другого способа победить три имперские армии я не вижу. Во всяком случае такого, который позволит нам одолеть их быстро. И еще. Ты должен понимать, Сигей: выбирать что делать с имперками мы будем только в том случае, если… непосредственно Мая от их действий не пострадает. Понимаешь, о чем я говорю?»

«Да, колдун».

«В ином случае, Сигей, я не успокоюсь, пока вся территория Империи не превратится в безжизненную пустыню».

* * *

Мы сделали остановку у небольшого озера.

Я поделился с женщинами запасами еды. Костер разводить не стал — не хотел задерживаться.

Дождь закончился.

На прибрежных камнях блестела влага.

Пока Астра ухаживала за лошадьми, мы с Елкой побродили по каменистому берегу, полюбовались на закат. Молчали.

Когда Астра сообщила, что можно продолжить путь, стемнело.

Ордош сплел заклинание.

В воздухе передо мной появился светящийся белый шар. Сперва — размером с кулак. Но тут же подрос, став в диаметре лишь чуть меньше колеса кареты. Мы с бандитками наблюдали, как он бесшумно взлетел, завис над лошадьми.

«Это лучше, чем наши фонари на карете, — сказал Ордош. — С таким освещением мы сможем ехать быстрее. Но тебе снова придется держать в руках накопитель».

* * *

Первое время лошади заметно нервничали. Астре то и дело приходилось на них прикрикивать. Но вскоре успокоились: привыкли к необычному источнику света над головой.

Мы с Елкой переговаривались все реже.

Я сделал вид, что уснул.

Бандитка покусывала губы, смотрела в окно, о чем-то размышляла.

После полуночи в салоне воцарилась тишина. Звуки сюда проникали лишь извне — скрип и дребезжание кареты, цокот копыт, конское ржание.

Одрош отвечал на мои надуманные вопросы неохотно.

Я старался отвлечь его от мыслей о жене: расспрашивал о Машине, об описанной в дневниках Первой истории этого мира, о некромантии.

Последнее меня сейчас и правда интересовало: пытался представить, что именно будет происходить в Залесске, если колдун там с ее помощью станет бороться с имперками.

По мере того, как колдун меня просвещал, я понял, что совсем не желаю лично наблюдать за действиями отрядов поднятых мертвецов. И на то, как воздействуют на живых дыхание смерти и усиленная волна страха, тоже. О некромантии и способах умерщвления людей при помощи магии смерти Ордош рассказывал буднично — примерно так же он перечислял бы мне ингредиенты и способы приготовления мясного пирога. При его стиле изложения ужасные по сути рассказы заставили меня зевать.

Я сам не заметил, как задремал.

Проснулся от слов колдуна.

«Скоро начнется», — сказал Ордош.

«Что начнется?» — спросил я.

Потер глаза.

И тут же вернул ладонь на накопитель. Вновь ощутил привычное покалывание.

Напротив меня спала Елка. Сидя. Запрокинув голову и приоткрыв рот.

«Штурм Залесска», — сказал Ордош.

«Откуда ты знаешь?»

«Время. Наемницы сейчас приступят к выполнению своего задания».

Я посмотрел в окно.

Шар колдуна создавал вокруг кареты островок света. Освещал струившуюся под колесами дорогу. Кусты и деревья выскакивали на этот клочок света и тут же возвращались обратно в ночную мглу.

Никаких признаков рассвета я не заметил — судя по словам колдуна, светать начнет лишь через несколько часов.

Что-то больно ужалило меня в руку, заставив вскрикнуть от неожиданности, схватиться за предплечье.

Открыла глаза Елка.

— Чо такое? — спросила она.

Я не ответил.

Закатил рукав, посмотрел на запястье, где все еще ощущал жжение. Увидел на коже темное пятно. Зажег в салоне свет, заставив и себя, и Елку зажмуриться.

Пятно на руке обрело цвет — красный.

— Прикольно! — сказала бандитка. — Похоже на знак Сионоры. Половинка сердечка. Мы с подругой тоже хотели себе такие набить. Откуда он? Раньше я его у тебя не видела.

— Потому что его не было.

«Что это?» — спросил я.

Попытался стереть рисунок пальцем.

Не получилось.

«Знак богини любви, — сказал Ордош. — В прошлой жизни у меня был такой же. Я тебе о нем рассказывал».

«Откуда он взялся?»

«Не знаю, Сигей. Меня больше интересует: на чьей руке появилась другая половина этого сердечка».

«Могу предположить».

Но высказать свое предположение я не успел.

Заметил, что карета стала замедлять движение.

А вскоре и вовсе остановилась.

«Что случилось?» — спросил я.

Колдун мне не ответил.

Я погасил в салоне свет, приоткрыл дверь, выглянул наружу.

Причину остановки отыскал сразу.

На самом краю освещенного островка увидел укутанную в красный плащ женщину. Она стояла на дороге, преграждая путь лошадям. Невысокая, хрупкая. С обрамленным золотистыми локонами бледным лицом. Вышивка на ее плаще блестела серебряными искрами.

«Это еще кто?» — спросил я.

«А это, Сигей, та, о ком мы с тобой так часто вспоминаем, — сказал Ордош. — Богиня любви Сионора».

Глава 22

«Ты серьезно?»

«Я с ней уже встречался, Сигей. Считаешь, могу ее не узнать?»

Астра прокричала:

— Уйди с д…дороги!

Женщина в плаще не пошевелилась. И не взглянула в сторону бандитки.

Но и Астра не повторила свое требование.

Странно.

Богиня?

Я испугался за Астру. Но тут же сообразил: руна на животе не нагрелась, значит, бандитка жива.

Выбрался из салона, соскочил с подножки на землю, с трудом разогнул затекшие ноги. Поежился: на улице прохладно.

В траве пиликали насекомые. Вокруг висящего над лошадьми шара собралась мошкара; суетились, мелькали на дороге ее тени.

— Чо случилось? Кто это? — спросила Елка.

Зевнула, широко раскрыв рот. Попыталась покинуть карету.

Но я помешал ей. Сказал:

— Оставайся внутри. Не выходи.

На прямых ногах заковылял к преграждавшей нам путь женщине.

Та смотрела на меня, улыбалась. Заговорила, когда я поравнялся с застывшей на козлах Астрой.

— Здравствуй, мой герой! — сказала женщина.

Удивительно приятный громкий, звонкий голос!

— Здравствуйте, — ответил я.

— Я не с тобой говорю, развратный старик! Помолчи!

«Здравствуй, Сионора», — сказал Ордош.

— Так и знала, что ты не забыл меня, мой герой! — сказала богиня. — Почему отвечаешь мне так неприветливо? Ты не рад меня видеть?

«Я надеялся, что больше тебя не увижу. Выкладывай, что тебе от меня нужно и проваливай. Мы с другом спешим. Ты нас задерживаешь».

Улыбка богини погасла.

— Ты все так же груб, колдун, — сказала Сионора. — В балладах, что распевают менестрели бесчисленного множества подвластных мне миров, ты не такой. В них ты веселый, вежливый, благородный — идеальный мужчина. Ну и конечно, безнадежно влюбленный. И мы с тобой знаем, что не все в том образе выдумка. Сколько девичьих сердец трепетали, слушая рассказы о твоем Подвиге! Сколько мальчиков мечтает вырасти похожими на тебя! А сколько мужчин уже пытались брать с тебя пример! Хочешь, я заставлю одну из