— Какого черта? — нелюбезно ответила Марго, неузнав Катерину.

Впрочем, если бы она ее узнала, ответ был бы еще болеехамским.

— Как глазик, прорезался? — поинтересоваласьКатерина.

— А, вот ты кто! — мгновенно зарычалаМарго. — Ты как посмела мне звонить?!

— Так же, как ты посмела притащиться ко мне вквартиру! — ответила Катерина.

— Да пошла ты! — Марго собиралась уже броситьтрубку, но что-то ее удержало.

— Ты трубочку-то не бросай, — посоветовалаКатя, — у меня для тебя интересная информация к размышлению имеется.

— Не желаю тебя слушать! — заявила Марго поинерции.

Катя истолковала такой ответ, как приглашение продолжатьбеседу и начала вкрадчивым голосом:

— Вот ты ко мне приперлась и набросилась на меня,абсолютно невинную женщину, совершенно не разобравшись в ситуации. Думала, чтоя с твоим хахалем шуры-муры кручу, а это совершенно не так!

— Да уж куда тебе, — усмехнулась Марго, короватолстая…

— Вот за корову ответишь! — пригрозила Катька. —Прощаю тебе только из сострадания, потому что на тебя в данный момент безсодрогания смотреть невозможно, а еще потому, что скоро ты останешься безлюбовника!

— Это еще почему? — растерянно спросилаМарго. — Глаз заживет… Да у него самого иной раз когда с дела придет такаярожа, что отворотясь не наглядеться! И ничего, через недельку все как с гусявода!

— Да разве в роже дело? — энергично возразилаКатька, энергично понукаемая Ириной. Конечно, рожа твоя и в нормальном состоянииоставляет лучшего желать, но о вкусах не спорят, тут я согласна. Володечка-тотвой другую бабу завел!

— Врешь! — взвизгнула Марго. — Нарочно небосьна него наговариваешь?

— А зачем мне на него наговаривать? — невозмутимосказала Катя. — И врать мне незачем. Если на то пошло, мне-то лучше, чтобыон с тобой был, тогда он у тебя в квартире живет и здесь не отсвечивает, моейличной жизни не мешает. Ну сама посуди, какой резон мне врать?

На том конце провода затихли, очевидно, Марго напряженносоображала.

— Верно, — нехотя призналась она. — И кто жеона, эта баба?

— Подружка моя, Жанка. Да ты ее вчера видела, худаятакая брюнетка.

— Эта вобла, крыса облизанная? — завопила Марго.

Вот теперь, когда речь зашла о Жанне, она полностью поверилаКате. Еще бы, в представлении Марго, какая же женщина не захочет напакоститьблизкой подруге, если на то представится удобный случай?

— Снюхались они сразу же, — продолжалаКатя, — как только я приехала, и мы все познакомились.

— А чего же ты мне не сказала? — закричала Марго.

— А ты спрашивала? — разъярилась Катерина. —Вместо того чтобы со мной нормально поговорить, познакомиться — она в драку!Спокойнее надо быть, рассудительнее!

Марго замолчала.

— В общем, слушай, — подобрела Катя, —значит, встречаются они сегодня в пять часов на переходе «Гостиного двора», ясовершенно случайно это выяснила. Так что не дрейфь, прорвемся!

— Спасибо тебе! — от души поблагодарила Марго иотключилась.

Времени для того, чтобы достойно подготовиться к встрече,оставалось у нее очень мало.

В пять часов вечера на пересадке со станции «Невскийпроспект» на станцию «Гостиный двор» яблоку негде было упасть.

Толпы народа непрерывным потоком двигались и в ту и в другуюсторону. В этом человеческом водовороте появилась в назначенное время ИринаСнегирева, в руках у которой был огромный непрозрачный пакет, а на лице —выражение напряженной озабоченности.

Подойдя снизу к эскалатору, она остановилась и огляделась,что было очень нелегко сделать в этом непрерывно движущемся потоке спешащих посвоим делам людей.

Не прошло и минуты, как к этому же эскалатору подошлимужчина и женщина. Со стороны можно было подумать, что мужчина, высокий,довольно привлекательный блондин с густыми темными бровями, нежно обнимает своюспутницу, худощавую, яркую, выразительную брюнетку явно кавказской наружности.

Однако внимательно присмотревшись, можно было заметить, чтоу женщины измученное лицо, а на своего спутника она бросает взгляды, полныененависти. Можно было обратить внимание и на то, как сильно и грубо мужчинасжимает ее локоть, а свободную руку прячет в карман пиджака…

— Только дернись, — прошептал Борис, когда они сЖанной приблизились к эскалатору, — ты помнишь, у меня пистолет в кармане,я тебе печень прострелю и брошу подыхать!

— Жанка! — вскрикнула Ирина, увидевподругу. — Не бойся, все кончилось!

— Ничего не кончилось, — прошипел Борис, —где фотографии? И не вздумай фокусы устраивать, если не хочешь, чтобы я твоюподружку пристрелил! Она у меня на мушке, поняла?

— Спокойно, спокойно! — Ирина принялась разворачиватьогромный пакет, в котором оказался чемодан из синего пластика. — Я ведьсказала — фотографии в чемодане, в котором они и были с самого начала… Намчужого не надо!

Только Жанну отпусти!

— Да? — на лице Бориса появилась кривая волчьяухмылка. — А почем я знаю, что там, в чемодане, действительно лежатфотографии, а не что-нибудь совсем другое? Бомба, например?

— Да вы что, — возмутилась Ирина, — яприличная женщина, а не террористка какая-нибудь! Да я при всем желании бомбуне смогла бы достать! Да и побоялась бы с ней иметь дело!

Говорю — в чемодане ваши фотографии! — И онаперебросила чемодан Борису, так что тому пришлось вытащить руку из кармана,чтобы подхватить чемодан.

В это время к нему подскочил плечистый бритоголовый тип соттопыренными ушами и горящим взглядом маленьких злобных глазок, типичный«браток» не слишком высокого полета.

— Эй, пацан, ты чего тут непонятки разводишь? —процедил этот новый персонаж, набычив бритую голову и поигрывая желваками.

— А ты еще кто такой? — повернулся Борис кбритоголовому. — Откуда свалился на мою голову? — И тут же резкобросил Ирине:

— Твоя обезьяна? Убери его сейчас же, если не хочешь,чтобыя твою подругу застрелил!

— Ты, блин, с кем так разговариваешь? рявкнул «браток»и надвинулся на Бориса, как бык на тореадора. — Ты, блин, в натуре,культурного обращения не понимаешь, так я могу тебе…

И в это мгновение на них обрушился ураган. У этого ураганабыли пышные черные волосы, ярко размалеванное лицо, внушительный бюст и длинныеярко-алые ногти.

Метеорологи не зря дают ураганам женские имена. Ураган иразъяренная женщина — это стихии примерно одинаковой разрушительной мощи. Этотураган носил имя Марго.