– Кто бы это мог быть? – удивилась Хелен.

Глаза Чарли округлились.

– А вдруг это тот дядька с большой черной собакой?

– Нет-нет, вряд ли… – Хелен поднялась и прикрыла глаза ладонью от солнца. – Но ведь это же… Рейдер. И твой отец… – Она замолкла, увидев кровь, стекавшую по гладкой шее коня. Ее глаза метнулись к мужчине, сидевшему в седле. – Курт! – вскрикнула она. – Курт! Курт! Нет… о Господи, нет!

Хелен побежала, сдернув с головы соломенную шляпу и стягивая на бегу рабочие перчатки. Испуганный Чарли кинулся следом, спрашивая, что случилось. Подбежав к Рейдеру, она ахнула от ужаса при виде Курта, на котором не было живого места.

– Чарли, беги к Джолли! – в отчаянии закричала она. – Воспользуйся коротким путем через лес. Передай ему, пусть привезет доктора Ледета!

Потрясенный, Чарли не сводил испуганного взгляда с окровавленного отца. Широко распахнутые глаза мальчика наполнились слезами. Он словно прирос к месту, не в силах пошевелиться.

– Быстрее! – крикнула Хелен, и Чарли опрометью кинулся выполнять ее поручение.

Вся дрожа, Хелен нежно коснулась чудовищно изуродованного лица Курта.

– Курт, вы слышите меня? Это я, Хелен.

– Хелен, – прохрипел он разбитыми в кровь губами.

– Все в порядке, Курт, вы дома, – сказала Хелен, сдерживая рыдания. – Мы позаботимся о вас.

Она едва стояла на ногах, так дрожали колени. Ласково разговаривая с жеребцом, она взяла его за уздечку и повела во двор, вокруг дома, к передней веранде. Не представляя, как ей удастся снять Курта с лошади и втащить на крыльцо, а затем в дом, Хелен всхлипнула от благодарности, когда умное животное поднялось по ступенькам, как будто знало, что от него требуется.

– Спасибо, Рейдер, спасибо, миленький, – вымолвила она, когда он зацокал копытами по деревянной веранде. Хелен потянулась к Курту, но жеребец заржал и опустился на передние ноги.

Хелен обхватила Курта за талию и стащила на пол. Затем подождала, пока Рейдер снова встанет на четыре ноги и освободит путь.

– Вы можете идти? – спросила она, стоя на коленях и придерживая его голову.

– Не знаю, – сказал Курт. – Где мы?

– На крыльце, – сказала Хелен, осторожно стирая подолом юбки кровь с его разбитого лица.

– Может, я передохну немного? – произнес он, едва шевеля губами. – Я ужасно устал.

– Знаю, – прошептала она, – но мы должны втащить вас внутрь.

– Я не смогу, – признался он, тщетно пытаясь открыть глаза. – У меня не получится.

– Я помогу, – сказала Хелен. – Втащу вас внутрь, вот увидите.

Поднатужившись, она посадила его и, прижавшись губами к слипшимся от крови волосам, прошептала:

– Мы сделаем это вместе. Я встану, а вы попытайтесь встать вместе со мной. Нам нужно добраться до комнаты для гостей.

Сделав глубокий вдох, она обвила вялые руки Курта вокруг своей шеи, обхватила его за талию и встала на одно колено. Затем ценой невероятных усилий поднялась на ноги и подняла его. Тяжело дыша, Хелен прислонилась к стене дома, сгибаясь под тяжестью Курта.

Передохнув, она попятилась назад в открытую дверь и буквально протащила Курта по коридору в комнату для гостей. На полпути к кровати она почувствовала, что теряет равновесие. Опасаясь, как бы он не упал, она медленно опустилась на пол.

– Ну вот, – сказала Хелен, осторожно положив его на толстый ковер. – Побудьте здесь. – Она вскочила и вылетела из комнаты.

Спустя считанные секунды Хелен вернулась с тазиком воды, чистыми полотенцами и салфетками. При виде неподвижно лежащего Курта ее сердце болезненно сжалось. Поставив тазик на пол, она опустилась на колени рядом с ним, взяла покрытую ссадинами руку и прижала к груди.

– Курт, о, Курт, ответьте мне, – взволнованно произнесла она. – Пожалуйста, ответьте мне.

Его пальцы на секунду сжались, непослушные губы шевельнулись.

– Я… не ранен, – выдохнул он. – Не беспокойтесь.

– Я не беспокоюсь.

Но она беспокоилась. Беспокоилась слишком сильно, чтобы сердиться на Курта за то, что позволил втянуть себя в драку. Молясь, чтобы поскорее явился доктор, она сняла с Курта рубашку и осторожно промыла ссадины, покрывавшие его грудь, плечи и руки, после чего занялась спиной.

Смочив салфетку, Хелен отжала ее и медленно прошлась влажной тканью по длинному шраму, пересекавшему его бок и спину. Наконец она бросила запачканную салфетку в тазик и снова перевернула его на спину.

Закончив, Хелен поспешила к постели, сдернула голубое бархатное покрывало, бросила на ковер в ногах двуспальной кровати. Затем откинула одеяло, взбила пуховые подушки и вернулась к Курту.

Она сняла с него сапоги и носки, расстегнула ремень и застежку брюк. Помедлила, размышляя о том, не снять ли брюки, но решила сделать это, когда уложит его в постель.

Пыхтя, Хелен как-то умудрилась поднять Курта с пола и довести до кровати. Воспользовавшись маленькой скамеечкой, предназначенной специально для этой цели, она забралась на постель и потянула Курта за собой. Она упала навзничь на высокую пуховую перину, так чтобы он оказался поверх нее. Передохнув долю секунды, Хелен выбралась из-под его тяжелого тела и слезла с постели.

В считанные минуты она стащила с него брюки и укрыла белой простыней до пояса. Курт лежал неподвижно с закрытыми глазами и казался таким измученным, что ей захотелось плакать.

Приблизив губы к его распухшему уху, она прошептала:

– Я позабочусь о вас. Обещаю.

Его ресницы едва заметно дрогнули. Судорожно сглотнув, Хелен отошла от кровати и начала расстегивать свое выпачканное кровью рабочее платье. Сняла его, бросила на стул и собралась сходить в свою комнату за чистой одеждой.

Но Курт шевельнулся, и, хотя с его губ не слетело ни звука, было видно, что он пытается произнести ее имя.

– Я здесь, Курт, я здесь. – Она вернулась к постели и положила прохладную руку на его горячий лоб.

Левый глаз Курта приоткрылся. Увидев склонившуюся над ним Хелен, он снова попытался заговорить.

– Ш-ш-ш, – шепнула она, коснувшись пальцем его разбитых, распухших губ. – Не тратьте силы. Я все понимаю. – Она улыбнулась ему.

Глаза Курта закрылись. Он испустил долгий прерывистый вздох. И потерял сознание.

Солнце уже садилось в залив и сентябрьская жара несколько ослабла, когда доктор Милтон Ледет вышел из комнаты для гостей, притворив за собой дверь.

В полутемном коридоре его встретили три пары встревоженных глаз.

– У него сломано несколько ребер, – объявил доктор. – Многочисленные ссадины и ушибы. Два сломанных пальца на левой руке. На правой ноге растяжение связок. Сильно подбит глаз. И легкое сотрясение мозга.