В период между двумя войнами расширился словарь кинематографической культуры. Например, появилось слово «гламур» – загадочное понятие, совмещающее в себе такие качества, как особым образом выставленный свет и внимание к деталям1348. Часто упоминается еще одна характеристика, которой должна обладать звезда: в ней должно быть то самое «it», «нечто», как это формулировалось в статьях 1920‐х годов; она должна быть «сексапильной», писали авторы в 1930‐е годы. И в первом, и во втором случаях речь идет о «притягательности», «необъяснимом магнетизме»1349, который воспринимается прежде всего на чувственном уровне. «It girls»1350,1351 1920‐х годов, а также главные «сексапильные» знаменитости 1930‐х годов излучают эротическую привлекательность. Разумеется, подобрать точное определение этому «тайному магнетизму»1352 невозможно, хотя журнал «Ваша красота» вышел из затруднительного положения, назвав его «шармом»1353. «It» предполагает внимание к определенным частям тела – груди и ногам, к походке, «фривольным колыханиям извивающегося тела»1354, взгляду, устремленному в глаза партнера или на зрителя именно в тот момент, когда «приличная девушка, обращаясь к мужчине, опустила бы глаза»1355; внимание к манере говорить, что выражалось в «сексапильном голосе»1356. Определение этому феномену невозможно подобрать еще и потому, что телесная чувственность может выражаться в чем угодно. Важно здесь то, что сексапильность принимается в расчет; в эстетике четко обозначился переход к эротизму и чувственности: «Звезда должна быть не идеальной моделью внешности, а обладать набором сексапильных качеств, подавать достойный восхищения пример по созданию самого себя»1357. Постепенно слово «сексапильность» становится общеупотребительным: сначала посредством рекламы, обещающей, например, что ресницы марки Soysa1358 прибавят облику «сексапильность»; затем – трактатов о красоте, где этим словом обозначается «способность пробуждать желание и внушать любовь»1359. Это предполагает, что общество одобрительно относится к подобному поведению индивида. Гедонистическое представление о красоте приобретает законные основания.

Кино продолжает дело, начатое в романах конца XIX века1360. Оно играет с запретным; так, из‐за составленного в 1920 году кодекса Хейса, в соответствии с которым цензурировались фильмы в США1361, было изобретено «искусство показывать ноги» (leg art1362) – в кадре появились полуобнаженные ноги, как у Лилиан Харви в фильме «Родимое пятно» 1930 года: ее героиню, воровку, вычислили по «метке» на бедре; или как в снятом в 1930 году компанией «Парамаунт» фильме «Зеркало на четырех ножках»: в створках этого зеркала отражаются неожиданные ракурсы1363. Кино заигрывает с чувственностью путем отрицания ее, и тем самым вызывает еще больший интерес к ней. Например, Луиза Брукс в фильме «Ящик Пандоры» 1929 года создает образ юной девушки, диковатой, шаловливой, с наивным выражением лица и безотчетной развязностью зрелой женщины, притом неосознанность этой развязности оказывает особенно сильное эмоциональное воздействие. Более сложные, реалистичные персонажи 1930‐х годов обогащают эту эстетику: лукавство и расчет сочетаются в них с наигранной невинностью. Примером такой загадочной, нарочито притягательной красоты была Марлен Дитрих: «волнующее спокойствие… неопределенное выражение лица, за которым скрывается то ли глубочайшая порочность, то ли величайшая простота»1364. Эстетическая составляющая доведена в этом образе до предела главным образом потому, что провокационный характер ее тщательно продуман.

Недостижимый и достижимый идеал

Вся киноиндустрия работает на то, чтобы красота звезд экрана выглядела сверхъестественной. Свет софитов превращает актрису в высшее существо. Ее совершенство отделяет ее от реального мира. Недоступность ее личной жизни только усиливает этот разрыв. Недосягаемая Марлен Дитрих заставляет зрителя остолбенеть, даже когда разгуливает по улицам, заходит в магазины, посещает приемы: «Если присмотреться, можно увидеть странную отрешенность в выражении ее глаз»1365. Еще большую отчужденность демонстрирует Грета Гарбо, когда сжигает письма своих поклонников не читая и все реже появляется на публике, предпочитая образ мраморного «голливудского сфинкса»1366. Кинодивы охраняют свой мир. Производители фильмов создают культ этих исключительных личностей, чтобы извлечь из них наибольшую выгоду.

Все это повышает ценность советов кинозвезды о привлекательности, их постоянно печатают в кинообозрениях и журналах. Однако в этих рекомендациях нет ничего нового, они созвучны психологическим убеждениям среднего класса эпохи между двумя войнами: залог успеха – в решимости и воле1367. В борьбе за красоту повсеместно рекомендуется проявлять упорство: французская актриса Сесиль Сорель утверждает, что добилась стройности за счет «строгой самодисциплины»1368; американская актриса Биби Даниелс говорит, что необходимо регулярно доводить себя до изнеможения «гимнастикой»1369; американская актриса Джоан Кроуфорд приводит примеры различных упражнений, рекомендует выполнять их «постоянно»1370 и говорит, что ей пришлось пойти на «настоящие жертвы, чтобы обрести идеальные формы»1371. Часто повторяются и воспроизводятся три слова: «дисциплина, физкультура, диета»1372. Вывод напрашивается сам собой: «Помните, что сегодняшняя привлекательность звезд – не данность, но результат упорного труда»1373.

Так появляется новая идея о преобразовании недоступного божества в доступный объект: «Звезды сделаны из того же теста, что и остальные люди»1374, утверждалось в журнале «Ваша красота» в 1935 году, в специальной подборке материалов на тему «Фабрика звезд»1375. В журнале Marie Claire говорилось, что знаменитости отличаются от обычных людей особой выдержкой и ничем более; здесь же пройденный звездами путь к славе представлен в карикатурном виде: «Как из ничем не примечательной женщины сделали Марлен Дитрих», «Как дурнушка превратилась в Джоан Кроуфорд», «Как Грете Гарбо удалось стать красавицей»1376. Все они преобразились только благодаря грамотному и постоянному уходу за собой. Разве Джозеф фон Штернберг1377 не утверждал, что преобразил Марлен Дитрих? Впалые щеки, выщипанные брови, искусно подчеркнутые скулы и подбородок, утонченный силуэт; к моменту окончания изнурительной работы над собой актриса потеряла 15 килограммов веса1378: Марлен голливудского периода заставляет позабыть «примитивную» Марлен берлинского периода. Ее лицо приобрело загадочное выражение, тело стало легче, она освободилась от всего, что принадлежало прежней актрисе с безвкусной кукольной внешностью. Почему бы не последовать ее примеру? Этот неординарный вывод свидетельствует не только о том, что культ звезды сохранился, но и том, что он трансформировал сознание людей.

Тело знаменитых актрис выглядит гибким, отточенным в упорной работе над собой: экран демонстрирует «фантастический» и в то же время реальный «портрет»1379. Кинодив сопровождает великая социально-эстетическая мечта: при всей недосягаемости и исключительности звезд их скромное прошлое, постоянные занятия и тренировки приближают их к простым смертным. Они похожи на тех, кто на них смотрит. Джоан Кроуфорд начинала «официанткой в кафе»,