class="p1">— Вас понял, спасибо, — вежливую линию я вел неукоснительно. — Что к антрекоту?

— Жареная картошка.

— Не фри?

— Нет.

— И не пай?

Взгляд официанта стал более доброжелательным:

— У нашего повара особый рецепт. Для жарки соломкой он использует толстую чугунную сковороду и смесь сливочного масла с растительным. Кроме того, добавляет немного сала. И совсем чуть-чуть оливкового масла. Такая соломка получается пикантной — она румяная, хрустящая и сочная.

— Хм, — проглотил я слюну одновременно с Антоном. — Творожные блинчики рекомендуете?

— Да, — официант прикрыл глаза. — Рыночная сметана в комплекте, пальчики оближете.

— Тогда давайте солянку, антрекот, блинчики и какао. Только постепенно, одно за другим. Но сначала — салат «столичный». Сегодня он с кроликом?

— Салат «столичный» с курицей и раковыми шейками, — дежурная улыбка официанта сменилась уважительной. — Свежайший.

— Хорошо, и принесите даме еще один кофе. Такой же, как был раньше.

— Я гляжу, неплохо живут ростовские студенты, — хмыкнула дирижерша. — В салатах разбираются, как в нотах…

Антон легкомысленно отмахнулся:

— Студенты живут бедно. А сегодня Дед угощает.

— Твой дед где-то рядом?

— Он мысленно со мной, — честно ответил парень. — И иногда меня балует.

— Да-да, дедушки любят внуков баловать, — снова усмехнулась она. — Подкидывает на карманные расходы?

— Постоянно подкидывает. То одно, то другое, даже если не просишь, — невозмутимо согласился Антон, приступая к салату.

Точнее говоря, начал он с яйца, фаршированного красной икрой. Оно белело сверху салата и, словно вишенка на торте, намекало на свою первородную первоочередность.

Тем временем официант выставил перед дирижершей чашечку кофе, темный кубинский сахар в плошке и крохотный молочник. На столе уже стояли перечницы двух видов, солонка, уксусница и горчичница, а сейчас официант добавил хлебницу с тремя видами хлеба и креманку с резаной зеленью — солянку посыпать по вкусу. Да, этот ресторан не зря считается серьезным заведением.

— Хорошая прическа, — заметила она, размешивая сахар ложечкой. — Коротко, но стильно. Сейчас молодежь так не носит, в моде патлы до плеч.

— Обычная прическа полубокс, от домашнего мастера, — отмахнулся Антон. А потом перешел к делу. В смысле, нейтральным тоном поинтересовался: — А где товарищ Иванов, простите?

— Срочно позвали к телефону, — сообщила она. — Первый раз такое.

— Может быть, звонок из Кремля? — предположил Антон.

— Ага, — фыркнула дирижерша, — сама мадам Фурцева села на провод? Делать ей больше нечего, как своим чиновникам по межгороду трезвонить. А ты чего сидишь, будто шпагу проглотил?

— Радикулит, — коротко признался Антон.

— Да? — снова поразилась она.

— В спину вступило и не отступает.

— А мне казалось, что это болезнь пожилых людей…

В чем-то Мария была права, и парень согласился:

— У пожилых полно болезней. И многие из них заразны.

Я сделал вид, будто не понимаю грубых намеков. И промолчал, потому что считаю себя воспитанным человеком. А чего попусту трепаться? Вообще-то я скромняга и молчун, слова из меня не вытянешь. Так что мели, Емеля, только не завирайся. Хотя, с другой стороны, ситуация странная. Вроде бы мелкая ранка на спине, а парень ходит молодцеватой походкой боцмана, так и не победившего геморрой. Моряк вразвалочку сошел на берег, ага…

Антон тут же перевел разговор на другую тему:

— А вы почему с палочкой?

— У меня все проще, — отрывисто пояснила Мария. — Автомобильная авария. Колено по кусочкам собирали.

Говорила она с милым акцентом, но чисто. Так разговаривают русские, давно покинувшие родину, но сохранившие память предков. Странно, только русских корней в ее биографии отследить не удалось. Вообще, жизнь Марии в моем мире подробностями не изобиловала — до самой старости баронесса занималась со студенческим симфоническим оркестром города Дортмунд.

И арест Гюнтера Гийома внешне на ней никак не отразился, дергаться в той жизни Мария не стала. Инфа скудная, поскольку Коля Уваров не нашел ее личного дела в недрах Лубянки, воспользовался вторичными источниками. А для архивов ЦК КПСС и Главного разведуправления у него руки коротки. А еще мне хотелось выяснить степень родства Марии с Хильдой, однако спешить не стоит. Надо дождаться удобного момента.

Что касается товарища Иванова, то всю прошлую жизнь он так и трудился в министерстве культуры, где встречал и провожал зарубежные делегации. Дослужился до полковника, погоны которого получил вместе с пенсией. И никакой связи товарища Иванова с Марией фон Вагнер обнаружить не удалось. Видимо, дороги судьбы поменялись не только для Антона, когда вместо ожидаемого технического ВУЗа он поступил в музпед.

И в этот момент в ресторанном зале показался представитель министерства культуры.

— Глянь, маркиз идет! — обронил Антон.

Продвигаясь меж столиков, этот маркиз имел пришибленный вид. Зато, потеряв невозмутимое выражение лица, товарищ Иванов стал хоть немного похож на живого человека. На щеках появился румянец, в глазенках возник блеск, а приглаженной прически, наоборот, не стало — редкие волосы чуть ли не дыбом стоят.

Жесткий секс по телефону приводит именно к таким последствиям. Точно от Фурцевой втык получил! А может, от кого повыше, кто в ЦК КПСС культурой заведует. Впрочем, сам Председатель КГБ тоже мог снизойти. Или по его поручению — в органах госбезопасности полно людей, которые отвечают за разведку в культурной среде. Имен не помню, да и не так это важно, скоро всё само прояснится.

Глава 24

Глава двадцать четвертая, в которой мы в город изумрудный идем дорогой трудной

Машинально кивнув Антону, товарищ Иванов плюхнулся на стул. Потом схватил чужую кофейную чашку и махом выдул напиток. Одним глотком, будто воду. Баронесса на это не обратила никакого внимания. Более того, она озабоченно воскликнула:

— Влад, что случилось? На тебе лица нет.

Потеря лица считается страшным делом в китайском менталитете. Только насчет товарища Иванова я мог бы поспорить — во-первых, он далеко не китаец, скорее наоборот, а во-вторых, лицо у него имелось. Это лицо было похоже на лицо рыбы, выброшенной на берег. Однако отмечать такое сходство вслух я воздержался, лишь для Антона сообщил:

— Изменившимся лицом маркиз бежит пруду.

Парень не отозвался. Покончив с яйцом, он без промедления устремился вглубь салата, буквально погружаясь во внутренний мир блюда. Наверно, ищет там мишленовскую звезду. Отвлечь от этого занятия его могло что-то серьезное, нечто более важное, чем похождения лица представителя министерства культуры.

Выдохнув,