Она вернулась домой продрогшая, до метро шла пешком, подставляя свою разгоряченную голову снегу и ветру. В распахнутой шубе, с заснеженной головой она ввалилась в пустую квартиру сестры и рухнула на пол. Сил совсем не было. Рита с Сережей были на работе. В кухне тикали часы, отсчитывая секунды приближающегося безумия.

Нет-нет, так нельзя. Нужно взять себя в руки и согреться.

Она с трудом поднялась, отряхнулась от снега, сняла шубу и повесила ее на вешалку, взяла полотенце и подсушила волосы. В кухне согрела чайник, налила себе чаю.

Принесла ноутбук сестры, открыла и начала искать запись передачи, которую только что смотрела в квартире Вадима. Пересмотрела ее внимательно от начала до конца. Разобралась, что перед ней была снята еще одна программа, первая, носовская, посвященная жертвам Вадима. Это потом уже Сторожев на ее основе сделал свою, как в свое время Альбина зацепилась за эту тему, впервые прозвучавшую в сторожевской передаче, посвященной спасению пианиста Светлова. Словом, кто как мог использовал эту тему, чтобы заработать побольше денег. В сущности, никому нет никакого дела до этих женщин. Все это — просто жареные факты. И самая трагичная, конечно, тема — это не смерть Вадима, а самоубийство Розы Стерниной, которая, если верить всем этим телевизионщикам, и явилась той самой отравительницей, которая привела негласный приговор всех женщин в исполнение.

Наташа горько усмехнулась. Что же это получается? Не нашли настоящую убийцу, то есть ее, Наташу, и все свалили на Розу? И как же всем это было удобно!

Она никак не могла понять, радоваться ей или злиться? Ведь это она, она его убила! Отравила! Это она купила этот яд! Эти изумрудные горошины. Это она, она спасла всех тех, кто мог бы попасться в лапы Вадима. И это она должна быть там, на этой передаче!!!

Вернулась Рита. Ната схватила ее за руку, подвела к открытому ноутбуку, усадила и включила. Встала у нее за спиной и вцепилась пальцами в ее плечи.

— Смотри.

Я тогда не знал, чем все это может закончиться. Да и никто не знал. Все, кроме нас с Леной, после всей этой истории вернулись к своей жизни, занялись привычными делами. Клара укатила на гастроли в Америку, Игорь с молодой женой готовились к майскому конкурсу молодых пианистов Натана Перельмана в Питере и, конечно, к свадьбе, назначенной на середину марта. Фермер Никитин женился на Людмиле и перевез ее на свою ферму. Ракитин занимался новым делом — убили молодую актрису, ее тело нашли в гримерке, в шкафу.

Мой приятель Герман отправил свою Нину лечиться в Швейцарию.

Сторожев и Носова продолжали вести свои телешоу, выставляя напоказ личную жизнь знаменитостей, копаясь в грязном белье, соревнуясь в рейтингах.

И только мы с Леной продолжали поиски настоящего убийцы Вадима Соболева. Гонорар Светловых, который я в силу определенных обстоятельств был вынужден оставить себе, был частично потрачен на реализацию следственно-разыскных действий, инициированных моей женой. Попросту говоря, мы заплатили одному доверенному лицу. Этот человек практически проживал в собственном автомобиле, следя за квартирой номер девять в том самом доме на Садовой-Каретной, где и разворачивались события, связанные с этой группой лиц.

Не скажу, что согласен с утверждением, будто бы убийца всегда возвращается на место преступления. Все это бред, какой-то глупый миф. Можно, конечно, вернуться, чтобы забрать что-то важное или дорогое. Но что дорогого или важного могло оставаться в квартире Вадима Соболева, я вообще не понимал. Однако моя Лена считала, что убийца непременно себя проявит, что совершит какую-то ошибку, как-то выдаст себя. И когда я спрашивал ее, зачем ему приходить в квартиру Вадима, она как-то странно на меня смотрела, словно хотела спросить, мол, ты что, действительно не понимаешь, что все дело в любви? Хорошо, пусть любовь, и я даже склонен верить, что женщины по-настоящему любили Вадима, но после его смерти что им там делать?

