любви не идет: вас ожидает звездопад с ваших погон. И не мечтайте о почетной пенсии! Думайте о возможном подсчете нанесенного вами ущерба. Понятно выражаюсь? Идите, работайте. Сроку вам — два дня.

* * *

Совещание давно закончилась, но полпред продолжал оставаться на месте, во главе стола для совещаний. Думая о своем, он наблюдал за помощником, который наводил порядок в кабинете после заседания. Внезапно полпред оживился:

— Сережа, найди мне полковника Подопригору. Надо переговорить неспешно, желательно сегодня. Можно совместить это дело с ужином.

— Есть! — подтянулся помощник. — Визит в театр отменять?

— Отменяй. Кстати, ты не знаешь, почему Подопригора до сих пор не генерал?

— Характер паршивый. И на язык не сдержан, — не задумываясь, сообщил помощник. И неожиданно высказал философскую мысль: — Молния бьет в самое высокое дерево. Хочешь молнии — будь самым высоким: деревом ли, человеком, личностью. Хочешь прожить жизнь с удовольствием — будь обычным человеком.

— Да уж, — подумал полпред. — Обычные люди думают только о себе. Это нормально, потому что важные вопросы решают важные начальники. Начальники назначены для того, чтобы заботиться о населении. А они заботятся? Ага, конечно. О себе они заботятся! Они же тоже народ, пусть и маленькая его часть.

Тем временем российский Водоканал испытывает кадровые трудности. За взятку в 57 миллионов рублей арестован водоканальный директор в городе Нижний Новгород. Директор сочинского Водоканала задержан за превышение полномочий. Арестован директор петербургского Водоканала, ему вменяется ущерб в миллиард рублей. Арестован директор Водоканала в Буйнакске, где люди пили плохую воду из-под крана. В результате острой кишечной инфекции в больницу попали 359 человек, включая 251 ребенка. По делу о мошенничестве арестован директор хабаровского Водоканала. Директор Водоканала Улан-Удэ также злоупотреблял полномочиями, за что и задержан. Список не полный, однако достаточный. А эти деятели в ростовском Водоканале о чем думают? Решили, что схватили бога за бороду?

Сплошь и рядом во главе коллектива оказывается не тот, кто круче и умнее, а тот, кто сильнее этого хочет. Деловые качества отступают на второй план, когда претендент рвет подметки на ходу, шагает по головам и умело лижет задницу начальника. К сожалению, кумовство, клановость и коррупция характерны не только для Ростова и Юга России. Напыщенных говнюков везде полно, а как до дела дойдет, так делать некому. Таковы законы жанра, а полковник Подопригора, видимо, слишком упрям и прямолинеен. Полномочный представитель президента не мог менять начальника полиции, не было таких полномочий. Как говорится, он всего лишь глаза и уши Его. Но поговорить с теми, кто решает, можно. Никто же не запрещает, верно?

— Сегодня городу нужен не паркетный шаркун, а боевой офицер, умелец наводить порядок, — вздохнул полпред сам себе. — Слишком далеко всё зашло, как бы самому не слететь. А то, что полковник грубиян и острослов — так это не беда. Подопригора не купюра в пятьсот евро, чтобы всем нравиться. Перетопчутся. Недаром в народе говорят: стерпится — слюбится. А народ ошибается редко.

Глава 22

Глава двадцать вторая, в которой удивительное рядом, но оно запрещено

Новенькая гостиница «Интурист» выглядела броско. И не только внешне — качество здесь закладывалось на всех уровнях. Являясь территорией контрастов на бледном фоне гостиничного фонда, этот отель крыл остальные гостиницы как бык овцу. Вековая старушка «Московская» давилась слезами зависти, а более молодой помпезный «Ростов» только зубами скрипел.

А что делать? Потеряв звание «визитная карточка города», они ушли на второй план. Остальные постоялые дворы являли собой меблированные комнаты разного уровня комфорта, чаще ниже скверного, чем выше плохого. Дом Колхозника и прочие ночлежки даже упоминать как-то неловко.

Таким шиком, как в Интуристе, не могла похвастать ни одна гостиница города. Вот неполный перечень: финская мебель и германская сантехника в номерах, стильные бары и респектабельный ресторан, международная телефонная станция, пункт обмена валюты. Везде ковролин, мрамор, красное дерево и гобелены. Перед зданием — красивый угловой мраморный бассейн с рыбками. В ночное время сюда регулярно падали гости ресторана, развлекая прохожих граждан криками «помогите, тону».

Специально для этой гостиницы пробурили артезианскую скважину, на случай аварии водопровода. Во избежание проблем со светом электропитание завели от двух разных подстанций, а кухню оборудовали собственным кондитерским цехом — видимо, на случай аварии хлебозавода. Большой зал для конференций здесь тоже не забыли, как и малый зал для презентаций.

Реальный европейский уровень внутри и снаружи — современное высотное здание, сверкающее стеклом, было отделано пластиком и анодированным алюминием золотистого цвета. В дополнение ко всему, «Интурист» величественно возвышался над малоэтажным центром, привлекая взгляд издалека.

На стоянке перед входом выстроились ровными рядами намытые автомобили: лимонно-желтые таксомоторы «Волга» и ало-красные автобусы «Икарус» класса люкс. Постояльцы гостиницы, кроме пеших прогулок, имели широкий выбор маршрутов, от поездки по делам на такси до экскурсии по городу на автобусе. Эксклюзивом считались катания на тройке с бубенцами, в самом деле, дорогое удовольствие.

Все эти незначительные детали я знал из прошлой жизни. Даже в номерах бывал не раз, когда в святые девяностые их сдавали под офисы. Антону же оставалось поверить мне на слово.

Кроме многочисленных иностранных гостей, что не удивительно, здесь обитали командировочные лица союзного масштаба, кавказские торговые шишки и темные дельцы всех видов. Любителей шикануть в Ростове-папе всегда хватало, а где это делать, как ни в «Интуристе»? Простецкий люд здесь не мелькал — во-первых, дорого, а во-вторых, с местами напряженка. Город энергично прирастал промышленными объектами, на многих стройках трудились иностранные специалисты. Заводских общежитий хватало, но все спецы хотели жить в самой приличной гостинице.

Да, агентов КГБ чуть не забыл упомянуть. Поскольку людей со стальными глазами в серых костюмах я не заметил, это не означает, что их не было. Скорее всего, чекисты успешно маскировались под вышеуказанные категории постояльцев — либо читали газеты в креслах холла, либо пили кофе в баре. А может, то и другое. В общем, умело прятались от лишнего внимания.

В валютном киоске на первом этаже можно было купить настоящий американский табак. «Лаки страйк» и «Кэмел» без фильтра стоили семнадцать центов, фильтрованные дороже, двадцать семь. Откуда у наших людей иноземные деньги? Голь на выдумки хитра. Деньги брались на нумизматическом рынке, где всяких монет хватало, в том числе и американской мелочи. Ради кайфа там эти центы и добывались. А что, сигареты духанистые. Сам-то я тогда такое не курил. Но, как утверждали знатоки, «этот табак вставляет не по-индюшиному