наверх, не выпуская Шушу, но она была не очень-то против. Нежилась в объятиях, однако насупливаться не забывала – видимо, чтобы не выходить из образа приспешника повелительницы тьмы.

Чердак был воистину волшебным. На бесконечных полках блестели сотни баночек и бутылочек с явно потусторонним содержимым, в отдельных ячейках лежали загадочные плотно закрытые контейнеры, внизу стояли пухлые деревянные сундуки. Дивная смесь предметов прошедших поколений и современных систем хранения. Но все по канону: старый ковер, круглый деревянный стол, несколько свечей на нем, которые принялся зажигать Виктор.

Когда загорелась последняя, света здесь стало достаточно, чтобы увидеть пластиковые прямоугольные посудины в углу на полу, наполненные мутной жидкостью. На дне плавали какие-то листы. Очень похоже на то, как раньше проявляли фотографии… Только это были не они.

– Листы из моей книжки про бабайку! – воскликнула я, присмотревшись.

Шуша, услышав упоминание чудовища всуе, слетела с енотовых лапок и напряженно заозиралась.

– Да, это они, – подтвердил Виктор. – Восстановительная формула. Может, проявит нам поврежденный текст.

Шуша непричастно отвернулась, словно вредительницей была не она. Длинная шерсть упала ей на глаза, не дав нам рассмотреть, насколько они бесстыжие. Енот протянул к ней лапку, поправил челку, превратив в задорный хохолок. Шуша протестующе тряханула головой и, извернувшись, мстительно цапнула Котика за хвост. Не укусила, но повисла на нем основательно. Котик закрутился вокруг своей оси, пытаясь ее стряхнуть. Потом подхватил Шушу на лапки-ручки, уселся на пол. Она при этом его хвост из пасти не выпустила, делая вид, что лениво его жует.

– У меня есть составы против всех типов известных нам тёмных сущностей. – Виктор закатал рукава и, забрав с полки явно припасенное загодя добро, выставил передо мной на столе четыре склянки с жидкостями ядреных цветов. Салатовую, оранжевую, сиреневую и пурпурную. – Достаточно попадания хотя бы нескольких капель на твою бабайку, чтобы пошла реакция.

– А как в нее попасть?

В голове вереницей пронеслись экшн-сцены из фантастических боевиков. Я с сомнением покосилась на склянки. Если швыряться ими, то они могут разбиться и не попасть в летающую гадину. Тем более что зачастую она летает сверху…

Виктор направился к сундуку, напоминающему тот, в котором Баффи хранила грозное оружие. Я прошмыгнула за ним следом, норовя подглядеть, пока он открывает тяжелую крышку. Не вышло. Обзор хитро загородили широкой спиной и ткнули мне в руки…

– Водяной пистолет?! – ахнула я, сжимая оный в руке. Новенький, зелененький. – Серьезно?..

– Ещё как. – Виктор был сама серьёзность. – Зальём состав – и вперёд. Я верю в твою меткость. А из этого попасть еще проще.

Он снова залез в сундук и всучил мне пшикалку. Такой мама обычно белье брызгала, когда гладила.

– Ясно… – Я не сдержалась и хрюкнула. Уж больно важный у него был вид. Как у тех типов из боевиков, которые снабжают героев смертоносными штуками. – А почему ты заранее мне не сказал-то, что именно мы собираемся делать?

– Ну, – Виктор слегка стушевался, – чтобы ты раньше времени не смеялась. Все же идти в изнанку с водяным пистолетом и пульверизатором для цветов… Как тут выглядеть круто?

– Пф-ф-ф! Я очень даже могу выглядеть круто с водяным пистолетом.

Я вскинула его, как в кино, на мгновение застыла. Повернулась, наставив на невидимого врага, и опять вернулась в прежнюю стойку.

– Вправду крутая, – оценил Виктор, присвистнув.

Знаю! В детстве столько тренировалась.

Дальнейший инструктаж был гораздо серьезнее. Я слушала внимательно, а Шуша еще внимательнее – даже отпустила енотов хвост. Котик мгновенно улизнул. Отдернул в углу занавеску, скрывающую здоровенный лоток, полный какой-то шуршащей массы. Нырнул в нее, аки Скрудж Макдак в кучу золота, и принялся в ней самозабвенно кувыркаться, растирая по бокам. Да это же кукурузный наполнитель… Вот зачем Варнавский его скупал в зоомагазине!

План охоты на бабайку оказался прост: снабдить меня отравой для потусторонней сущности и отправить в изнанку тихонько дожидаться нападения. Я возмутилась, все-таки мой внутренний зверь – не утка, особенно подсадная. Но мне обстоятельно объяснили, что при нем монстр не рискнет напасть, ибо жертву они вылавливают строго одну, стремясь коварно застать врасплох. Сам Виктор будет наблюдать из Круга заклинателей, куда отправится на руководительских правах без привлечения БулкоКинга. Едва чудовище возникнет рядом со мной – сразу явится вместе с Котиком.

До наступления ночи мы успели трижды обсудить порядок действий в изнанке (в основном моих), почистить енота от ошметков кукурузного наполнителя и поужинать. Ох, какой это был ужин! При свечах, под разговоры о всякой ерунде, удивительно вкусный. Отдельно мне понравилось наблюдать, как Виктор его готовил. Хотя можно сказать, что готовили мы вместе: я нарезала хлеб, пока шеф-повар колдовал над овощами (не буквально), а аэрогриль дожаривал бифштексы. Никогда не думала, что пресловутые капуста и морковка могут таять во рту, заставляя снова и снова лезть за добавкой. Хорошо, что у нас не свидание, иначе было бы неловко обчистить всю кастрюлю и облизывать вилку.

До того, как запасы гарнира иссякли, я успела поведать историю о несостоявшейся покупке пони, а Виктор – подавиться от смеха. Откашлявшись, он рассказал, что в студенческие годы сыграл на спор в университетском театре коня и так вжился в роль, что умудрился свалиться со сцены.

– А конь был в пальто? – полюбопытствовала я, пытаясь представить картинку из театрального представления.

– Нет, обычный конь… Даже не педальный. Дали специальный костюм. – Виктор вздохнул и признался: – Вообще-то я был задней частью коня, так что упали мы с сокурсником вдвоем.

– Значит, ты не виноват, – постановила я, – был бы передней частью, уверена, вы бы ни за что не свалились.

– Спасибо, – протянул он умиленно, положа руку на сердце, – годами ждал этих слов поддержки.

После ужина осталась гора грязной посуды. Пока я раздумывала, следует ли вежливо предложить помочь ее помыть, Виктор загрузил посудомоечную машину. Мне нравится здесь все больше! И дом, и его хозяин – это просто мечта какая-то. Но уж больно идеальный расклад.

Любая голову потеряет. Только не я. Недаром мама твердила с детства, что я безголовая. Наконец-то в этом есть польза! Меня сильнее волнует, что с Варнавским не так. И вовсе не потому, что чую некий подвох. Просто чужие придури и недостатки гораздо притягательнее пресловутой идеальности.

Часы в прихожей пробили полночь. Пора было отправляться! В изнанку, с чердака, отдельными порталами. А товарищи проводники запропастились куда-то.