И вернулась к своим бумагам.

Глава VIII. По волосам не плачут

Ратмила держала его за руку, точно боялась, что он исчезнет. Она уже успела всплакнуть: говорила, как он вырос – немудрено, за пятнадцать-то лет, – и извинялась за то, что ушла из Дикого двора. Юргену было неловко – в конце концов, она ему даже не мать. Он не мог винить Ратмилу за то, что она не посвятила ему жизнь.

А потом они много говорили. Ратмила рассказывала о семье. Юрген – о Диком дворе и людях, которых Ратмила знала. Они сидели в крохотном плавучем домишке, и из окна было видно, как по озеру стелился утренний туман. Ратмила подливала ему чай на брусничных листьях, смотрела на него и растроганно улыбалась, но потом Юрген спросил её и о важном.

– Нет. – Ратмила отодвинула чашку. – Сегодня меня никто не звал. Ученицы Кажимеры сказали, что пока я побуду тут. Могу отдыхать, любоваться озером и, конечно, выходить наружу, просто я ведь не чародейка… Ученицы Кажимеры привозят мне еду и предлагают сопроводить на прогулку, раз у меня не получается зачаровывать лодки. Эти девочки довольно милы. Я не чувствую себя в заточении.

Она ухватила Юргена за рукав.

– Расскажешь мне, как всё пройдёт сегодня?..

– Конечно.

За окном пролетела орлица.

– Кажется, мне пора. – Юрген накрыл ладонью пальцы Ратмилы. – Обязательно приду вечером.

– Передай… передай Хранко, что… – Она помедлила. – Что я верю в него. Он тоже со всем справится.

– Ладно. – И бросил неосознанно, уже поднявшись: – А Йовару что передать?

Взгляд у Ратмилы был растерянный.

– Ему – ничего.

Юрген молча кивнул и вышел.

Уршула дожидалась его на крыльце.

– Как семейное воссоединение?

– Чудесно. Спасибо. – Юрген поманил лодку, и та нехотя подплыла поближе. – Значит, пора?

Собор вдалеке был заволочен туманом. В окнах пылал белый ровный свет.

И именно тогда забил колокол. Не заливисто, как созывал бы рукопоклонников на церковные бдения, а мерно и гулко – Юргену стало неуютно, но, чтобы скрыть это, он восхитился:

– Ничего себе. Ты вовремя.

Бом, бом, бом – леденящий звук над озером.

– Ну а чего ты хочешь. – Уршула усмехнулась и шагнула в лодку. – Я почти двадцать лет при госпоже, а она крайне щепетильна к чувству времени.

Бом, бом…

Юрген дёрнул плечом, сгоняя наваждение. Забрался в лодку следом за Уршулой.

– Зачем бьют в колокол, если на слушание позвали не всех?

– Позвали тех, кому необходимо явиться. Остальные могут прийти по желанию. – Уршула махнула рукой, и они отчалили от крыльца. – Это не тюрьма, Юрген. Здесь никто не заперт в своих домах.

– Кроме моего двора.

– Пожалуй, кроме него.

Туман над водой – такой плотный, что, казалось, его можно было зачерпнуть бортом. Юрген сел у носа и теперь вглядывался, как к ним приближался каскад куполов.

– Спасибо, что устроила мне встречу с Ратмилой.

– Пожалуйста. – Сощурившись, Уршула тоже смотрела вдаль. В отличие от Юргена, она была на ногах, хотя лодка под её чарами развила такую скорость, что теперь ветер трепал прядки у её лица.

В животе затянулся болезненный узел. А колокол всё звенел, и, чтобы отвлечься от дурного предчувствия, Юрген ляпнул:

– У тебя ведь тоже не господарское имя.

Уршула вскинула бровь.

– Допустим.

– Меня, – поделился Юрген, хотя думал совсем не об именах, – назвали в честь героя льёттской песни. Просто так. Я даже не льётт. Наверное. А ты?

– Моя бабка была иофаткой, – ответила Уршула удивлённо. – Назвали в честь неё.

– «Уршула» – это иофатское имя?

– Урсула. Слегка изменили. Чтобы звучало более по-господарски. – Она смерила его взглядом: – К чему вообще этот разговор?

Юрген беспокойно взбил волосы:

– Просто.

Ему захотелось сказать ещё что-нибудь, чтобы нарушить эту напряжённую тишину, но он не придумал ничего лучше. Он размышлял о чародеях своего двора – приведут ли их на слушание, как заключённых?.. Может, не стоило на рассвете идти к Ратмиле, нужно было остаться с ними, – а потом вспомнил и об Ольжане. Уршула сказала, что она пришла вчера, но Юрген ещё её не видел. Ольжане нельзя было долго оставаться на одном месте, поэтому всё произошло быстро – Кажимера передала, кому утром необходимо явиться в собор.

Уршула скосила глаза в его сторону.

– Ты чересчур переживаешь, – заметила она. – Если есть такая спешка, Ольжана не останется здесь надолго. Значит, нынешнее слушание просто для того, чтобы впервые столкнуть всех лбами. Вряд ли сегодня что-то решится.

Решить-то может, и не решится, но цепочку новых событий запустит. Ничего не бывает просто так, однако Юрген не стал спорить.

– Верю. – Он растёр виски.

Теперь собор нависал над ними. Запрокинув голову, Юрген смотрел, как облака проплывали за шпилями, а на фасаде скалились создания, вытесанные в Тержвице на иофатский манер. На взгляд Юргена, весь собор был странным – он смешал в себе черты восточных и западных рукопоклоннических церквей, ну а то, что он стал символом чародейского суда, делало его ещё более удивительным.

Крыльцо перед собором было таким огромным, что напоминало просторный двор. Вода лизала каменные ступени, нижние из которых поросли зелёным лишайником. Здесь сидела ученица пана Авро, Мореника, и вокруг неё вился парень из Горестного двора: его Юрген запомнил ещё с сообщения Хранко.

– О, ребята. – Мореника прикрыла глаза ладонью. На её запястье звякнули тяжёлые браслеты. – Как дела?

Парень – Баргат, напомнил себе Юрген, тот самый, с кусочком белой брови; это он развязно вёл себя в Диком дворе – поздоровался, но глянул неодобрительно. Не понравилось, наверное, что они нарушили его уединение с Мореникой. Но чего он ждал?

– Мы не опоздали? – спросил Юрген.

– Нет, что ты. – Мореника улыбнулась. – Мало кто подошёл. Но Ольжана уже внутри.

Юрген кивнул. Оглянулся на Уршулу и втиснулся между тяжёлых дверей.

Первым, на что он обратил внимание, конечно, был запах. Неожиданный для подобного места – пахло не сыростью, но странной свежестью, будто сюда залетал ветер с вересковых полей. Чары, ясное дело. И Юрген готов был поспорить, что это постаралась Кажимера.

В Тержвице царил полумрак. Все источники света – витражи, отбрасывающие на пол мерцающие красно-лиловые узоры, да узкие зазоры в крыше. Людей было немного: под одной из арок расположилось несколько чародеев Двора Лиц – Юрген узнал их по причудливой одежде. Напротив сидели ученицы Кажимеры, но Юрген в них не всматривался. Он увидел Ольжану в противоположном конце зала, у стены. Она смотрела на фрески, сцепив руки за спиной, – Юрген окликнул её и заскользил к