и клумбы, перед центральным входом – врезанная в холмистый пригорок каменная лесенка. Почти как у «Зачарованных», только круче. Потому что не по телевизору, а на самом деле!..

На крыльце я крепче прижала к себе Шушу и, наблюдая, как Виктор отпирает массивную узорчатую входную дверь, нетерпеливо выпалила:

– Теперь ты расскажешь, как мы будем изгонять бабайку и при чем тут умение стрелять из бластеров?

– Расскажу, – уверил он, ворочая в замке ключом, и повторил то же, что и вчера: – Перед ритуалом. И выдам, из чего и чем стрелять.

– А почему в последний момент? – не унималась я. – Опасаешься, что я увижу твою секретную комнату для… хм… ритуалов и сбегу?

– Можешь сбегать сейчас, еще не поздно, – ласково разрешил Виктор. Распахнул передо мной дверь и прислонился к косяку, выжидающе глядя на меня. Замешкавшись, я приросла к крыльцу, он усмехнулся и вроде как похвалил: – Всю дорогу ничего не спрашивала, я тобой горжусь.

Я надулась. Вчера Виктор только в общих чертах объяснил мне, что мы собираемся делать: отправимся в изнанку и встретимся с бабайкой лицом к лицу. Непременно ночью, поскольку в это время потусторонние сущности более уязвимы. Возможно, имеющихся у Варнавского изгоняющих средств хватит, чтобы уничтожить ее. Если нет – понадобится изобретать новое. Ему. Как хорошо, что он умный и талантливый! Надеюсь, и бегает по изнанке быстро. Все же мало толку быть умным и талантливым, если тебя догонят и слопают…

– Эльвира, доверься мне, – голос Виктора обрел покровительственные нотки. – В моих интересах, чтобы ты осталась жива и здорова. Я несу за тебя ответственность перед всем Кругом, помнишь?

– Только в этом дело?.. – вырвалось невольно.

– Нет, – уголки его губ дернулись в полуулыбке, – не только в этом.

Мои губы отчего-то враз пересохли, он отлепился от дверного косяка и склонился надо мной. Наши лица оказались совсем близко друг от друга. Кожи коснулось щекотное дыхание, направленный на меня взгляд открыто транслировал то, что не требовалось озвучивать вслух. Стало жарко, ладони вспотели. Это все Шуша виновата, слишком мохнатая! Пальцы судорожно вцепились в ее жесткую шерсть, но так называемая защитница и ухом не повела. Сидела тихо-тихо, словно происходящее – не ее собачье дело. Хоть бы рыкнула или что-нибудь выплюнула, чтобы разрядить обстановку…

– Доверие должно быть обоюдным, – хрипло выдавила я, будто умудрилась где-то простыть, – а ты по неведомым причинам не объясняешь всё сразу. Это не партнерские отношения.

– Не партнерские, – признал Виктор. – Я твой наставник.

И начальник… О чем не следует забывать! Облизав губы, я покосилась на тёмный дверной проем. Войду – познакомлюсь с его проводником. Пора срочно угадывать, что там за зверушка.

Я шумно выдохнула, пытаясь отстраниться от бегающего по венам жара и выхватить маленький пушистый образ. Чёрненький… Или беленький. Нет, серенький. Перед глазами забегали кадры из древней компьютерной игры про пастбище невинных овечек и их любвеобильного кавалера.

– Баран, – выдала я.

– Вот чего так сразу? – Бровь Виктора изогнулась. – Нормально же общались…

– А? – не поняла я. А потом как поняла. – Я про твоего проводника!

– То есть ты предполагаешь, – развеселился он, – что у меня дома живет баран?

– Барашек, – поправила я, – маленький, пушистенький, кудрявенький. Опять не угадала?..

Виктор развел руками, я нервно сглотнула. Потратила впустую последнюю попытку! Ещё и кажется, будто обзывалась. Кошмар!..

– Давай еще вариант, – сжалились надо мной. – Слушай интуицию и жги.

Угу, уже отожгла. Надо сосредоточиться. Серенький… Да, определенно. Я зацепилась за цвет, в голове тотчас пронеслось: «Жил-был у бабушки серенький козлик». Нет-нет… Только козликов нам не хватало!

– Сдаюсь, – выпалила я.

Широко улыбнувшись, перешагнула порог его дома. Не сбегу, а выгнать пусть и не мечтает…

Люстра на потолке зажглась сама собой, стоило шагнуть вперёд. Классическая, с висюльками, а на движения реагирует… За дверью была прихожая со стильными напольными часами и резным шкафом с крючками и вешалками. Я повесила куртку и чуть было не пристроила вместе с сумкой на полку и Шушу. Она возмущённо вывернулась из моих рук и, приземлившись на пол, предпочла следовать за мной по пятам, ворча и опасливо оглядываясь.

В фойе покачивалось подвесное кресло, остальные смирно стояли вокруг стола – объемные, массивные, украшенные резьбой, с толстой обивкой, но мягкие и домашние на вид. За ними виднелась солидная деревянная лестница с фигурными столбиками и изящными перилами, уходящая как наверх, так и вниз. Все вокруг выглядело дорого, но не выпендрежно. Уютно, в меру старинно, без налёта музейной тоски. Так в моем представлении и должны жить образцовые колдуны. Эх. Жаль, что здесь живу не я.

Шуша замерла у моих ног, задумчиво водя носом по воздуху. Откуда-то сверху раздалось цоканье когтей, по лестнице сбежало нечто подвижное и упитанное. Серое… С примесью черного. Оно встало на задние лапы, передними держа полосатый хвост. С умильной пушистой мордочки любопытно смотрели обведенные черными пятнами глаза.

– Енот! – воскликнула я и невоспитанно указала на него пальцем. – Это енот!

– Котик, – сказал Виктор, и на миг показалось, что я сошла с ума. – В смысле зовут его так.

Оригинально. Я глядела на Котика, а он на меня. Хотелось стукнуть себя по лбу. Енот! Почему такой вариант мне даже в голову не приходил?.. Я поверженно и бессильно простонала.

– Ничего страшного, – утешил Виктор, – я твоего енота тоже не угадал.

Ну да, когда любимых супергероев загадывали. Считай, сравняли счет…

Под ногами донеслось сердитое Шушино рычание. Енот резко отбросил свой хвост, словно хотел швырнуть в нее, и сиганул обратно на второй этаж, она – опрометью за ним, перепрыгивая через две-три ступени разом. Эй, не надо есть чужого енота в гостях, это совершенно лишнее! Я было ринулась за ними, готовясь разнимать, но Виктор перехватил меня за локоть.

– Оставь их, – велел он без тени беспокойства, – сами разберутся. А я пока устрою тебе экскурсию по дому.

Ну ладно… Ему виднее. Не мой дом же они разнесут, если что. Но с экскурсией лучше на всякий случай поторопиться, пока еще есть что смотреть!

Глава 22

В коридоре я рассмотрела старые семейные фото в бронзовых рамках, выяснив у Виктора, что он – единственный и