это имя, – Гасик равнодушно пожал плечами, – но если ты желаешь, чтобы мои парни похитили для тебя какую-то определенную девку, то за это нужно доплатить.

– Послушай ты, висельник, – внезапно за спинами раздался голос Осляби, – или сейчас же отпускай Шахриет, или мы твоих мо́лодцев мечами порубим, – паломник решительно поднялся и обнажил клинок.

Тут же звякнула волна стали. Попадали стулья, за которыми еще совсем недавно сидели головорезы. Два удара обрушились на спину медленно встающего из-за стола волшебника. Скимитары, словно ударили по крепкому щиту, отскочили, даже не повредив одежду. Эразм медленно повернулся и с помощью заклинания отбросил нападавших в противоположный конец дуккана. Вместе с ними полетела и мебель, заставившая стоящих на пути рассыпаться в разные стороны.

Брюзгливый развернулся, чтобы атаковать Гасика, но он уже покинул насиженное место и под прикрытием двоих бандитов удалялся в сторону лестницы. Там как раз Ослябя отрубил одному из головорезов руку. Паломник пинком оттолкнул вопящего врага и заприметил атамана, но сверху спешило подкрепление. Лестница заходила ходуном от десятка несущихся по ней вооруженных мужчин.

Варвар и зеленоватый рубились с бандитами, не давая им возможности отрезать выход из дуккана, куда как раз спешили Эфит и Джубал, поддерживая обессиленного Нуруддина.

С помощью двух молний волшебник расчистил себе проход и тоже оказался за спинами здоровяков. Он высматривал Ослябю, чтобы помочь тому магией, но опасался, что сил не хватит. Бандитов было слишком много, а события в театре порядком ослабили. Впрочем, паломник и сам трезво оценил ситуацию. Отбившись от парочки нападавших, он запрыгнул на стол и кувыркнулся в раскрытое настежь окно. Резко поднялся и пронзил намеревавшегося последовать тем же путем головореза.

Герои покинули Грязный Телец без потерь и спешно уходили в более безопасную часть города. Гасик распорядился их не преследовать. Сражаться с колдуном в его планы пока что не входило.

Узкие грязные улочки квартала нищих вызывали опасение. Из-за любого угла могли выскочить люди Гасика, а потому приключенцы молча торопились выйти на открытое пространство.

– Если Шахриет не у него, то где ее искать? – не унимался Джубал, нарушая молчание.

– Нужно было сразу допросить персонал и ближайших зевак, – буркнул Эфит. – Любое расследование необходимо начинать с поиска свидетелей.

– Зато теперь ясно, куда пропадают люди в городе, – вмешался Варвар.

– Не похоже, – ветеран покачал головой, – если тут и замешан Гасик, то слабо верится, чтобы все пропавшие являются его должниками. Нахиор вроде говорил, что ежедневно в городе теряется около десятка человек.

Мрачный Эразм с трудом поспевал за остальными. Ему не хотелось говорить. Мысли поедала досада. Спасти Шахриет не вышло, остается только гадать, куда подевалась девушка. Да и выяснить что-то о пропавшем столяре тоже не выйдет. Вряд ли Гасик теперь будет рад поделиться информацией, а если и поделится, то цена окажется весомой. Грело только спасение Нуруддина, хотя Эразм и не спешил раскрывать тому причину хлопот, а только кивал, слушая изливающуюся благодарность о спасении.

– Шалилун говорить! – зеленоватый обогнал героев и преградил путь. – Ослябя бежать в другой место.

– Чего? – Эфит первым остановился и глянул через плечо. – А где блюдец добродетели?!

– А? – волшебник крутанул головой.

– Может он заметил Шахриет? – Джубал протиснулся между союзниками, намереваясь возвращаться.

– Моя знать место. Бежать! – не обращая внимания на стоящих перед ним, орк ломанулся вперед, толкнув железнобокого плечом. Раздался одобрительный смех Варвара, а вот остальные едва успели прижаться к пыльным стенам глиняных хибар.

– Осел! – вслед бегущему полетело характеризующее высказывание, которое, очевидно, осталось без внимания. Поняв, что придется нестись за безумным зеленоватым увальнем, Брюзгливый направил Нуруддина в Бронзовый Телец, а сам, кряхтя и причитая, отправился за нежеланным союзником.

Орк свернул в подворотню, пронесся мимо сгорбленного беззубого старика, выливающего ведро с помоями на узкую дорожку. После довел героев до развилки и остановился.

– Все, – гордо заключил Шалилун.

– Что «все»? – ветеран раздраженно развел руками. На его белые одежды попали капли вылитой под ноги вонючей жижи, и Эфит брезгливо пытался затереть их платочком.

– Дальше не знать, – зеленоватый спокойно пожал плечами и уселся на разбитую лавку, которая угрожающе скрипнула и наклонилась.

Возникшая передышка позволила Эразму догнать остальных, а ветерану узнать у девчонки, что выглядывала из маленького оконца лачуги, о парне в кольчуге и шлеме. Та указала путь, за что получила десяток серебряных монет.

Через минуту приключенцы уперлись в тупик. По запаху стало ясно, что сюда сливали испражнения и выбрасывали тухлятину. Пыльная земля превратилась в скользкую грязь. Из-за стен солнце не высушивало почву, а люди продолжали беспощадно ее увлажнять. Впрочем, этот факт скорее сыграл на руку Караванщикам. Эфит без труда обнаружил следы длинной ступни Осляби, которые привели к старому ржавому люку, что скрывался в глубине тупика.

– Опять лаз?! – Эразм прижимал к лицу платок и морщился, будто жевал целый лимон. – О, Асмодей, если там еще один светящийся камень…

– Вроде темно, – Варвар глянул внутрь. Долго не думая, железнобокий откинул железный диск в сторону и нащупал ногой ступеньки.

– Там точно Шахриет! – воскликнул Джубал. – Иначе зачем ему лезть в… а что это вообще?

– Имперская канализация, судя по всему. Наверное, в нее вела та дверь, за которой ошивалась орда мертвяков. Театр же – бывшие термы, – Эразм спускаться не торопился, предпочитая пропустить союзников.

Эфит с сожалением оглядел белые штаны и устремился за напарником, непроизвольно проверив скимитар, висевший на поясе.

– Ну и?! – сокрушался Брюзгливый. – Где ваш чертов факел? Какое-то раздражающее дежавю.

Через минуту оружие Караванщиков освещало округу. В этот раз Шалилун не отшвырнул меч, но все равно поглядывал на него с опаской. Джубал же отказался от магического факела, предпочитая полагаться на собственные таланты.

Обложенный кирпичом тоннель десятки лет не ощущал влаги. Потрескавшиеся стены и потолок уныло зияли узором расщелин. Пол устилал плотный ковер из песчаной пыли, которую раздувало сквозняком. Мрачно и тихо. Радовало только то, что кроме отпечатков ног паломника, никаких следов жизнедеятельности не наблюдалось.

Джубал шагал первым, далеко вглядываясь в темноту и первым заметил решетку на полу. Он аккуратно подобрался и заглянул.

– Ослябя? Ты как тут?

– Как-как, – с горечью отвечал паломник, шагнул, а она открылась.

– А кто ее закрыл?

– Ну, это