дралась с отчаянием загнанной в угол крысы. Из последних сил она хлестнула сильно потрепанным пучком по глазам демоницы. Мааме с криком отшатнулась, и Карина врезалась плечом ей в живот и опрокинула ее прямо в кипящий котел.

Вопль Мааме длился… и длился… и затем затих. Ноги Карины подогнулись. Она упала на спину и ударилась затылком. От ее рта во все стороны полетели брызги крови – ее собственной и Мааме. Она успела заметить руку, нежно касающуюся ее лба, а потом Малик исчез.

Карине необходимо было найти противоядие от отравы Мааме, но силы ее покинули. Пол под ней покачнулся, с полок посыпались горшки и склянки. Воздух наполнился едкими испарениями их содержимого. Что это такое, землетрясение, что ли?

Кто-то отбросил в сторону занавеску из нанизанных на нити бусин и вбежал в комнату.

– Карина! – воскликнул Ифе. Он поспешил присесть рядом с принцессой на корточки, и с его волос на ее лицо упало несколько дождевых капель. Глаза паренька стали огромными, когда он увидел сварившийся труп Мааме, плавающий в котле, и лежащих без сознания Каракала и Афуу. – Я зашел обратно в шатер, но не мог вас найти – он слишком большой, – и я вышел опять на улицу, но там началась буря. Потом я услышал, как ты кричишь, и прибежал сюда. Я не понимаю, что происходит.

Дождь? Дождь никогда не шел в этой части пустыни и уж точно никогда не шел в это время года, если только не… о нет.

Это второе знамение: бури и землетрясения, которые будут рвать материк на части.

Земля снова покачнулась, и перед глазами Карины заплясали звезды, когда она снова ударилась головой об пол. Она сплюнула кровь и сказала:

– Ифе, Мааме нас отравила. Поищи в ее вещах. Тебе надо найти антидот.

Карина почувствовала удар молнии рядом с шатром, и тут же раздался оглушительный раскат грома. Несмотря на то, что Карина едва не теряла сознание, она не могла не восхититься такой эффектной демонстрацией небесной мощи.

Ифе огляделся, затем покачал головой.

– На твой способ нет времени. Давай попробуем мой.

Не успела Карина возразить, как он схватил ее за запястье. Ладонь его налилась голубым светом, по жилам принцессы побежало тепло. Из пор ее кожи выбежали капельки фиолетовой жидкости и испарились в воздухе. Ее мышцы снова стали ей подвластны, и от крови во рту остался только привкус.

Карина не могла поверить своим глазам. Ифе был завенджи.

– Ты не говорил мне, что владеешь магией!

– Ты же не спрашивала!

Еще несколько мгновений – и яд полностью вышел из организма Карины. Ифе отпустил ее, он заметно ослабел. Афуа говорила, что завенджи, рожденные под Сизигией Луны, – искусные целители, но сейчас Карина испытала это на себе.

– С тобой все. – Ифе закашлялся. Пол покачнулся от еще одного подземного толчка, и вокруг них опять начали падать бутыли и банки. – Но я не могу сейчас помочь остальным. Мне нужно какое-то время на восстановление.

Над ними выла буря, под ними сотрясалась земля. Карина быстро обдумала варианты дальнейших действий. Ифе сейчас не сможет исцелить Афуу и Каракала, а они вдвоем их не утащат. Но и здесь оставаться нельзя – стихия уничтожит их.

Чтобы все четверо выбрались отсюда живыми, Карина должна придумать, как остановить бурю.

– Присмотри за ними! – сказала она Ифе и, бросив еще один взгляд на лежащих без чувств друзей, выбежала из шатра – туда, где, казалось, рушился мир.

Город воров был охвачен хаосом, около трети домов обвалились, и еще больше вот-вот должны были рухнуть. Люди разбегались во все стороны, старались добраться до верха ущелья. Кто-то тащил свои пожитки в руках, кто-то – в узлах на спине, но они мало что могли противопоставить обрушившей на них свою ярость земле.

Карина замерла, вспомнив, какие разрушения она принесла Тиру, когда последний раз дала волю своим силам. Если она выпустит их сейчас – не приведет ли это к еще большему количеству смертей?

Земля под ногами Карины снова покачнулась, из стены ущелья вырвался огромный камень и покатился на город. Не успев подумать, Карина взмахнула рукой и вызвала мощный порыв ветра, который закатил камень обратно в его нишу. Но стена ущелья продолжала осыпаться, тонны земли и камней летели вниз, и Карина рассудила, что, если у нее есть хотя бы небольшой шанс остановить это, она должна попытаться.

Голова принцессы еще гудела после отравления. Но она представила крепкую сеть и воздела руки к небу. Несколько воздушных потоков переплелись и остановили лавину. Карина вскрикнула от боли, когда камни ударили в созданную ей преграду. Сжав зубы, она собралась с силами и резко натянула сеть. Камни взлетели вверх и скрылись за краем ущелья. Послышался грохот – это они обрушились там на землю.

Карина потеряла ощущение времени. Она стояла на выступе скалы и отражала каждый обломок стены ущелья, падающий на Балото. Время для нее стало измеряться не минутами и секундами, а накатывающими волнами чистого нкра, которое превращалось в восходящие воздушные течения и мощные порывы ветра. Камни катились вниз, останавливались и, словно выпущенные из катапульты, улетали прочь от города воров. Всякий раз, когда у нее кончались силы, она вспоминала Малика и его непоколебимую веру в нее – и продолжала тяжелую магическую работу.

Карина пела ветру, и он пел ей в ответ. Ее руки дирижировали магической симфонией, которую слышала только она. И хотя тело ее изнемогало от усилий, сердце ее ликовало; мышцы ее вопили от боли, но дух воспарил. Вот ради чего Великая Мать послала ее на землю. С каждым вызванным ею порывом ветра Карина чувствовала себя все более живой, все более настоящей.

Все более похожей на потомка, который достоин наследовать силу Баии Алахари.

И на дочь, какой ее хотела видеть ее мать.

Еще, – требовала магия, и Карина отдавала еще, ее душа боролась против самой земли, переливающаяся, пылающая и живая, с самими небесами меж ладоней.

21. Малик

Малик очнулся всего за миг до того, как первый подземный толчок сотряс Ксар-Алахари. Он только успел понять, что находится в своей спальне, а Карины больше нет рядом, – и тут земля пошла волнами, словно вода.

Это второе знамение. Он потерял слишком много времени.

От следующего толчка Малик скатился с кровати на пол. Он поднялся и, опираясь о стену, чтобы не упасть, пошел к выходу.

– Лейла! Надя! – позвал он.

Сестры, пошатываясь из-за подземных толчков, подбежали к нему. Малик притянул к себе