— Зачем же им гранаты тратить? — удивился Шапкин. — Может, тоже заказ? Хотели отомстить? Посмотри, кто там в учредителях?

А тебя, Заботкин, начальник управления вызывает срочно! Бери машину и дуй!

— По делу что-нибудь? — не понял Антон.

— Не знаю, мне кажется, что-то личное. Там у него женщина на приём сидела. Наверно, с жалобой — иначе к начальству не ходят! Езжай прямо сейчас, совещание без тебя проведём.

Антон вошел в приёмную генерала и сразу увидел знакомое круглое личико. Чёлка смоляных волос, выпученные мышиные глазки-бусинки, заворожёно смотрящие в упор на Антона, щербатая улыбка. Неужели она! Откуда? Господи — Алла! Но незнакомое тело девушки казалось пришитым от взрослой женщины — полное, приземистое с широкими бёдрами, большой грудью. Агентесса сидела на стуле, пухлые руки мяли ремешок сумочки, стоящей на полу.

Встретившись взглядом, не поднялась навстречу, зарделась, опустила взор. Молча заёрзала, сложила ладони лодочкой, прижала подол юбки между колен, ремешок упал.

Секретарь кивнула на дверь кабинета:

— Антон Борисович, проходите, вас ждут.

Заботкин прошёл внутрь.

Генерал был хмур. Руку не протянул, остался сидеть в кресле, указал пальцем на стул у примыкающего длинного стола для совещаний:

— Садись, Антон, — нажал кнопку селектора, обратился к секретарю: — Верочка, пригласите гражданку!

Медленно вошла Алла, слегка прихрамывала.

Одета по-деревенски в тёмное — шерстяная кофта и юбка. Лицо загорелое, обветренное.

Ах, Аллочка! Нахлынули воспоминания: неужели это та его давняя влюблённость — его агентесса! Почувствовал в душе жалость, точно не хотел расставаться с далёким образом милой стройной девочки. Алла почувствовала изучающий взгляд Антона, смущённо потупилась.

Генерал показал ей сесть с другой стороны стола напротив Антона.

— Узнаёте, Антон Борисович? — спросил он серьёзно.

— Узнаю, — согласился Заботкин.

— Вот, жалуется на вас…

— Я не жалуюсь… — тоненьким голоском встряла Алла.

Генерал недовольно нахмурился, после паузы продолжил:

— Пишет, что работала платным агентом, была у вас на связи, раскрывала преступления, пострадала на производстве…

Антон вспыхнул, почувствовал, как возмущение вскипевшей кровью прилило к голове, резко задышал, но сдержался. Хотел обидеться, но не мог. Ещё живы были в памяти ощущение далёкого тепла и нежности — «… я боюсь потревожить твой сон…», взгляд снова стал ласковым — видел маленькую агентессу…

— Подтверждаете? — генерал обернулся к Заботкину.

— Так точно, подтверждаю, — ответил тот.

— Тогда поднимайте личное дело из архива и решайте проблему. За консультацией обращайтесь в отдел «А». Вопрос ясен?

— Так точно, товарищ генерал, — Заботкин встал, кивнул Алле, чтобы тоже шла на выход.

В приёмной никого не оказалось. Антон остановился посреди пустого помещения, не зная, что делать, обернулся. Алла подошла вплотную. Глядя в глаза, протянула руку, тронула его за плечо, затем коснулась щеки. Тихо произнесла:

— Ты помнишь? Помнишь, как нам было хорошо? Концерт группы «Кино», а потом гостиница. Помнишь новоселье…

Антон молчал. Он помнил, но всё это казалось ему из другой жизни, точно происходило не с ним. Снова в душу стала просачиваться обида. Возник образ «исусика» Ванечки — садиста. Сердце защемило.

Неожиданно почувствовал на поясе вибрацию. Достал пейджер и посмотрел на экран — разведке сообщали: «на Туристской улице появился объект».

Эта новость отодвинула происходящее здесь. Он быстро взял со стола секретаря телефон и набрал номер Шапкина, доложил.

Волнение мгновенно передалось шефу:

— Мы срочно выезжаем, — Сергей Моисеевич учащённо дышал, — установили, что среди владельцев клуба числится какой-то Хабаров. Может, он и есть! Предположительно, бандиты решили, что после взрыва он появится — и не ошиблись!

Разговор будет серьёзный! Освободишься — давай к нам!

Антон положил трубку, секунду сомневался, затем решил:

— Ты где остановилась?

— У Нины, как раньше…

— Раньше ты жила в общежитии, в институте училась, о море мечтала! — хмуро заметил Антон, достал ручку и блокнот. — Давай телефон. Мне сейчас некогда, вечером перезвоню.

Записал номер. Посмотрел на Аллу — та вспыхнула, лицо раскраснелось, помолодело.

Глаза — такие знакомые. Только пучки морщинок в уголках век, лицо обветрено, шея в пупырышках. Что-то далёкое и нежное пронзило сердце Заботкина:

— Я могу тебя очень ждать, Долго-долго и верно-верно…

Он улыбнулся и, наклонившись, осторожно поцеловал Аллу в щёку. Ощутил запах незнакомых духов. Быстро вышел в коридор, торопясь к машине.

Подъехал к месту сбора. Остановился со стороны соседнего дома. Увидел несколько сотрудников, перекрывающих квартал: одни прикидывались бездельниками — пили пиво на лавочке, другие, в красных безрукавках, возились с канализационным люком. Спросил, где Шапкин, и непринуждённо направился к начальнику.

— Пока тишина, — сообщил тот, — пейджер у тебя? Ничего новенького? Успел связаться с оперативным управлением. Они тоже выставились.

Вот бригадир, познакомься.

Антон протянул руку невзрачному мужчине в серой куртке.

— Михаил, — представился тот.

— Антон. Надеюсь, теперь-то не упустим, — обрадовался Заботкин, — раз профессионалы взялись за дело.

Шапкин улыбнулся — усы горделиво растопырились:

— Мы с Мишаней давно встречаемся, ещё в Сосновой поляне брали банду Мискарёва по кличке Бройлер, бывшего старшего лейтенанта внутренних войск. Слышал?

Ответить Антон не успел.

— Неожиданно почувствовал вибрацию пейджера и посмотрел на экран. Там высветилось: «Внимание! Мерседес на подъезде».

— Всем внимание, — Шапкин говорил тихо в скрытую радиостанцию, не поворачивая головы, объект подъезжает. Оставаться на местах, пусть работает ОПУ. Наше дело — блокада.

Михаил отошел в сторону, стал что-то бубнить в скрытый микрофон своим. Затем вернулся, тихо заметил:

— Идёт. Одежда вся чёрная: куртка, джинсы, кроссовки. Направляется к себе во двор, осторожничает — проверяется.

Неожиданно снова сработал пейджер. Антон посмотрел на экран, мгновенно вспотел, дёрнул Шапкина, зашептал:

— Отход три минуты!