В центре полянки возник столб мерцающего хрусталя, из которого один за другим начали выходить люди в черной и серой форме. Отряд магистра Тиория. Сам магистр вышел последним. Маги и контрразведчики выстроились перед командиром.

– Н-да, надо признать, было весьма интересно, – произнес Тиорий. – Подобного непрофессионализма я давно не видел.

Стоящие перед ним люди смущенно опустили глаза.

– К вам никаких претензий нет, – поспешил сказать магистр. – Я про наших коллег, все отойти не могу; да впрочем я и сам хорош – поступал довольно неразумно. Стоит честно признать, что вели мы себя как молодая собака, гоняющаяся за вороной. И с тем же результатом. Мы бегали за шпионкой, которая постоянно опережала нас минимум на шаг, что в боевом столкновении, что в простой слежке. Мы отдали ей инициативу. А это явно непродуктивно и даже опасно для наших целей. Девчушка хороша, очень хороша. Но мы знаем, куда она направляется, и в этом наше преимущество. В этой связи предлагаю следующее: я и еще два-три человека продолжаем идти по следам иномирянки, чтобы быть в курсе ее действий. Остальные возвращаются на корабль и направляются в любой союзнический порт или порт Империи. Там они готовят корабль для путешествия на Западный материк. Возражения?

Подчиненные магистра немного посовещались, и одобрили план, не углядев в нем ошибок. Тиорий выбрал трех магов и обратился к остальным:

– Как только корабль будет готов, а на это уйдет несколько дней, вы отправитесь к западным берегам Лиры. Там сделаете достаточный запас воды и продовольствия. Сообщите мне о готовности. После этого направляйтесь к Западному материку. Старайтесь не отвлекаться. Мы присоединимся к вам позднее. Держите, – магистр протянул серебряное кольцо. – Это маяк. Ну, вроде основное все. Если что – действуйте на свое усмотрение.

Тиорий достал тонкий льдистый стержень, разломил его надвое и начертил круг портала. Когда последний человек шагнул в хрусталь телепорта, магистр бросил половинки стержня вослед, закрывая портал.

– Сейчас надо понять, куда отправились наши друзья, – повернулся он к оставшимся магам.

День 33

– Саймон, дай ножик, пожалуйста. Яблоко очистить.

– Держи.

Спутники шли по одной из главных улиц города и недоуменно осматривались по сторонам.

В городе кипела непонятная деятельность. По улицам передвигались группами подозрительные личности. В глазах прохожих горел странный огонек воодушевления.

Несколько здоровенных парней на углу пытались свалить поперек дороги фонарный столб. На спутников они не обратили никакого внимания, целиком занятые своей деятельностью. Кварталом дальше улица была уже перегорожена таким образом, и теперь горожане весело таскали на рождающуюся баррикаду всякий массивный хлам.

Из булыжной мостовой тут и там были вытащены камни. Причем вытащены не абы как, а с таким расчетом, чтобы образовалось неприличное слово, видное из окон и с крыш окрестных домов.

Лайза преградила дорогу спешащему куда-то гражданину в кепке.

– Простите, это Рэйвенхольм?

– Теперь это – Равенград! – гордо ответил горожанин. – А вы почему интересуетесь?

Однако бард и чародейка уже пошли дальше по улице. Оглянувшись, спутники могли бы заметить, что гражданин в кепке стоит, забыв о былой спешке, и подозрительно смотрит им вслед.

– Думаю, не стоит задерживаться нам в сем граде, – произнес Саймон. – Там, впереди, я вижу трактир. Предлагаю закупить там провизии и сматываться. А то я себя что-то неуютно чувствую.

– Ваше предложение было рассмотрено и принимается.

– Можешь золотую монетку сделать?

– Понравилось, а? – хмыкнула Лайза. – Обманывать приличных людей?

Однако вытащила монетку и спрятала ее между ладоней. Дунула туда и передала барду, постаравшись не привлекать внимания окружающих блеском золота.

– Приличных людей еще попробуй обмани. Такие сами кого хочешь… Подожди меня здесь, я быстро.

Лайза прислонилась спиной к грязной стенке, предусмотрительно убедившись, что сверху нет окон, из которых могли бы выплеснуться помои, и продолжила есть яблоко, отрезая ножом кусочки и отправляя их в рот на кончике лезвия. Саймон быстрым шагом направился в трактир.

Внутри оказалось грязновато и многолюдно. Трактир производил впечатление богатого, но запущенного. То ли хозяин сменился, то ли предыдущему стало по какой-то причине все равно. Бард решил не заморачиваться по этому поводу и прошагал между столов к стойке. Дядька, стоявший за ней, поднял глаза на посетителя и отложил в сторону полотенце, которым протирал кружки.

– Славный денечек, уважаемый! – поприветствовал его Саймон.

Трактирщик неопределенно вздохнул, то ли соглашаясь, то ли наоборот.

– А можно бы чего-нибудь из еды прикупить? Но только мне такого надо, чтобы не испортилось в дороге.

– Купить-то можно, коли деньги есть.

Саймон положил руку на стойку, приподнял ладонь, показывая золотую монету. При виде ее трактирщик почему-то слегка побледнел, однако быстро смахнул монету за стойку.

– Тотчас подготовим, сударь. Вам, наверное, много надо?

– Да так, чтобы в сумке унести.

– Хорошо, господин, хорошо… Чего расселся, сбегай-ка в погреб! – напустился трактирщик на вертящегося поблизости мальчугана лет десяти. – Не видишь – сударь ждет!

Мальчишка убежал. Почему-то в главную дверь, а не в подсобку.

– Сейчас, один момент, соберем вам припасов в дорогу, – произнес хозяин трактира, вновь беря в руки полотенце. – Может быть, сударь пока вина хочет или пива?

– Нет, спасибо.

Вернулся мальчишка, шмыгнул за стойку, дернул трактирщика за рукав, заставляя нагнуться, прошептал что-то на ухо. "Продуктов нет, что ли", – отвлеченно подумалось барду.

За его спиной громко распахнулась дверь, гулко затопали сапоги нескольких спешащих людей. Разговоры в трактире резко прекратились. Саймон обернулся было посмотреть, кто это пришел, однако не успел повернуться от стойки, как получил чем-то твердо-мягким по затылку. Будто дубинкой, обмотанной тряпьем. Кто-то резко схватил оглушенного Саймона за плечо, развернул, оттаскивая прочь от стойки. За этим последовал удар кулаком под дых, заставивший барда согнуться. Тотчас же кто-то сноровисто заломил ему руки за спину и туго скрутил локти веревкой. Затем последовал удар сзади под колени, от которого Саймон рухнул на пол. Чья-то рука грубо схватила его за волосы, так что из глаз брызнули слезы, дернула, заставляя поднять лицо.

– Этот? – раздался чей-то высокий голос.

– Этот, точно, этот, товарищ комиссар, – заблеял трактирщик. – Монетой золотой расплатился. Вот она, вот. Еды хотел купить. В дороге, говорит, чтобы не испортилась. Сбежать, паскуда, хотел, наверно…

Саймону удалось, наконец, вдохнуть, проморгаться и рассмотреть происходящее. Сам бард пребывал на коленях посреди общего трактирного зала, перед ним стоял трактирщик, нервно теребивший в руках вышитое полотенце. Рядом с поэтом стояла молодая девушка с привлекательными чертами лица, искаженными ненавистью, и фанатичным блеском в глазах. Девушка была одета в длинное черное кожаное пальто. На высокой груди алел пышный бант. Голова