я так запуталась… так одиноко быть звездой… друзья и раньше меня предавали… не знаю, что мне делать… ваши советы помогают многим людям, Роуз… может, вы поможете и мне.

— Послушай, — тараторил Рики. — Мне нужен мегаскандал. Нет, на кой черт мне Шарлотт Черч? Почему? Потому что все об этом напишут. Мне нужен эксклюзив, недоумок ты мелкий! Я буду разговаривать с тобой так, как захочу, — я что, мало тебе плачу? Живо двигай своей хитрой задницей!

Я взглянула на подпись — проверить свои догадки, и вернулась к письму, чтобы дочитать его до конца. И на последней странице мои глаза чуть не выскочили из орбит.

Я никогда раньше не влюблялась в женщину… — написала она.

— ЭКСКЛЮЗИИИИИВ!!! — орал Рики.

Но мы так друг другу подходим — впервые за многие годы я чувствую, что живу. Решившись написать вам, я очень рискую, Роуз, но интуиция подсказывает, что вам можно доверять. Поэтому я и вручаю свою судьбу в ваши руки.

— ЭКСКЛЮЮЮЗИВ!!! ПОНЯЛ???!!!! — еще раз прокричал Рики. И с грохотом швырнул трубку.

Я еще раз пораженно вытаращилась на подпись, потом на адрес на конверте. Да, именно здесь она и живет. Загородный особняк в стиле эпохи Якова I, о нем писали в журнале «Хэлло!». Рядом с Моретоном в Марше — особняк стоимостью 5 миллионов. Черт, черт, черт!

— В чем дело, Роуз? — спросил Рики. — Ты какая-то возбужденная. Что произошло?

— Оооо, нет, нет, нет. — Я поспешно сложила письмо дрожащими руками и отправила его в конверт. — Так о чем мы говорили? — добавила я, убрав конверт в сумочку. — О да, о зарплате Серены.

— Зарплата Серены? — повторил он. — Послушай, я сейчас не в настроении. У меня другое на уме. Я подумаю и пошлю тебе ответ по электронной почте, о'кей?

— О'кей. — Я все еще пребывала в глубоком шоке от прочитанного, и у меня не было никакого желания настаивать на своем — мне просто хотелось уйти оттуда, и поскорее. И когда я шла в офис с грохочущим, как барабан, сердцем, у меня исчезли последние сомнения по поводу того, что я должна сделать. Безусловно, как сотрудник газеты, я была обязана сообщить Рики об этой невероятной истории. Но прежде всего я отвечаю перед своими читателями — кто бы они ни были, — поэтому я никогда в жизни не призналась бы ему.

Поверить невозможно, опять подумала я, проходя через офис информационного отдела. Электра! Она могла бы нанять личного психолога. Роскошная Электра, у которой завались и денег, и славы, написала мне — мне! — потому что поверила, что я смогу помочь! Моя жизнь наполнилась смыслом, а сердце готово было разорваться от эмоций. Невероятно, уже в пятый раз повторила я. Подождите-ка… А что, это вполне возможно. Может, это на самом деле не-ве-ро-ят-но. В буквальном смысле слова. Может, все это подделка…

Я глубоко вздохнула и хорошенько задумалась. Легко представить обиженного работника, который украл пачку ее именной бумаги и сочинил что-нибудь подобное. Но, с другой стороны, мне постоянно приходят фальшивые письма, и я в состоянии унюхать подделку. Это нетрудно, потому что проблемы в подставных письмах всегда преувеличены. Например, приходит письмо от некоего «Страдальца Робби», который утверждает, что от него пахнет потом, у него угри и плохой запах изо рта, все его ненавидят, и уже пятнадцать лет у него не было подружки… Смысл розыгрыша в том, что все реальные обладатели имени Робби, увидев мой ответ, будут готовы провалиться от стыда. «Дорогой мистер Страдалец, мне очень жаль, что от вас так несет потом, у вас прыщи, вонь изо рта и геморрой, от души сочувствую, что все вас ненавидят и последние пятнадцать лет у вас не было подружки…» Но это письмо не было похоже на розыгрыш. Хотя почерк выдаст автора с головой. Я видела образцы почерка Электры в статье в нашей газете — нужно только сравнить. Я села за стол, все еще ощущая головокружение и дрожь в коленях, и заперла письмо в ящик. Это письмо не будет пронумеровано и отложено в папочку, как остальные. Я прочту его, напишу ответ и немедленно уничтожу — когда все уйдут домой.

— Серена, — сказала я. Она подняла голову. Серена сидела, уткнувшись в «Файнэншел таймс», — обеспокоенно проверяла цены на акции. — Я провожу семинар по графологии…

— Правда? — ответила она. — Ты мне не говорила. Для кого?

— Для… компании… «Хэкни».

— Когда? — поинтересовалась она, глядя в настольный ежедневник.

— Ммм, тридцатого февраля, — ответила я. — И мне нужна статья о почерках знаменитостей, которую мы печатали пару месяцев назад. Ты не могла бы порыться в архивах для меня? Спасибо.

Серена принесла вырезки через двадцать минут, и я отправилась в комнату для интервью: мне нужно было уединение. Электра умоляла, чтобы я «хранила тайну», и я собиралась исполнить ее просьбу на все двести процентов. Я изучила статью при ярком освещении, потом взглянула на письмо. Естественно, у меня не было возможности сравнить давление на бумагу, но почерк был абсолютно идентичен. Совпадала форма каждой буквы, каждый крючочек и завиток, как под строчкой, так и над строчками. Буквы, точки и черточки были одинакового размера. Не оставалось ни единого сомнения — письмо было подлинным. Что же мне теперь делать?