– Она высказывала недовольство его отношением к ней?

– Прямо нет, но…

– Значит, мы не должны вмешиваться, – сказал он. – Он любит ее. Всегда любил.

Лейла плюхнулась на диван напротив Малика. Весь ее боевой задор испарился.

– Любовь не должна быть похожа на контроль.

Заговорила Надя – впервые с того момента, как они возвратились из Нижнего города:

– Мне нравится Ханане. Мы с ней еще увидимся?

Очевидный ответ был: нет. На самом деле, им крупно повезет, если Фарид позволит им присутствовать даже на официальных приемах. Малик хотел было ответить, но зашипел от боли, задев раненую руку. Лейла нахмурилась.

– С тобой все нормально? Куда Фарид повел тебя, когда мы вернулись?

Малик будто снова оказался под башней, вдыхал затхлый воздух и не чувствовал ни малейшего сожаления, когда его магия уничтожала Деделе изнутри.

– Фарид рассказал мне о том, что им удалось узнать о местонахождении Карины. Они считают, что она направляется в сторону Талафри. Она ищет место, где сможет обрести божественные силы. – Малик еще никогда не лгал сестрам – по крайней мере, не в таких значимых вещах. Но так лучше, он же понимает это.

Лжец. Убийца. Палач.

Пока Лейла обдумывала новости, он встал и подошел к Наде. Она с ногами сидела в оконной нише.

– Принести тебе что-нибудь, пока я не ушел спать?

Она не обратила на него никакого внимания, ее взгляд был прикован к окну. Буря снаружи усилилась, и только крепкие дворцовые стены спасали их от бушующей стихии. Вспышки молний отражались в несущихся по улицам потоках воды, и это был только намек на тот потоп, что ожидает Зиран, если ливень не прекратится.

– С нами все будет хорошо, – сказал он с уверенностью, которой не ощущал.

Надя прижалась лбом к медной решетке.

– Но с ними-то нет.

И снова, в который раз, Малик пожалел о том времени, когда он точно знал, как облегчить печали своей сестренки. Но теперь, кажется, единственным человеком, кто мог вызвать улыбку на ее лице, была принцесса Ханане, а она находилась где-то в глубине дворца, под неусыпным оком Фарида.

Малик ушел в свою спальню и бросился на кровать лицом вниз, даже не переодевшись на ночь. Неужели только сегодня утром он был в университете, флиртовал с Яемой и перебирал древние свитки? Завтра ему опять предстоят поиски скипетра, – а значит, ему придется снова спуститься в некрополь. Но сейчас он будет спать.

Но не успел он закрыть глаза, как через его тело потекла темная энергия – будто тысячи иголок одновременно впились в его кожу. Малик уткнулся лицом в подушку, чтобы сестры не услышали его стон. Не хватало еще, чтобы они застали его в таком состоянии.

– Оставь меня в покое! – приглушенно воскликнул он и попытался отбиться от черной силы собственной магией.

Тебе не приходило в голову, что мне не обязательно сознательно атаковать тебя? Твое тело просто отторгает мое присутствие, – сказал Царь Без Лица. – Человеческий организм не предназначен для того, чтобы удерживать – и тем более использовать – силу, подобную моей. Теперь ты расплачиваешься за это.

– Она назвала меня кекки!

Да мне наплевать, пусть даже она назвала бы тебя гнойным бубоном на паршивом шимпанзе. Продолжишь играть в игры с магией, которая тебе не под силу, – пропадешь. Это бы еще ладно, но беда в том, что и я пропаду вместе с тобой.

Малик взмок от пота. Он опять сунул лицо в подушку, чтобы заглушить крик. Надо это просто перетерпеть. Примерно так он приходил в себя после побоев отца – боль всегда в конце концов уходила, надо было только продержаться какое-то время.

И действительно, боль исчезла, но ее сменил ясный зов, колоколом отдававшийся в его груди.

Помогите.

Малик вскочил с постели.

Это Карина звала на помощь. Звала на помощь его.

Связующая их нить нкра вибрировала. Как он затянул ее в свое видение Обряда Обновления, так и она сейчас тянет его туда, где находится сама. Он чувствовал ее ужас собственными костями.

Он чуть не отозвался, но вспомнил слова Фарида: «В лучшем случае для Карины ты враг, против которого в свое время будут приняты надлежащие меры. А в худшем? Пустое место».

Карина предпочла ему Тунде. Она – завенджи. Ее предок бросил его предка на погибель, а ее семья поработила его народ на сотни лет. Любой разумный довод говорил в пользу того, чтобы проигнорировать зов. Их связь ничего бы не значила, если бы сам Малик не сделал ее значимой.

Но на него обрушилась еще одна волна энергии, и он снова ощутил смертельный страх Карины. Где бы принцесса ни находилась, она умирала, и ему придется пережить вместе с ней каждую секунду этого умирания.

Помогите, – снова позвала она, и в этот миг Царь Без Лица, улраджи и завенджи, обряды, жертвоприношения и обещания стали менее значимы, чем то, что Карина нуждалась в нем. Малик сосредоточился на связующей их золотой нити и, вложив в движение все свои магические способности, потянул за нее.

Исчез дворец, исчезла буря за окном. В мгновение ока он оказался в какой-то комнате, где было жарко и душно. На полу комнаты, неподвижно, словно мертвая, лежала Карина. Малик заколебался. Не заманила ли она его в ловушку?

Но затем она взглянула на него, и в ее глазах плескался такой ужас, что Малик сразу забыл о своих сомнениях. Он упал рядом с ней на колени. Сердце колотилось где-то у горла.

– Карина, это я. Ты меня слышишь? Карина. Карина!

Малик попытался поднять ее на ноги, но, естественно, не смог этого сделать – его ведь там на самом деле не было. Карина – что бы с ней ни происходило – находилась в сотнях миль от Зирана, а он был всего лишь призрачным наблюдателем, оказавшимся там благодаря их магической связи.

Он быстро осмотрелся: комната была большая, без окон, по стенам тянулись полки с сосудами разного размера и формы. В центре комнаты стояла высокая фигура, от которой кровь стыла в жилах, – сверху старуха, снизу как будто сколопендра. Чудовищная старуха деревянной лопатой помешивала в большом чугунном котле. Она повернула голову в его сторону и прищурилась. Малик застыл на месте. Старуха смотрела на него, казалось, целую вечность, но потом ее глаза скользнули в сторону, и она повернулась обратно к котлу. Слава Великой Матери, она его не видела.

Малик опять посмотрел на Карину. Мысли его метались – он пытался придумать, как ее вызволить. Вообще-то ему не следует