через завал не рванут – здесь давным-давно знают, что не стоит мчаться вперед быстрее собственного ангела-хранителя. А значит, кое у кого появляется лишний шанс уйти целыми.

Лейтенант, заметно лучше Семена изучивший город, вел его окольными путями и узкими переулками. Местами, куда вряд ли сразу полезут захватчики, а значит, есть шанс никого лишнего не встретить. Жаль только, что гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Или, если по-простому логика боя не совпадает с человеческими о ней представлениями. И неудивительно, что тихо им уйти все же не удалось. Влетели они случайно и, возможно, миновали бы проблему, свернув раньше или позже. Но они свернули именно здесь…

Вот ведь твою ж налево! На узкой улице шел настоящий бой. Невысокий, но крепенький парнишка, в котором Семен признал одного из своих учеников, лихо рубился сразу с четверыми. И получалось у него на удивление неплохо – смертельная опасность явно оказалась лучшим учителем, чем заезжий мастер клинка. Сабля в руках парня так и мелькала, практически сливаясь в сплошной высверк стали. Противники его, может, и были хорошими солдатами, но – в строю. Индивидуально же – так себе, да и работать вместе их явно никто не учил. Скорее всего, они были из разных отрядов, а потому больше мешали друг другу. В ином случае у парня не было бы шансов. А так он вполне уверенно оборонялся. Точнее, активно пытался атаковать, но все же врагов было четверо.

Все это Семен наблюдал в течение секунд пяти, не больше. А потом наемникам, очевидно, надоело возиться и рисковать получить железом в брюхо в момент, когда город уже практически пал и пора начинать грабить. Поэтому и действовали они без лихости, зато грамотно. Один из наемников что-то рявкнул по-немецки – уж этот собачий лай ни с чем не спутаешь – и отскочил назад. Остальные прикрыли его на пару секунд, а большего и не требовалось. Очень спокойно, но в то же время быстро, сказывался многолетний опыт, немец извлек из петли-кобуры на боку пистолет и разрядил его в грудь оказавшейся внезапно кусачей жертвы.

В фильмах пуля может отшвырнуть человека назад, он может сделать пару шагов, сказать что-нибудь… В общем, миллион вариантов. Здесь все было проще. Мальчишка как стоял – так и упал на спину, и сабля зазвенела, подпрыгнув на утоптанной до каменной твердости земле.

– Убью, сволочь!

Он сам не узнал собственного голоса. Еще несколько месяцев назад Семен бы тихонечко ушел, пока не заметили. А сейчас он бежал вперед, подняв оружие на манер японского самурая, и немец умер, даже не успев понять, откуда пришел удар. Голова, покинув плечи, запрыгала по земле, шлепая по ней длинными грязными волосами, а Семен уже насаживал на шпагу второго, успевшего повернуться, но не успевшего хоть что-то предпринять. Третий с похвальной быстротой рубанул шпагой, почти такой же, как у Семена, только отделанной попроще. Все это мозг отметил мимоходом, отстранение и притом нереально быстро.

Семен блокировал удар совсем не технично, сойдясь гарда в гарду, и тут же лягнул немца в пах. Удачно – наемник сложился, как перочинный нож. Семен тут же повернулся, встретил атаку четвертого противника, размашистую и неуклюжую. Одним поворотом кисти увел его клинок в сторону и завершил движение длинным, почти театральным выпадом. И, не дожидаясь, когда зажимающий рассеченное горло наемник осядет на землю, орошая ее кровью, нанес быстрый рубящий удар по удачно подставленной шее ушибленного, разрубая позвоночник.

– С ума сошел?

– Пустое.

– Ты что, крутой? – лейтенант схватил Семена за грудки, но тут же отлетел назад. Не столько от силы толчка, сколько от неожиданности.

– Да. Почти вертикальный. Еще вопросы?

– Ты…

– Заткнись, – отмахнулся Семен от лейтенанта и быстро склонился над раненым парнишкой. – Живой. Берем его, быстро!

– Да куда мы его возьмем? – почти взвыл тот, но послушно подхватил раненого за ноги. – Куда?

– Нибудь, – рыкнул Семен, подставляя спину. – Как ты его тащить собрался? На меня вали! Вот, правильно. Бегом!

Тащить раненого на спине и тяжело, и неудобно. Хвала всем богам, что бежать оставалось всего ничего. Два переулка, минуту посидеть в кустах, пропуская мимо очередную группу наемников – и вот они на месте.

Второй ход – в такой же неприметной избе, только не в бане, а в самом доме. Спуститься в подвал несложно, а там – кадушки с огурцами, грибами и прочей снедью длительного хранения. Размеры тары тоже разные. Один из бочонков сдвигается, за ним тщательно замаскированная дверь. Самое, пожалуй, сложное, закрывая ее, подтянуть неожиданно тяжелую посудину так, чтобы она хоть немного прикрыла дверь и чтобы та не бросалась в глаза. Неудобно, однако же те, кто уходил до них, с задачей справились, так что повторить эту процедуру – совсем не подвиг.

Ход оказался довольно высоким, да и идти по нему было удобно. Сухо, пол твердый, поворотов неожиданных, опять же, нет. Выглядит очень древним – наверняка строили его не одно десятилетие назад, что поневоле внушало уважение к мастерству зодчих. Главная задача лоб не стесать – кое-где потолок все-таки пробили корни растущих наверху деревьев. Учитывая, на каком расстоянии от стен здесь рос лес, длина хода поневоле внушала уважение. Ну а то, что потолок корни таки пробили – так чему удивляться? Дома совсем маленькие деревца ухитряются асфальт взламывать, а здесь преграда куда как пожиже будет.

Они выбрались из хода на краю оврага. Тот, кто строил подземную дорогу, оказался достаточно умен и вывел ее аккурат на склоне, чуть ниже густых зарослей ивняка. Умное решение. Кустарник сам по себе неплохо скрепляет почву и защищает склон от дальнейшего обрушения. Вдобавок он хорошо маскирует точку выхода. Ну и, если все же что-нибудь произойдет, то такие заросли восстанавливаются очень быстро. В отличие от елок-сосен, которым до хоть каких-то серьезных кондиций расти несколько лет, ивняку только волю дай. Глазом моргнуть не успеешь, как все заросло.

Людей снаружи не было, беглецов явно никто не ждал. Следов, кстати, тоже не наблюдалось – похоже, Семен ошибся, и из города Матвей с домочадцами выбирались иным путем, гостям неизвестным. Что же, логика есть – не стоит складывать все яйца в одну корзину. Оглядевшись, Семен лишь присвистнул невольно – до города метров пятьсот, не меньше.

Ладно, плевать. Уходить надо в любом случае. Только сперва посмотреть, что с раненым – может, проще добить, чтоб не мучился. Звучит неприятно, однако шутками, страшилками и прочими филологическими извращениями тут и не пахнет. Суровая правда войны, вот как это называется.