прибегать к таким крайностям? Эликсир, да, так же? Давайте я просто отдам его вам.

— Думаешь, этого хватит загладить моё унижение на аукционе?

— Что ещё?

— Что ещё? Тебе от страха совсем мозги отшибло? Выгребай всё, что есть в кольце.

— Всё?

— А ты думал? — усмехнулся старший Витран и спросил, давя силой. — Нефрит Души есть?

Вопрос был хорош. Но отвечать я уже не собирался, как не собирался и останавливаться.

Половина из них была слабей меня. Над всеми, после исчезновения формации сияли печати. Всех их отделяла от смерти только защита амулетов, которая давно сдалась. Сейчас и последняя, девятая печать стала моей.

Через миг я вскинул руку, заставляя сиять над ней обращение переделанных Шипов, и одновременно вписал во все девять украденных печатей единственный символ.

Смерть.

Тяжесть на плечах стала нестерпимой, словно я взвалил на себя целый дом, но через мгновение она исчезла, а все противники рухнули на землю.

Всё, что было над их головами — старые контракты, чужие Указы, моя Смерть — всё истаивало, исчезало, потому что те, к кому всё это было привязано — были мертвы. Все, включая Властелинов Духа.

Я торопливо оглянулся.

Улица была всё так же пуста. Даже не знаю, это мне так везёт, либо же они каким-то образом и об этом побеспокоились.

Седой прекратил хрипеть, встал, а алая паутина над ним лопнула, разлетаясь на клочья и угасая.

— Быстро ты, молодой магистр.

Я недовольно глянул на этого притворщика и ткнул рукой в тела.

— Займись, комтур.

— Слушаюсь, молодой магистр, — с отчётливо различимым смехом ответил он мне.

Ему понадобилось пять вдохов, чтобы проверить их шеи, а затем просто и незатейливо убрать мертвецов в кольцо.

Нефрит души обнаружился у троих. Теперь тот, у кого вторые части, знает, что они погибли и видел, кто их убил, видел, как я вскинул руку и использовал какую-то технику. Это лишь для того, чтобы немного прикрыть обстоятельства смерти.

Граница формации обнаружилась в полусотне шагов дальше, и в неё уже бились встревоженные стражники, но мы успели выйти за ворота до того, как в городе поднялась тревога.

Не успели мы отлететь от города и на пару ли, как Седой с предвкушением в голосе сообщил:

— Есть ещё одни и вполне нам по силам. Как удачно, но нужно поторопиться, молодой магистр.

С этими словами он скользнул ко мне, ухватил под руку и потянул за собой, добавляя мне скорости.

Замедлились мы только ближе к вечеру, когда начало темнеть. Немного покружили, выискивая удобное место, а затем опустились на землю, готовясь.

Не прошло и трёх сотен вдохов, как преследователи догнали нас, но едва летевший впереди просел в воздухе, начал заваливаться, коснувшись зоны запрета, как они остановились, отпрянули, нарезая круги, а затем неспешно спустились на песок в сотне шагов от нас. Снова знакомые лица — семнадцатая ложа. С охраной и слугами, видимо: всего под двадцать человек. Достаточно много даже для нас, если это опытные в схватках идущие, но не тогда, когда спустя всего двадцать шагов зоны запрета полётов начинается запрет техник, а в песке в десяти шагах от меня прикопан Флаг Призрака.

Не дождавшись от преследователей ни слова, Седой пожал плечами и заговорил первым:

— Эй! Раз вы проделали такой длинный путь, то сделайте и последние сто шагов, мы что, зря вас ждём здесь?

— Ищи дураков, — со злобой процедил Бламер.

— А мне казалось — нашёл, — почесал висок Седой и спросил. — Разве это не вы? Полдня гнались за нами, потратили остатки денег на взятки для служителей порталов, догнали и… — Седой вскинул руки в изумлении, — остановитесь вот сейчас, когда видите нас? Ради чего тогда всё это было?

Я даже немного пожалел, что мы отошли за границу запретов настолько далеко, чтобы нас не сумели достать ударом техники, и теперь я не могу подслушать, о чём разговаривают между собой наши преследователи.

Багровый от злости Бламер проорал:

— Только попробуйте ещё раз появиться на аукционе в тех местах — клянусь, я вас уничтожу! И новые личины вас не спасут!

— Эй! Эй! — завопил Седой, видя, как они запрыгивают на летающие мечи. — Не нужно откладывать! Мы уже здесь! Эй! Вдруг всё же не узнаете в следующий раз! Эй!

Когда наши бывшие преследователи превратились в точки на горизонте даже для моих глаз Седой расстроено вздохнул:

— И чего гнались в такую даль, спрашивается, если развернулись? Решились, нужно доводить дело до конца. Трусы, только своё и наше время зря истратили.

Я, откапывая Флаг, заметил:

— Если купленный кристалл всё ещё при них, то они не трусы, а храбрецы, которые всё же сумели вспомнить, что дела фракции важней, чем личная месть.

— Они тупицы, если за три дня нашего отдыха не отправили его в родную фракцию, а ты опять выворачиваешь всё шиворот-навыворот, молодой магистр, — скривился Седой.

Но это был единственный его ответ, он отвернулся и принялся швырять свои проверочные артефакты, заставляя срабатывать ловушки, которые сам и устроил ранее из медленно истекающих силой артефактов.

Шагая вслед за Седым вглубь зон запретов, которые нам нужно пересечь, чтобы выйти к другому городу, я сожалел лишь о том, что я не смогу использовать техники и познать свой новый Звёздный Клинок. Придётся заниматься другим.

Седой тоже так считал. Снова насел на меня с тем, что считал необходимым обучением молодого магистра. Что-то я, вспоминая Школу Морозной Гряды, сомневаюсь, что так, как он мучал меня, мучают обычных орденцев.

Но на это Седой лишь отрезал:

— А разве ты обычный? Обычные не становятся магистрами, а так, год за годом охраняют дороги или перетирают листья для алхимиков.

Возразить мне было нечего.

Зато этой ночью, у ставшего традицией костра Седой сам учудил.