здесь каждый ствол, например, каждый пистолет или каждое ружьё от начала до конца практически делает один и тот же человек, мастер. Но они, мастера, этому ремеслу учатся с младых ногтей, это их фамильное ремесло и другой человек это ремесло освоит нескоро. А теперь представьте, что весь процесс выделки оружия разбит на отдельные шашки, на небольшие процедуры. Ну, вот у Вас Литейщик льёт детали. Он знает, как это делается. Потом отдаёт отливку сюда, в цех. Мастеровые разбирают заготовки и каждый обрабатывает, скажем, ствол, снаружи и изнутри, сверлит. Всё делает один человек. Потом на ложе прикручивает, замок ставит. Замки другие мастера изготавливают. Вот это небольшое разделение есть. А представьте: на каждую процедуру поставлен отдельный рабочий. То есть, один приносит стволы, другой крепит, третий снаружи обрабатывает, четвёртый изнутри, пятый обрезает, шестой ствольную коробку прикручивает, вот эту. Седьмой прилаживает затвор, восьмой вставляет курок, ну и так далее. Кто-то мушку припаивает, кто-то целик - Каждый делает своё дело. И чем на более мелкие шажки разбит весь процесс, тем меньше квалификация потребуется рабочему. Понимаете к чему я веду?

- Так-так-так, так-так-так, - Батищев потеребил подбородок, - Ааа! Кажется, да. Хорошо, Ваша Светлость Николай Петрович, будет Вам такая спецификация. Вы видимо хотите поставить на производство этих станков людей совсем малосведущих.

- Именно! А на конечном этапе мастер-контролер с измерительными инструментами проследит за правильностью сборки. Чтобы станки работали исправно. Чтобы малоквалифицированные рабочие делали высокотехнологичные изделия.

- Добро. Будет Вам такая документация, - решительно кивнул головой Батищев.

На выходе из ворот я приостановился и невольно окинул взглядом громаду завода. Здесь, либо поблизости есть смысл ставить корпуса станкостроения. Степан меня со свету сживёт, ведь управляться со столь отдаленными производствами тяжко даже в моё время, при стремительном транспорте и надёжной связи, а тут, с кристадинами да телегами...

Кристадин в Тульской конторе РАК имеется. Вот только чем больше станций слышно в эфире, тем сильнее они мешают друг другу. Пока не появятся надёжные усилители сигнала, кристадины исчерпали свои резервы. Значит, требуется срочно протянуть сюда дальнописную линию.

На обратном пути погода пришла в климатическую норму, зарядили осенние дожди. Со-товарищи сидели понурый. Мои мысли сами собой вяло перетекли к дубу-порталу: "Может, следовало на сей раз там остаться, да попробовать вернуться в свой мир? Ну и что, что не знаю получится или нет. Всё-равно рано или поздно придётся рискнуть-таки. Да и сделал я тут практически всё задуманное: Резанова от преждевременной гибели уберёг, с Кончитой обвенчал. Он теперь счастливый муж и отец, а я? Как там моя Машка с пацанами? А ребята из моей группы?" Тоска сжала сердце и я едва не впал в уныние. Благо, со-владелец тела, почувствовал неладное и участливо спросил: "Савелий, здоров ли ты?" - "Здоров, Вашбродь, - отвечаю встрепенувшись, - от безделья захандрил". А сам думаю: "Тютя! Да что бы Машка или согруппники сказали, узнай они, что я на полдороги дело бросил!? А что, если я теперь смоюсь, а тут, как следует не закрепленное, всё назад откатится!?" Окинул взглядом словно пришибленные хмарью окрестности.

Нет, в Европе тоже грязь конечно. Но, какая-то лилипутская по сравнению с Российской распутицей. Почва, истощенная столетиями земледелия... Бледненькая грязь, на фоне наших жирных суглинков, да тучных черноземов. У них извазякаться по щиколотку - О-го-го! А у нас, Уж если вбухался, так вбухался! Только и остаётся, что руками разводить, Да в затылке чесать. Телега стоит: чуть ли через борта дорожная жижа не переваливается, ни конца, ни краю ей не видать, как не видать и ближайшего жилья, хоть какой-никакой избы или хатёнки...

Нееет, железной дороге быть! А землемерные изыскания провести заодно с телеграфом-дальнописцем. Достал блокнот, записал в неотложные задачи выспросить у Карташева для сего дела про его университетских однокашников.

Глава 15: Царскосельская чугунка

в которой Савелий ставит Российскую Империю на рельсы

Кулибинский теодолит привёл Карташева в благоговейный трепет. Он с сожалением распрямился, отодвинулся от стола, откинулся на спинку стула и расстроено взглянул на меня: - Нее, я такой себе позволить не могу. Вряд ли мне хватит денег приобрести его. У нас, на Вышневолоцком водном переходе из Волги в Неву теодолит был лишь у начальника, Франца де Воллана. Да и то английский. Мне только пару раз под присмотром владельца удалось попользоваться им.

- Артемий Николаевич, - вздохнул я, - Посмотрите договор, который Вы подписывали с Российскими Императорскими железными дорогами. Дочерней русско-американской компании.

Я открыл папку, достал свой экземпляр, ткнул пальцем: - Чёрным по белому написано, что Российская Императорская железная дорога, со своей стороны, обязуется предоставить Вам, инженеру по возведению магистрали, все необходимые, все потребные приборы и материалы. А Вы, в свою очередь, обязуетесь содержать в исправности приборы и беречь от порчи. Так вот, теодолит это один из тех самых приборов, насколько я понимаю. Я правильно понимаю?

- Да-да, - закивал головой часто-часто, соглашаясь, собеседник.

- Ну вот, - продолжил я, - Подпись Ваша?

- Моя, - растерянно молвил гость бросив взгляд на росчерк.

- Ну, так берите, - подпустил я в голос раздражения.

Инженер зачем-то обтёр ладони о сюртук, Хотя они чище, чем у младенца при рождении, и двумя руками, Осторожно подвинул к себе деревянный футляр теодолита, открыл и, аккуратно поднимая детали, и бережно ложа их обратно в обитые бархатом гнёзда, словно Скупой рыцарь сокровища, погрузился в созерцание.

С того дня на трассировке местности без треноги с теодолитом на плече Карташев Не появлялся и как грибы росли столбики да пикетные Вешки, размечающие трассу и радиусы поворотов.

А я вспомнил, как всё начиналось...

"Нееет, железной дороге быть! Строить "железку", и немедленно!" - Уж если раньше какие-то сомнения и были, мол "металла пока не хватает, да где взять народ насыпь строить, Да рабочих", то теперь они кажутся какими-то бледными. По сравнению с впечатлениями, которые я получил по дороге при поездке из Санкт-Петербурга в Тулу: дорога по осени прочищает мозги замечательно!

В Европах-то и расстояния детские по сравнению с русскими необъятными просторами. Ну что там: не успел выехать, двое суток - Вот ты и на месте. У нас - Эээ! - неделя не срок.

Участок прокладки Царскосельской железной дороги

В среду я, объезжая фронт работ, имел неосторожность полюбопытствовать, хорош ли теодолит и инженер с жаром полчаса растолковывал