Мои отношения с комитетскими к этому времени окончательно наладились. Из категории «опасный кровожадный темный» я совершенно незаметно перебрался в разряд «Эл, в бар пойдешь?»

Парни, с которыми я занимался, как-то очень быстро забыли о моем демоническом происхождении и начали сводить меня с ума своей любознательностью и идиотскими вопросами.

А демоницы очень темпераментные?

А рога не мешают шапку носить?

А флёру можно научиться?

А хвост не путается между ног при ходьбе?

Последний вопрос в определенный момент вынудил меня рассвирепеть, и я зарядил в ржущего Марка вспышкой.

Откуда я знаю, что и у кого путается между ног! У меня хвоста не было, нету и, надеюсь, не предвидится!

А порой доходило до абсурда, когда кто-нибудь из ребят в конце тренировки подходил и, не подумав о последствиях, хлопал меня по плечу.

Оказывается, это у них такой знак благодарности!

Так вот, первые пару раз это заканчивалось непреднамеренными вывихами и ушибами у магов. А мне приходилось извиняться и объяснять, что в мою зону личного пространства не стоит так бесцеремонно вторгаться, особенно со спины.

В общем, поначалу мне было сложно привыкнуть к такому своеобразному, на мой взгляд, отношению комитетских. Но вскоре я перестал так остро реагировать на панибратство, а парни сошлись во мнении, что и из меня можно сделать приличного нелюдя.

В перерывах между тренировками и работой в отделе прогнозирования я пытался разобраться в своих энергетических хитросплетениях. Белые халаты из научного центра стремились повторить совмещение света и тьмы, которое наблюдали у меня, экспериментировали с различными уровнями вибраций. Но чем разнороднее использовалась энергия, тем опаснее становились опыты, пока в результате их попытки не привели к неприятному инциденту.

Говорил я им, что контакт светлой энергии ангеров с тьмой демонов приведет к взрыву. Но профессура же умная!

Хорошо, я успел накрыть силовым куполом место контакта! Лаборатория и умники не пострадали. Зато под экраном шарахнуло так, что в полу пробило метровую дыру, а комнату под нами, используемую для складирования какого-то барахла, выжгло начисто. После этого случая белые халаты все-таки стали ко мне прислушиваться. А через пару недель мы даже смогли похвастаться первыми положительными результатами.

Я знал, что любая энергия, неважно светлая или темная, состоит из природного эфира. Он, в свою очередь, включал в себя обширный спектр различных волн, начиная с тех, которые имели самые низкие вибрации, и заканчивая самыми высокими и чистыми. Подобно тому, как композитор работает с музыкой, расставляя ноты на нотном стане, мы разбили весь диапазон эфира на фрагменты и определили, какие волны по частоте вибраций не конфликтуют. Оказалось, что их можно объединить ровно в семь групп, в каждой из которых есть и светлые, и темные компоненты. И вот их-то и можно было совмещать. Но только в пределах своей группы. А самым удивительным было то, что при подобных манипуляциях формировалась совершенна иная гибридная энергетическая структура, гораздо мощнее и прочнее, чем обычная.

Взаимодействие Инь и Янь давало неплохой совместный эффект!

Изучив, как в эфире происходит последовательная трансформация темных компонентов в светлые, и наоборот, нам удалось разработать механизм, который позволял принудительно изменять частоту вибраций у энергетических волн. Когда я попробовал ноу-хау на себе, моему восторгу не было предела.

Созданный меч теперь переливался всеми цветами радуги, словно нефтяная пленка на воде. Его структура одновременно была плотной и гибкой. Я без усилий и перегрузок мог блокировать им различные силовые воздействия, а также контактировать с любым оружием. Для того, чтобы это проверить Чернецкий даже позволил воспользоваться несколькими артефактами из комитетского хранилища.

Все понимали, что полученные результаты играют огромную роль в продвижении энергетического вооружения, а также дают толчок в развитии других исследований. Руководство Комитета практически сразу наложило на разработки гриф «Секретно». А мне пришлось давать очередную подписку о неразглашении. Но я был совершенно не против таких мер, потому что даже более других осознавал возможные перспективы. Как позитивные, так и негативные.

У меня было несколько идей, которые я озвучивать белым халатам не собирался. Пусть свои мозги используют. Например, мне было жутко интересно, получится ли изменить свои вибрации полностью? И что будет, если я выберу самую высокую частоту?

Самому становилось страшно от своих предположений. Я был почему-то уверен, что если мою дерзкую гипотезу получиться реализовать, то по силе я встану на одну ступень с ангерами.

А вот это уже опасно! Очень опасно! В первую очередь для меня и тех, кто владеет информацией об эксперименте.

Сделав подобный вывод, я решил, что пора выходить из этой авантюры. Пусть комитетские сами продолжают исследования. А я до поры до времени буду следовать правилу: «Меньше знаешь, крепче спишь».

С Владой мои отношения тоже были непростыми.

Я отличался взрывным непредсказуемым характером, мог вспылить на ровном месте. Мне сложно было сдерживать свою порывистость и импульсивность, отчего я порой становился злым и невыносимым. А эта хрупкая девочка любила меня, несмотря ни на что. И ничего не требовала взамен.

К сожалению, я не мог ответить ей взаимностью. Однако чувствовал желание и необходимость заботиться о ней. Она успокаивала меня одним лишь легким прикосновением, и мне нравилось ощущать нежность и легкость, когда фея была рядом.

Часто мне безумно хотелось прикоснуться к ней. Я знал, что и она этого желает. Но мы оба понимали, что наша близость невозможна. И все оставалось по-прежнему.

Она приходила ко мне в гости, готовила что-нибудь вкусное, хотя прекрасно знала, что мне это без надобности. А потом придумывала любой предлог, чтобы остаться у меня на ночь.

Я ей не препятствовал.

Моя спальня неизменно стала ее, а я раскладывал диван в гостиной и пытался медитировать. Но мои занятия раз за разом шли прахом, когда, очнувшись от забытья, я обнаруживал спящую фею рядом с собой. Как ребенок, свернувшись калачиком, она прижималась ко мне, словно в поисках тепла. И мне не оставалось ничего другого, кроме как осторожно обнять ее, уткнувшись лицом в шелковистые волосы девушки. И до самого утра вдыхать сладковатый запах ее кожи, будоражащий мое тело и мысли.

Вне стен Комитета я старался быть очень осмотрительным, всегда накладывал на Владу иллюзию, когда сопровождал ее домой или на работу. Следящие фантомы были постоянными незримыми спутниками девушки, хотя ей это не очень нравилось.

О моей привязанности знал лишь ограниченный круг лиц, среди которых был Чернецкий, служба безопасности Комитета и маги тренируемой мною звезды. Им я вынужден был доверять, так как особого выбора у меня не было.