Итак, дальнейшая непокорность новгородского архиепископа митрополиту привела бы к «розмирью» с Москвой, что было невыгодно Новгороду. Владыка Алексий вынужден был подчиниться воле патриарха. Мир с великим князем Московским продолжался длительное время, новгородцы даже выступили совместно с Дмитрием Ивановичем против Твери в 1375 г. Однако, пока Дмитрий Московский вместе с новгородской ратью стоял под Тверью, новгородские же ушкуйники взяли с боя Кострому, а затем пограбили Нижний Новгород. Кары со стороны Москвы не последовало, возможно, потому что вся дружина ушкуйников, совершавших этот поход, погибла в устье Волги. К тому же официально действия ушкуйников не были одобрены властями Новгорода.

В этом же 1375 г. новгородские летописи упоминают о казни стригольников в Новгороде: «Тогда стригольников побиша, дьякона Микиту, дьякона Карпу, третее человека его, и свергоша их с мосту»[576]. Софийская первая летопись уточняет причины казни: «Побиша стриголников еретиков диакона Микиту и Карпа простца, и третьего человека с ними, свергоша их с мосту, развратников святыя веры…»[577]

В Лицевом летописном своде Ивана Грозного есть миниатюра, иллюстрирующая процесс казни. Подпись гласит: «Того же лета новгородцы ввергаше в воду в Волхов стриголников еретиков, глаголюще: писано есть в евангелии, аще кто соблазнит единого от малых сих, лучши есть ему да обвесится камень жерновныи на выи его и потоплен буди в море»[578]. Однако это уже комментарий летописца XVI в., а не очевидцев событий. Основываясь на данных комментариях, невозможно достоверно реконструировать отношение новгородцев к стригольникам и причины казни последних.

Первым из историков подробно рассмотрел тему стригольничества Макарий (Булгаков). Он считал, что раскол (а не ересь) стригольников был «плодом своего времени и произведением русской почвы». Причинами его стали злоупотребления в церковной иерархии: поборы, вымогательства, обременительные пошлины, греховный образ жизни священников. В Новгороде и Пскове «некоторые из этих недостатков, может быть, чувствовались даже более, нежели где-либо: оттого раскол стригольников там и привился»[579]. Автор допускал, что первоначально поводом к возмущению стал частный конфликт Карпа и Никиты с духовными властями. Но их протест нашел «сочувствие в народе», своих последователей в Новгороде и Пскове. Эти обстоятельства определили длительное (в течение 50 лет) существование раскола, несмотря на все меры по его устранению[580].

Е. Е. Голубинский считал стригольников не сектой, а церковным кружком взгляды стригольников не получили широкой поддержки народных масс. Представители этого кружка критиковали положение в современной им церкви с точки зрения своего идеала священства. Поэтому суть движения стригольников Е. Е. Голубинский видел «в крайнем выражении проповедей ревнителей чистоты православия». Действия стригольников были небесполезны, поскольку они «пробудили в умах людей идеал священства»[581].

В современной историографии нет единого мнения об истоках ереси стригольников и о происхождении самого названия движения. Наиболее популярны несколько гипотез: 1) указание на профессию основателя секты Карпа («художеством стригольника» — цирюльника или стригаля сукон); 2) указание на лишение его сана диакона (расстрижение); 3) свидетельство первоначальной принадлежности еретиков к низшему клиру; 4) особый обряд приема в секту (постриг); 5) гебраизм, указывающий на тайный характер секты и ее связь с иудаизмом.

Остроумную версию стригольничества как языческого в своей основе явления предложил А. И. Алексеев. Исследователь полагает, что «стригами» могли именоваться в народе ведуны — от одного из названий болезней-лихорадок — «стриги». Соответственно, последователи колдунов и те, кто в них верил, могли именоваться стригольниками. По этой версии казнь стригольников является «сугубо языческой и находит свое объяснение в страшных бедствиях — проливных дождях, заливавших поля новгородцев. Известно, что в 1374–1376 гг. новгородскую землю постиг страшный неурожай, причиной которого были ливневые дожди, погубившие посевы»[582].

Обвинение стригольников в неурожаях двух последних лет вполне укладывается в рамки мировоззрения средневековых новгородцев. Однако в Новгороде в то время существовал иной вид казни для колдунов, навредивших чем-то горожанам, — сожжение. Стригольников же сбросили с моста в Волхов — по традиции, такому наказанию подвергались люди, совершившие преступления против общества. Следовательно, стригольников в Новгороде рассматривали в первую очередь не как колдунов, а как антиобщественный элемент.

Наиболее обоснованной представляется гипотеза М. В. Печникова, который предположил, что «стригольники» — производное слово от «стрегущие», то есть стерегущие, хранящие церковные каноны (именно такую самохарактеристику стригольников приводит в своем послании патриарх Нил)[583].

Изучение основных источников по теме стригольничества (послание патриарха Нила в Новгород 1382 г., «Списание на стриголникы» епископа Пермского Стефана, датируемое 1386 г., а также четыре послания митрополита Фотия в Псков 1416–1427 гг.) подтверждает гипотезу М. В. Печникова. В этих источниках содержится попытка церковных иерархов вкратце изложить основные положения доктрины сектантов и опровергнуть их, что позволяет составить достоверное представление о стригольнических взглядах. Они действительно считали свою общину универсальной церковью последних времен, а себя — единственными «правоверными», «истинными христианами».

Начало борьбы официальной церкви в Новгороде со стригольничеством относится ко времени вторичного владычества Моисея. В «Повести о Моисее» Пахомия Логофета сказано, что Моисей «подвизався подвигом противу стригольников и благочестие утвердив»[584]. В «Слове похвальном Моисею» также упоминается, что владыка «обличил злокозненных ересь стригольников»[585].