не все, но очень многое в Уралии будет зависеть от тебя. И ты, в том числе сможешь выбирать людей, которые будут находиться рядом с нашей дочерью. Самостоятельно решать чему ее учить, к чему готовить. И все это без оглядки на ту же тещу. В великом герцогстве у нас такой номер не пройдет».

«Какой из меня король? Я не хочу сидеть на троне!» — сказал я.

«Ты передашь его дочери, Сигей, — сказал Ордош. — Потом. Вместе с процветающей страной и отлаженной вертикалью власти. Когда нашей девочке исполнится двадцать, а лучше двадцать пять лет».

«Когда?!»

«Ой, только не говори мне, что ждать ее двадцатилетия слишком долго. Ты заправлял всем в башне Северика столетие! А тут — всего лишь два десятка лет. Вот увидишь, ты едва успеешь войти во вкус! Еще и не захочешь так рано уступать дочурке этот стульчик со львами!»

«Двадцать лет?! Колдун! Нет! Я только-только выбрался из башни! Избавился от обязательств и опеки! И что теперь? Ты предлагаешь мне снова тратить время на то, что я делать не хочу?!»

«А чего ты хочешь, Сигей? Задумайся! Ведь ты давно отвык чего-то хотеть! Раньше твоя мечта заключалась в том, чтобы избавиться от контроля со стороны архимага. Это и была твоя цель в жизни. Все. Она исполнилась. Теперь ты ни о чем не мечтаешь. Жизнь потеряла для тебя смысл. А знаешь, почему? Потому что ты разучился мечтать. Совсем. Но заставляешь себя верить во всякую ерунду…».

«А как же кулинарная школа?» — спросил я.

«Вот об этом я и говорю, — сказал Ордош. — Ты помнишь, что цель тебе нужна. И пытаешься ее выдумать, сам себе навязать. Не хочу тебя обидеть, Сигей, но курсы кулинарии… — для мечты это мелковато. Я наблюдал, как ты сам себя убеждал, что будешь счастлив, вновь занявшись тем же, чему посвятил сто лет в башне — молчал, не зная, что тебе посоветовать…».

«Мне нравится возиться с продуктами! И с алхимическими ингредиентами тоже!»

«Не спорю, Сигей, ты научился хорошо готовить. И ты замечательный алхимик. Ты и сам не понимаешь, что полон талантов, самых разных — не спешишь их развивать. Кто мешает тебе и дальше возиться на кухне и в лаборатории? В качестве хобби. Но ведь ты в своей жизни не пробовал заниматься чем-то другим — только тем, что заставили тебя полюбить в башне! Оглянись! Вокруг много интересных вещей и занятий! У тебя впереди долгая жизнь. А здесь, во дворце, есть огромная кухня и два десятка потенциальных учениц. Кто помешает передавать им знания, если захочется? Но попробуй и что-нибудь новое, Сигей! Не зацикливайся на прошлом!»

«Новое — это управление королевством?»

«Начни с этого!»

«Но я не хочу!»

«Поваром ты тоже не хотел быть — вспомни, как Винис вколачивал в тебя это желание плетью! А теперь в пользовании кастрюлями и сковородками ты настоящий виртуоз! Не останавливайся на достигнутом. Не ограничивай себя кухней и лабораторией. Повторяю: ты талантлив и трудолюбив. Научишься и решать нужды государства! Со временем».

«Ты не понимаешь, о чем говоришь, колдун. В башне у меня был учитель…».

«А здесь у тебя две герцогини в родственницах, одна из которых великая — будет у кого попросить совет! А можем сделать еще проще — махнуть в Империю, считать память императрицы. Уж у кого, а у нее опыт в управлении страной точно имеется».

«Причем тут императрица? Что ты несешь?»

«Объясняю тебе, дубина, что безвыходных ситуаций не бывает. Пройдет год, два, десять и будешь сам раздавать советы королевам и императрицам. В твоей голове скопилось столько знаний (уж я-то знаю)! Нам нужно лишь научиться правильно их применять…».

«Но я не хочу…».

«…Посидишь на троне, покомандуешь толпой чиновниц и генералов. Там и определишься, что интереснее: плести интриги, поднимать экономику, определять политику… или помешивать щи в кастрюле. Кухня от тебя не убежит, поверь. Зато когда подрастет дочь — передашь ей не просто трон, а процветающее королевство, отсыплешь ценных советов и… отправишься к плите варить кашу. Если к тому времени не решишь продолжить править или не придумаешь для себя более интересное занятие».

* * *

В компании Гагары я вошел в королевскую спальню.

Там нас встретила Елка.

— Свои вещи я отнесла в карету, — сказала она. — Когда едем?

— Хороший вопрос.

Бандитка посмотрела на меня, на Гагару, спросила:

— Чо стряслось?

Я открыл рот, чтобы ответить (думаю, это было бы ругательство). Но меня опередила герцогиня. Она прикрыла за собой дверь и сказала:

— Все замечательно, курносая! Все просто великолепно! Народ королевства Уралия попросил принца Нарцисса взойти на трон его покойной матери. Королевский совет прислушался к желанию народа и поддержал эту идею. Единогласно. Ну, почти.

Гагара замерла. Осмотрелась. Направилась к креслу.

— А если бы они и не поддержали — плевать, — продолжила она. — Наследное право в нашем королевстве никто не отменял. Трон принадлежит Нарциссу по праву рождения. Это бесспорно! И пусть только хоть одна каракатица вякнет, что не согласна с этим!

— Чо?!

Я скрестил на груди руки. Сказал:

— Вот и я о том же! Сдурели все! Эти женщины хотят сделать меня королем! Представляешь?

— Серьезно? — сказала Елка. — Ха! А разве такое возможно? Ты же мужик!

Гагара уселась в кресло. Повертела головой, что-то разыскивая.

— Что смотрите на меня? — спросила она. — Нальет мне кто-нибудь выпить? Во рту пересохло. Полдня спорила с этими глупыми селедками!

Елка сорвалась с места, принесла кувшин с вином, наполнила до краев бокал, протянула его герцогине. Подождала, пока Гагара шумными глотками опустошит тару, налила еще. Спросила:

— Так чо, Пупсик станет вашей королевой? Я правильно поняла?

— Кто?

Бандитка указала на меня.

— Этот… принц, — сказала она.

— Что ты несешь, курносая? Королем, а не королевой. Сама же твердишь, что он мужчина.

Я спросил:

— Но как такое возможно, тетушка? Почему я?

— А кто же еще? — сказала Гагара. — Других детей Синицы, кроме тебя, племянничек, не осталось. Были бы у нее еще девки — тогда да, села бы на трон одна из них. Плесни еще, курносая. Неплохое вино. Местное? Или из Залесска привезли?

— Но он… мальчик! — сказала Елка.

— Да что вы заладили, бестолковые креветки! Мальчик, мальчик!..

Гагара взмахнула рукой, стряхнув на пол капли вина из бокала.

— Кого волнует, что там у него между ног?! — сказала она. — Нарцисс принц, а не простолюдин! Он законнорождённый ребенок королевы — это главное! А королевская семья всегда была над законом! Понимаешь?! Нас законы не касаются, мы сами их пишем, такие,