За порядок в городе отвечал Иван Серов. Подходы к Колонному залу перекрыли милицией, войсками, грузовиками, и там был относительный порядок. Но давление масс народа было огромное. На аэродромы садились самолет за самолетом. Иностранные делегации прилетали практически из каждой страны. И машины с ними не могли пробиться к цели.

В итоге, видя, что органы охраны порядка не справляются, правительство прекратило доступ в Москву поездам. Но народу меньше не становилось.

Такие столпотворения добром не кончаются. На Рождественском бульваре в итоге скопилось столько народу, что случилось то, чего так боялись, — давка. Мировая практика показывает, что в таких случаях жертвы исчисляются десятками и сотнями. К стенам монастыря людей прижимали и раздавливали. Всего за период похорон задавили сто двадцать восемь человек.

В самом Колонном зале обстановка была идеальная — порядок обеспечивался сотрудниками МГБ.

К залу примыкала комната, ранее использовавшаяся для отдыха артистов при выступлениях. Ее приспособили для служебных нужд. В ней Ясный провел три дня, решая тысячи срочных вопросов, при этом не сомкнув ни на минуту глаз.

В Колонном зале возле служебного входа располагалась комендатура. На второй день оттуда Ясному позвонил комендант:

— Пришел парнишка лет пятнадцати. Аж плачет. Не может через главный вход пробиться. Говорит, приехал издалека. Отца нет, умер. А мама послала его дедушку мертвого посмотреть.

— Приведите ко мне, — сказал генерал.

Вскоре охранник привел худенького, трясущегося подростка.

— Садись, — кивнул Ясный. — Что так трясешься?

— Ехал долго.

— Кушал?

— Нет.

Парнишку покормили, а он все говорил про то, что ему надо посмотреть дедушку.

— Какой он тебе дедушка, — усмехнулся Ясный. — Он всему народу дедушка.

— Мой папа — его сын.

И, к изумлению своему, Ясный узнал, что это сын погибшего в войну Якова Сталина. Он был суворовец из Калининского училища, чудом добрался до Москвы, в толпе, измученный и упрямый. Слава тебе господи, что ничего с ним не случилось.

— Пошли, — кивнул Ясный.

Подвел внука Сталина к телу деда. А потом отправил назад, домой, с сопровождением.

Заявился сын Сталина Василий. Какой-то не в себе. Стал высказывать, что идут похороны, а тут музыка. Не концерт же! Ясный резко оборвал его:

— Это траурная музыка. Так положено.

Похоже, Василий был навеселе. Человек слабохарактерный и загульный, он постоянно доставлял всем головную боль. Полгода назад с собутыльниками устроил драку в единственном в Москве баре на улице Горького. Ясный тогда сказал, чтобы его связали и отправили под охраной домой — не дай бог, отец узнает. Вождь несколько раз давал указания арестовывать своего сына за загулы.

В этой же комнате в Колонном зале прошло совещание комиссии по похоронам. Хрущев спросил:

— Как быть? На какой машине тело в Мавзолей везти?

Судили-рядили. Все были на нервах и на эмоциях. Пришли к выводу: Сталин — генералиссимус, значит, положено везти на артиллеристском лафете. А где такие лафеты? У маршала Александра Василевского в его военном министерстве. Тот заявил, что лафетов у него подходящих на вооружении нет. Старые давно ушли на переплавку.

— Что вы за военные, если не можете лафета отыскать?! — воскликнул Хрущев.

И тут нашелся Буденный:

— Казармы внутренних войск на Хорошевском шоссе. Раньше там стоял кавалерийский полк. Я видел там такой лафет.

Срочно туда поехали сотрудники МГБ. Отыскали лафет — он еле дышит, страшный. Быстренько подправили, подремонтировали, покрасили. И вышел как новый.

Идя в траурной процессии рядом с лафетом, Ясный хорошо видел реакцию многих членов Политбюро. Маленков искренне переживал, для него это было личное горе. У Берии в глазах, жестах, кривой ухмылке проскальзывало злорадство. Не любил он вождя и боялся, как злобный дрессированный пес. Не мог простить мингрельского дела. Ворошилов очень переживал — умер его близкий друг и непререкаемый авторитет.

А народ скорбел. Люди рыдали. Падали в обморок. Горе их было неподдельным…

После окончания траурных мероприятий генерал Ясный наконец добрался до дома, где не был много дней. Дошел до кровати. И провалился в тяжелый, без сновидений, сон.

Но проспал всего два часа. Разбудил звонок Игнатьева:

— Срочно приезжай на Лубянку.

Войдя в кабинет министра на третьем этаже, Василий Степанович увидел там членов Политбюро, мрачного руководителя МВД Круглова, воодушевленного Кобулова, которого Сталин еще в 1949 году за различные злоупотребления турнул из МГБ и назначил начальником Главного управления советским имуществом за границей. Совещание не начинали, ждали Берию и Маленкова.

Наконец все были в сборе. Открыл совещание Маленков:

— Факт трагический свершился. Но жизнь продолжается. Давайте одобрим проект решения правительства в связи со смертью Сталина. Политбюро считает необходимым поручить вести заседание мне. Второй вопрос. Во избежание досужих разговоров и домыслов необходимо заявить, что правительство есть, работает. Отвечает духу Сталина, его пониманию будущего без него.

Потом инициативу перехватил Берия. Он объявил:

— Советом Министров принято решение о создании объединенного министерства МВД и МГБ. Первым замом назначить Круглова. Министром — Берию.

Началась дележка должностей. Сразу объявлено было, что Абакумов — предатель, пускай сидит дальше. Кобулова назначили первым замом, и это не радовало. Он был сыном крупного торговца из Тифлиса, человеком классово-чуждым, но Берия таскал его везде с собой и сейчас отряхнул от нафталина. Кобулов прославился не столько успехами на чекистской ниве, сколько подлостью, жестокостью и коварством. В свое время он утопил Ежова. Отвечая за внутреннюю разведку в НКВД-МГБ, уничтожил множество преданных стране сотрудников. Основную часть злодеяний, которые приписывали Берии, наворотил именно Кобулов. Даже внешность имел неприятную — низкорослый, с огромным пузом, с собой по всем местам службы таскал раритетный письменный стол со специальным вырезом для живота.

Когда на совещании зашел разговор о судьбе Ясного, новоиспеченный первый зам Кобулов с видом хозяина небрежно бросил:

— А что о нем говорить? Отпадает.

Впрочем, сочувствия он не нашел. Круглов тут же предложил:

— Ясного — на МВД Украины.

— Он уже там был, — встрял Берия. — Туда надо Серова.

Получалось, что Василий Степанович остается без работы. Тут Берия посмотрел на него через свои фирменные круглые очки и произнес:

— Кадрами мы не разбрасываемся. Давайте Ясного начальником Первого Главного управления МГБ. В ранге заместителя министра. Как смотришь?