– Боже, детка. Как хорошо. – Он задвигался сильнее, его хриплое дыхание коснулось ее шеи, а его запах заставил ее взмыть куда-то ввысь, а затем буквально распасться на части. Она зажмурилась, из ее горла вырвался резкий крик, но звуконепроницаемая комната поглотила их тайну.

К ее крику присоединился стон Джаспера, он глубоко вошел в нее, и обжигающий жар его оргазма пролился на нее, когда он достиг собственного пика. Издаваемые им отрывистые, невнятные возгласы, смешанные с задыхающимися звуками, навсегда запечатлелись в ее мозгу. Она не была девственницей, но никогда не знала, что мужчина может быть так откровенно открыт, так обнажен, так чертовски сексуален. Ей хотелось видеть его лицо. Его тело.

В следующий раз.

Джаспер крепко держал ее, они возвращались на землю. Свет и звуки в комнате возникали постепенно, как будто она медленно пробуждалась ото сна. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, обрести хоть какое-то подобие самообладания. Джаспер выскользнул из нее и поцеловал между лопаток.

– Просто дай мне секунду, и я принесу твои вещи.

Она обернулась, поймав Джаспера, когда он снял презерватив, завязал его и быстро застегнул джинсы. Прикусила губу, мельком взглянув на него. Они дважды были вместе, но она еще ни разу не видела его обнаженным. Он поднял голову и поймал ее взгляд. Уголок его рта приподнялся, волосы растрепались и упали на лицо.

– Наверное, не стоит выбрасывать это в мусорное ведро компании.

– Пожалуй, не стоит. – Она потянулась за платьем и прикрылась, внезапно ощутив себя слишком обнаженной. – В дальнем углу есть коробка с салфетками.

Он нашел коробку и завернул улики, прежде чем бросить их в случайный пакет, который кто-то оставил в комнате. Затем он поднял ее трусики с пола и лифчик с какого-то оборудования и протянул их ей.

– Спасибо.

Она не знала, что делать с платьем, ее движения стали неуклюжими и резкими, конечности еще не полностью вернулись в строй.

– Позволь мне. – Джаспер положил пакет, взял у нее платье, перекинул его через плечо и позволил ей натянуть трусики. Мужчина накинул бретельки лифчика ей на плечи, а затем встал у нее за спиной, убрал ее волосы набок и застегнул лифчик. Поцеловал ее в плечо, прежде чем надеть на нее платье.

Этот жест был настолько невыносимо интимным, что ей почему-то захотелось заплакать. Она глубоко вздохнула и собралась с духом, прежде чем повернуться.

– Спасибо, – повторила она, ее мозг продолжал кружиться, а тело все еще пульсировало от толчков. – Не могу поверить, что мы только что это сделали.

Он улыбнулся, его лицо слегка покраснело.

– Я тоже. Очевидно, наши импровизационные игры одинаково опасны – с алкоголем или без него.

– Мы только что занимались сексом на работе, – сказала она, все еще не в силах в это поверить. – Должно быть, импровизация – это сильный афродизиак.

Он приподнял бровь.

– Забавно, но с моей труппой такого никогда не случается. Хотя временами Черч выглядит довольно сексуально.

Она рассмеялась, благодарная за то, что он остался тем же Джаспером, которого она знала. Секс не сделал их общение неловким. Не сделал его тяжелым или серьезным.

– Я не знаю, как правильно вести непринужденную беседу после секса.

– О, этого никто не знает, – сказал он, проводя рукой по волосам, чтобы привести их хоть в какой-то порядок. – К этому не привыкнешь, пока не побудешь с кем-то какое-то время. Просто прими эту неловкость.

Мускул на ее щеке дернулся.

– Я профессионал в неловкости. Все еще не знаю, что сказать.

– Как насчет этого? Это, – кивнул он в сторону стены, – было чертовски здорово. Я думаю, мы должны это повторить.

– Согласна, – решительно кивнула она.

– Превосходно. Смотри, смотри, мы не чувствуем себя неловко. Я… О черт. – Глаза Джаспера расширились.

– Что?

Он откинул голову назад и закрыл глаза с выражением «черт бы меня побрал».

– Что? – снова спросила она.

– Так. – Мужчина посмотрел на нее. – Урок свиданий номер два: никогда не позволяй чуваку записывать, как ты занимаешься сексом, потому что в конечном итоге ты окажешься в Интернете.

Губы Холлин приоткрылись, ее внимание переключилось на его телефон.

– О боже мой. Он что, записывал видео?

– Я думал, мы собираемся сделать импровизационную сцену, а затем взглянуть на нее, – сказал он, подходя к своему телефону. – Я не думал, что мы будем… Конечно, я удалю.

– Сколько попало в объектив?

Она подошла, чтобы вместе с ним посмотреть в экран. Он нажал «Стоп» и провел пальцем, чтобы перемотать назад к началу и посмотреть, что запечатлела камера. Она наклонилась, чтобы посмотреть.

– Пожалуй, нам следует просто удалить ее, не просматривая, – решительно сказал он.

– Пожалуй, – согласилась она.

Но ни один из них не нажал на кнопку удаления. Побежало видео. Все началось со сцены импровизации. Они стояли лицом друг к другу, полностью освещенные светом. Холлин наблюдала сначала с любопытством, а затем с жадным интересом. По мере того как сцена продолжалась и сходила с рельсов, она наблюдала, как менялись выражения их лиц. Взгляды ее и Джаспера потеплели, их лица стали более серьезными. Это было очень волнующе. Как будто она наблюдала за двумя посторонними людьми. Но ей бросилось в глаза другое.

– У меня нет тиков.

– Что? – повернулся к ней Джаспер.

Она кивнула на видео.

– После первых нескольких секунд у меня прекратились тики. Это значит, что я была полностью сосредоточена. Тики, как правило, затихают, когда я концентрируюсь на чем-то другом – или, я думаю, в данном случае на ком-то другом.

Джаспер снова посмотрел на экран, легкая улыбка тронула его губы.

– Ты права. Выглядишь так, как будто от меня без ума. – Она шлепнула его по руке, и он рассмеялся.

Сцена дошла до К, и они начали целоваться. И она, и Джаспер притихли при виде этого зрелища, каждый пристально наблюдал за своим прошлым «я». Джаспер был с ней так нежен, его прикосновения были такими сладкими и бережными. Ее грудь сжалась от чего-то незнакомого, запредельного, но она быстро подавила это нелепое чувство. Не нужно. Чувства не должны вмешиваться.

– А мы круты, – сказала она, пытаясь отвлечься от блуждающих мыслей.

Джаспер кивнул.

– Скажи? Шикарный поцелуй.

Их двойники переместились на экране, направляясь к боковой стене. Камера запечатлела лишь часть происходящего, но звук записался полностью. Кожа Холлин снова стала горячей.

– Мы должны, э-э, удалить все это прямо сейчас.