Эй, эй! Почему Берни вдруг поник? Киферу удалось его чем-то уязвить? Непонятно.

– Да ты просто сукин сын! – выдал Кифер.

– Возможно, – согласился Берни. – Так вот теория сукина сына: вам не было нужды слушать запись, потому что вы и так знали, что скажет Мэдисон.

– Безумец! – прошипел Кифер. – Намекаешь, что мы с дочерью в каком-то сговоре?

– Это был бы самый оптимистичный вариант, – сказал Берни.

Возникла небольшая пауза – очевидно, Кифер переваривал слова Берни. Я в это время держал в поле зрения костлявые икры Кифера и уловил момент, когда они вдруг напряглись. Мгновенно поднял глаза и увидел, как Кифер замахивается на моего партнера. Берни даже не сдвинулся с места, лишь чуть-чуть отклонил голову, и кулак Кифера просвистел мимо, не причинив ему вреда. Я бросился вперед, намереваясь укусить эту тощую ногу, но тоже промахнулся и цапнул зубами только воздух. Почему? Да потому, что Берни уже сгреб Кифера за шкирку и держал на весу, прижав спиной к двери.

– Как все было, Дэймон? – Мой напарник потряс Кифера за плечи.

– А ну, пусти!

– Скажи правду.

– Вся правда – на той пленке. Я знаю не больше твоего!

Кифер вдруг зарыдал: по его щекам потекли крупные слезы, послышались всхлипы, похожие на хрюканье. Преотвратное зрелище; уверен, Берни бы со мной согласился. Он отпустил Кифера, тот грузно опустился на ноги, едва не упав. С балкона медленно спланировало перышко.

Берни в упор посмотрел на Кифера. Кифер отвел взгляд и промокнул глаза рукавом халата.

– Даю тебе последний шанс остаться по эту сторону закона, Дэймон. С чего ты решил, будто я погиб в автокатастрофе? Подумай как следует, от твоего ответа зависит очень многое!

Я встал рядом с партнером. Понятия не имею, о чем он говорит, однако авторитет Берни чувствуется даже на расстоянии!

Кифер открыл рот, закрыл и опять открыл. Облизнул губы, произнес:

– Мне кто-то позвонил.

На балконе Принц лениво вылизывал лапу острым розовым язычком.

Мы развернулись и ушли. Кифер оказался по ту сторону закона. Конечно, я знал это с самого начала, как только учуял его запах. Иногда я обставляю Берни, несмотря на весь его авторитет.

27

Никсон Панеро – один из лучших наших информаторов. Это может показаться немного странным, учитывая, что мы упекли его за решетку на год или два. Он держит автомастерскую в конце длинного ряда таких же мастерских, в голой, лишенной растительности части города, где постоянно трутся какие-то подозрительные типы.

В этом районе обитает и мой старый приятель Спайк. Когда мы подъехали к мастерской, он лежал, развалясь у ворот, и, увидев меня, поднял хвост. Спайк – довольно страшное на вид создание, помесь ротвейлера, питбуля и еще неизвестно кого. Он побывал во многих потасовках, включая драку со мной в ту ночь, когда мы накрыли Никсона, однако теперь, когда шерсть на его воинственной морде поседела, он стал более миролюбив.

Никсон сидел во дворе и наблюдал, как один из рабочих при помощи краскопульта рисует на черной металлической решетке языки пламени. В воздухе стоял запах краски, сладковатый и резкий одновременно.

– Привет, ребята, – поздоровался Никсон. – Давненько вас не видел. А где «порше»?

Берни печально покачал головой.

– Все-таки развалился под тобой, – почему-то обрадовался Никсон. Его глаза расположены близко к переносице, слишком близко, даже для человека, и это вызывает у меня смутное беспокойство.

– Что-то вроде того, – ответил Берни.

Никсон сплюнул на землю.

– Могу достать тебе другую колымагу, еще раздол-банней.

– Правда? Сколько возьмешь?

– Пока не знаю. Я лишь имею в виду, что есть такая возможность.

Возможно, я привожу слова Никсона не совсем точно, потому что особо не прислушивался. Дело в том, что Никсон – большой любитель жевать табак, поэтому его плевки представляют для меня особенный интерес. Я подошел поближе и обнюхал жеваный комочек, который он только что выплюнул. Пахнет так же, как от Берни с утра, если накануне вечером он курил и еще не успел почистить зубы, только этот запах сильнее, с выраженной горчинкой. Как правило, в таких случаях я решаюсь разок-другой лизнуть эту штуку, но только не сегодня, амиго.

– Представь, что кое-кому нужны деньги в долг, – обратился к Никсону Берни.

– За чем дело, приятель, мы же знаем друг друга, ты и я, – сказал он и захохотал. Смех продолжался довольно долго, перешел в истерическую икоту и закончился еще одним плевком. – Отдашь мне через неделю или через месяц, в общем, когда сможешь.

– Речь идет о сотнях тысяч, а то и больше.

– За разбитый «порше» тридцатилетней давности?

– «Порше» тут ни при чем. – Берни подтащил к себе перевернутую мусорную урну и уселся на нее. Я сел рядышком. – Речь идет о застройщике, который затеял крупный проект, а банки ему возьми и откажи в кредитах. Других источников финансирования у него нет; по крайней мере я ничего не нарыл.

– Так мы говорим не о тебе?

– Я похож на застройщика?

Скошенные глазки Никсона внимательно изучили Берни.

– Ну, если тебя отмыть, причесать и обуть в приличные туфли… О человеке судят по обуви, Берни. Поражаюсь, что ты этого до сих пор не знаешь. – Он раскрыл плоскую коробочку и закинул в рот новую пластинку прессованного табака. – Значит, твой застройщик ищет, у кого бы занять деньжат?

– По моим предположениям, да. Хочу пообщаться с кредитором, кто бы он ни был.

Второй комочек табака оказался крупнее первого и пах еще резче. Я подошел к нему и нагнул голову, чтобы обнюхать, но тут что-то пихнуло меня сзади. Я обернулся и увидел Спайка. Он опять пихнул меня, отталкивая от жеваного шарика, и обнюхал его сам. Я, в свою очередь, толкнул Спайка, однако почти не сдвинул с места – он жутко тяжелый и до сих пор очень силен. Тем не менее пришла моя очередь нюхать комочек, поэтому я вновь пихнул Спайка, на этот раз посерьезней. Он обернулся ко мне, обнажил буровато-желтые зубы и зарычал. Я тоже показал зубы и зарычал.

– Эй, хватит, – лениво проговорил Никсон.

Вы только поглядите! Неужели этот пес безропотно подчиняется команде? Спайк покружил на месте и улегся в тени хозяйского тягача, выставив только седоватую морду. Зрелище меня почему-то расстроило. Я отошел от пахучего шарика.

– Побольше оранжевого на кончиках языков, – велел Никсон своему подручному. – Выразительней, черт побери! – Рабочий кивнул и добавил оранжевой краски. Никсон обратился к Берни: – Как зовут твоего застройщика?

– Дэймон Кифер.

– Не знаю такого, – пожал плечами Никсон. – И что, он занял у