Безликих, чтобы почитать их как богов, каковыми они и являются. Ты хотел помешать им вернуться, чтобы это паразитическое человечество, эта ликующая посредственность могла жить и процветать. Что ж, они жили, они процветали, а теперь их время подошло к концу.

Скалдаггери нажал на спусковой крючок. Из груди Серпина хлынула чёрная кровь, но рана тут же затянулась. Волшебник рассмеялся.

– За эти годы ты причинил мне столько хлопот, детектив, что мне почти жаль, что придётся положить этому конец.

Скалдаггери внимательно посмотрел на него.

– Так ты сдаёшься?

– Мне будет этого не хватать, – продолжал Серпин. – Если тебе станет от этого легче, можешь считать свою скорую смерть избавлением. Не думаю, что тебе понравится мир, который построят мои повелители.

– Так как ты собираешься меня убить? – спросил Скалдаггери, бросая револьвер и протягивая руки. – Своей игрушкой? Или одним из этих новых фокусов, которым ты научился?

Серпин улыбнулся.

– Я расширил свой репертуар. Очень мило, что ты заметил.

– Вижу, ты снова забавлялся с чёрной магией.

– Точно. Мой ручной Косарь. Такой должен быть в каждом доме.

– Его непросто убить, – признал Скалдаггери. – Я испробовал всё возможное, но он продолжает возвращаться к жизни.

Серпин засмеялся.

– У чёрных магов есть старая поговорка – «нельзя убить то, что уже мертво».

Скалдаггери поднял голову.

– Так он зомби?

– Нет-нет, я бы не стал связываться с этими отвратительными существами. Он может возвращаться к жизни, возрождаться, исцеляться. Этого было сложно добиться, но я сумел достичь совершенства.

– Ну конечно, – изменившимся тоном произнёс Скалдаггери. – Медицинское оборудование на складе. Косарь был всего лишь экспериментом, чтобы понять, как всё это работает. А потом ты проделал это с собой.

– Наконец-то великий детектив о чём-то догадался.

– Если отбросить в сторону разные тонкости, Нефариан, он всего лишь зомби. И ты тоже.

Серпин покачал головой.

– Твои последние слова – всего лишь жалкие оскорбления? Я надеялся на большее. На что-то более глубокое. Может быть, поэму. – Он поднял Скипетр. – Хочу, чтобы ты знал, без тебя мир станет чуть менее странным.

Стефани закричала, и Скалдаггери бросился на пол. Серпин расхохотался, из Скипетра вырвалась чёрная молния, но тут детектив схватил Книгу Имён и выставил её вперёд как щит.

Чёрная молния ударила в Книгу, и она исчезла в облаке пыли.

– Нет! – заорал Серпин. – Нет!

Стефани смотрела, как Книга, которую не могли уничтожить старейшины, сыпалась сквозь пальцы Скалдаггери. Он бросился вперёд прямо сквозь облако пыли и толкнул Серпина. Скипетр упал и откатился в сторону. Серпин обхватил шею детектива руками, и его голова откинулась назад.

– Ты всё испортил! – прошипел он. – Ты всё испортил, жалкое создание!

Скалдаггери ударил Серпина кулаком в лицо и отодрал от себя его руки. Затем он нанёс ему удар, от которого голова волшебника с силой дёрнулась назад. Серпин в ответ выпустил в Скалдаггери облако лилового пара, и детектива сбило с ног.

Он упал на пол, перекатился на бок и поднялся на колени в тот самый момент, когда Серпин метнул лиловую нить к Скипетру. Тот полетел к нему, но Скалдаггери магическим жестом порвал нить, и Скипетр отскочил в сторону.

Потом детектив сотворил огненный шар и швырнул его в Серпина – тому едва удалось увернуться. Шар взорвался о стену у него за спиной, и Серпин зашипел, отшатнулся и отлетел назад. Воздух вокруг него покрылся рябью. Он ударился о стену и повис высоко над полом – его удерживала магия Скалдаггери, который стоял в другом конце комнаты, вытянув руку.

– Я тебя уничтожу! – прорычал волшебник, и в его изумрудных глазах сверкнула ненависть. – Однажды я тебя уже уничтожил. И я сделаю это снова!

Он пытался поднять правую руку. Скалдаггери из последних сил прижал его к стене. Но Серпин отказывался сдаваться. Пальцы его красной руки указали на детектива.

– Умри, – прошептал Серпин.

Скалдаггери чуть склонил голову, но не упал. Лицо Серпина исказилось яростью.

– Умри! – заорал он.

Скалдаггери продолжал стоять.

– Похоже, твоя рука может убивать не всех.

В дверях возник силуэт. При виде Белого Косаря Серпин рассмеялся, брызгая слюной и скрежеща зубами.

– Значит, ты неуязвим перед моей силой… Неважно. Его коса разрубит твои кости. Когда он с тобой покончит, ты превратишься в груду мусора. Косарь, в атаку!

Но Косарь остался стоять на месте, и уверенность Серпина пошатнулась.

– Почему ты медлишь? Убей его!

Белый Косарь постоял ещё немного и ушёл.

Серпин завизжал от ярости.

– Ты проиграл, Нефариан, – сказал Скалдаггери. – Даже твой приспешник тебя бросил. Даже он признал твоё поражение. Я арестовываю тебя за убийство, попытку убийства, заговор с целью совершения убийства и, возможно, разбрасывание мусора.

Серпин сплюнул.

– Тебе никогда меня не победить. Я найду способ заставить тебя страдать. – Его зелёные глаза сверкнули в сторону Стефани, по-прежнему лежащей на полу.

– Не надо, – сказал Скалдаггери, но Серпин уже повернул руку. – Серпин, не надо!

Стефани закричала, потому что её тело охватила боль, какой она никогда не испытывала прежде. Серпин согнул пальцы, и боль усилилась, превратив её крик в вопль, а потом в беззвучную агонию. Стефани сжалась в комок, чувствуя, как по животу разливается холод – желанное онемение, прекратившее боль, которое затем захватило её руки и ноги, обернулось вокруг её сердца и просочилось в мозг. А потом она больше не чувствовала ничего, только смутно видела Серпина и Скалдаггери и слышала далёкий голос детектива, который её звал, но и этот голос постепенно начал угасать. Боли больше не было. Не было никаких звуков. Веки Стефани затрепетали. Ухмылка Серпина. Скалдаггери, протягивающий свободную руку, и что-то медленно плывущее по воздуху.

Это был Скипетр, а потом рука Скалдаггери в перчатке сомкнулась вокруг него. Он поднимал руку и направлял Скипетр на Серпина, и маленький кристалл начал светиться. Он светился чёрным светом, чудесной маленькой тьмой, а потом воздух затрещал.

Стефани охватил холод, она вся оцепенела, и последние частицы того, что составляло её суть, начали постепенно исчезать. Но ей было всё равно. Она была не против. Пусть уходят. Ей было наплевать.

Ухмыляющееся лицо Серпина. Его глаза. Его улыбка. Зубы. Кожа, сморщившаяся от жестокой радости. И теперь эта кожа менялась, она ссыхалась, трескалась, улыбка исчезала, изумрудно-зелёные глаза теряли блеск, затуманивались, и Серпин превратился в пыль, осыпавшуюся на пол.

В ушах у Стефани раздался звон, кончики пальцев защекотало, в тело начало возвращаться тепло, сердце снова забилось, лёгкие втянули воздух, и она вскрикнула.

Скалдаггери подбежал к ней и опустился на колени.

– Ты в порядке? – спросил он, и Стефани начало трясти. Её нога подогнулась, и она зашипела от