«Ты все равно не поймешь, — продолжала напускать туману Лена. — Для некоторых его квартира стала настоящим раем. А для кого-то — адом».

Я же был уверен, что она не сможет успокоиться, пока не узнает, для каких таких свиданий Рита Васильева снимала квартиру этажом выше и что общего могло быть между ней и Вадимом.

Мы выяснили, что мать Вадима после похорон заболела и в Москву, в квартиру сына, в ближайшее время приехать просто не могла физически. Значит, наш человек (назовем его Ваня), следящий за квартирой, мог видеть только тех людей, входящих и выходящих из подъезда, которые там проживали, плюс их друзей или родственников. В течение недели можно было спокойно всех запомнить и понять, кто и куда направляется. Вооружившись биноклем, Ваня следил из машины за окном подъезда, расположенного на третьем этаже, сквозь которое отлично просматривалась дверь квартиры номер девять. То есть если бы кто-то решил туда войти, то Ваня сразу бы увидел, понял.

Итак, Ваня следил за квартирой, Лена собирала сведения, касающиеся Маргариты Васильевой, а я отсыпался, пользуясь отсутствием новых дел.

И вот, наконец, спустя почти две недели, первого марта, Ваня позвонил и сообщил, что в квартиру номер девять вошла женщина, которую он прежде не видел. Лена, сильно нервничая и даже заикаясь, попросила его проследить за ней, и когда вдруг выяснилось, что она — родная сестра Маргариты Васильевой, все сразу встало на свои места.

— Фима… — Никогда я еще не видел ее такой возбужденной. — Фима, я все поняла! Рита отправила ее туда, чтобы та забрала оттуда что-то очень для нее важное, быть может, какую-то дорогую для нее вещь. Фима, это она, Рита, была любовницей Вадима, как я и предполагала. И она его так любила! Но он ее бросил, как бросал всех своих женщин, и тогда она захотела, вероятно, его вернуть, но прежде заставить его ревновать. Вот откуда эти искусственные любовники, с которыми она не могла переспать и которых держала просто для бутафории. Она сняла эту комнату этажом выше, чтобы он мог видеть ее и чтобы она могла чаще видеть его. Она приросла к этому подъезду, понимаешь, и каждая ступенька там была ей родной и напоминала ей о нем. И когда его убили, ну, эта Роза Стернина, и когда Рита узнала об этом, то перепугалась страшно. Я даже не удивлюсь, если узнаю, что она видела эту Розу там…

— Подожди… — Меня вдруг осенило. — Ты хочешь сказать, что она спрятала Розу у себя в комнате сразу после убийства? То есть что она была сообщницей?

— Нет-нет, что ты! Ты меня совсем не понимаешь! Говорю же, эти ее картонные любовники, в присутствии которых она не могла даже раздеться, свидетельствуют о том, что она любила только Вадима и приводила она в ту комнату мужчин, чтобы вызвать его ревность. И если это так, то она не могла желать его смерти. Все могло произойти совершенно по-другому. Роза и Рита могли быть знакомы. И убив Вадима, Роза, следуя своему плану, могла просто подняться к ней в комнату, чтобы там отсидеться.

— Но в камеру она не попала, — напомнил я ей. — К тому же убийство произошло днем, когда Маргарита была на работе. Если они не договаривались, то Роза не могла быть уверенной в том, что ей хотя бы откроют квартиру. Хотя она могла провести несколько часов в подъезде, дожидаясь Вадима. И опять же, Лена, я могу предоставить тебе запись с видеокамеры, чтобы ты убедилась, что в тот день никто из посторонних, не имеющих отношения к жильцам подъезда, туда не заходил. Разве что Роза была связана каким-то образом с жильцами…