Но Курт продолжал сотрясаться от озноба. Его зубы стучали, распухшие, потрескавшиеся губы беззвучно произнесли:

– Холодно.

– О, мой дорогой, – прошептала она ему на ухо. – Я не в силах смотреть, как ты мерзнешь. Я согрею тебя.

Не думая о приличиях, Хелен Кортни откинула одеяло и забралась в постель Курта Нортвея.

Обвив руками дрожащего Курта, Хелен согревала его своим телом примерно полчаса – пока не услышала шаги Чарли. К тому времени, когда малыш вошел в комнату, Хелен уже стояла рядом с кроватью.

– Ты собрал яйца? – с улыбкой спросила она, откинув с лица спутанные волосы.

– Да, вот только… – Чарли пожал плечами и прикусил нижнюю губу.

– Только что?

– Два оказались разбитыми и заляпали все остальные. – Он сморщил носик и добавил: – Наверное, это Доминик наступил на них.

– Кто же еще? – улыбнулась Хелен и радостно сообщила: – Думаю, твоему отцу стало немного лучше.

– Сейчас посмотрю. – Чарли поспешил к кровати, подтащил скамеечку и взобрался на нее. Подавшись вперед, он положил ладошку на лоб Курта и объявил: – Он весь мокрый.

Хелен рассмеялась.

– Знаю. Он вспотел. Значит, жар спадает.

Чарли убрал руку и вытер ее о штанину.

– Хочешь, я сниму с него одеяло?

– Нет, пусть хорошенько пропотеет. – Она направилась к двери, но помедлила. – Мне нужно умыться и одеться. Ты присмотришь за ним?

Чарли повернулся на скамеечке, прислонился спиной к высокой кровати и сложил ручки на груди.

– Конечно!

К тому времени, когда Хелен оделась, появился Джолли с доктором Ледетом. Джолли сразу же направился на выпас за Бесси, которую нужно было подоить. Доктор выставил Чарли и Хелен из комнаты и приступил к осмотру Курта.

Хелен беспокойно расхаживала за дверью. Сложив руки за спиной, она мерила шагами коридор. Чарли, понаблюдав за ней, тоже сложил руки за спиной и принялся расхаживать взад-вперед. Доминик, неподвижно сидевший на залитом солнцем полу, следил за ними, всем своим видом давая понять, что думает об этом дурацком занятии.

Появился доктор Ледет, сообщивший, что резкий подъем температуры был вызван небольшим заражением. Он тщательно промыл воспалившуюся рану, и можно надеяться, что она больше не причинит Курту неприятностей.

Затем доктор похвалил Хелен и Чарли:

– Похоже, вы двое неплохо ухаживали за больным.

Кивнув, Чарли гордо сообщил:

– Мы не отходили от него ни на минуту. Даже спали с ним.

Хелен едва не упала в обморок.

– Чарли хочет сказать, – поспешила объяснить она, – что он спал в одной комнате с отцом.

Доктор хмыкнул и потрепал ее по плечу:

– Успокойся, детка. Я и не думал, что один из вас забрался в постель моего пациента.

Щеки Хелен загорелись.

– Нет, конечно, нет, – сказала она, избегая его взгляда. Прочистив без всякой нужды горло, она принялась рассказывать доктору, как они с Чарли обтирали Курта спиртом, чтобы сбить температуру.

– И это помогло, – заверил ее доктор.

Вскоре доктор отбыл, пообещав заехать через несколько дней. Джолли оставался ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы управиться с самыми срочными хозяйственными делами, затем тоже уехал домой, таинственным образом отказавшись от приглашения к обеду. Хелен никогда не слышала, чтобы Джолли отказывался от еды. Уж не заболел ли он? Ее беспокойство возросло, когда Джолли не появился на ферме на следующий день.

И через день тоже.

На самом деле Джолли Граббс чувствовал себя отлично.

Просто он был уверен, что всем троим – Курту, Хелен и Чарли – пойдет на пользу, если они побудут вместе без посторонних.

Плачевное состояние Курта могло обернуться настоящим благословением, направив развитие событий в нужное русло. Джолли полагал, что Курту не помешает небольшой толчок. Да и Хелен тоже. Парочка провела целое лето, старательно избегая друг друга, боясь того, что может случиться.

Что ж, теперь они лишены такой возможности.

Джолли хмыкнул, сожалея, что не может превратиться в муху. Тогда бы он видел и слышал, что происходит в комнате для гостей в доме Хелен.

Хелен почти не замечала отсутствия Джолли. Была слишком занята, ухаживая за Куртом.

Их навестили шериф Купер и Эм Элликот, выразили сочувствие в связи с постигшей их бедой. Они привезли большую корзину с едой и букет свежесрезанных цветов. Ненадолго заглянули к Курту, не желая утомлять больного. Когда Эм и Хелен вышли из комнаты, Куп задержался, но спустя минуту присоединился к женщинам на веранде.

Хелен налила ледяной лимонад из стеклянного кувшина и вручила первый стакан рыжеволосому шерифу.

– Куп, он рассказал тебе, что случилось? Кто его избил?

– Нет. – Куп покачал головой. – Я пытался выяснить, кто это сделал и почему, но он был не слишком разговорчив. Клянется, что сам начал драку. – Он прислонился к перилам и сделал глоток лимонада.

Вздохнув, Хелен повернулась к Эм и тоже протянула ей стакан лимонада. Та нарочно взяла его левой рукой. Только сейчас Хелен заметила бриллиантовое обручальное кольцо, сверкавшее на ее пальце, и чуть не выронила кувшин с лимонадом. Поспешно вручив его Купу, она восторженно уставилась на подругу, которая, смеясь, поднялась со стула.

Молодые женщины обнялись, подпрыгивая и заливаясь смехом. Куп стоял рядом с кувшином в руках и смущенно улыбался, качая рыжей головой.

Чарли, озадаченно взиравший на обнимающихся женщин, перевел взгляд на шерифа:

– Все-таки странно они ведут себя иногда.

Куп, хмыкнув, кивнул:

– Это ты верно подметил, Чарли. – Его бирюзовые глаза весело искрились.

– Я так счастлива за вас! – воскликнула Хелен. Отступив на шаг, она взяла Эмму за руку, чтобы полюбоваться сверкающим камнем. Затем стремительно повернулась к шерифу, обвила рукой его стройную талию и пылко произнесла: – Поздравляю, Куп!

– Спасибо, Хелен, – смущенно отозвался он, похлопав ее по спине.

Хелен снова повернулась к Эмме и обняла за плечи.

– О, Эм! Это замечательно!

За этим последовали новые объятия и слезы, оживленное обсуждение рождественской свадьбы с Эм в белом атласном платье и Хелен в переливающемся розовом бархате в качестве подружки невесты.

Вскоре обрученная пара собралась домой. Хелен и Чарли проводили их до кареты, поблагодарили за визит и долго махали вслед экипажу, катившему прочь в сгущающихся сумерках.