Феодора противилась этому браку, но Юстиниан дал своё согласие. Иоанн вернулся в Равенну без нового подкрепления, которого требовал Белизарий, но с новым чувством собственной значимости, потому что породнился с самим римским императором.

Несмотря на угрозу в лице Феодоры, Иоанн начал выступать против планов Белизария и со своим полком отправился сухопутным маршрутом, не оказав помощи констеблю.

Горечь, словно язва, разъедала римское командование: укрепившийся в Риме командир Бесса продавал населению конфискованное зерно; солдаты, которым не платили, перешли на сторону готов, обещавших им деньги.

Всему виной был Тотила. Этот новый вождь варваров действовал с большей человечностью и набожностью, чем римляне. Благородный и красивый Тотила уверил свой народ, что они почти проиграли войну из-за своих злых дел в прошлом, а теперь, когда им уже нечего терять, он призвал всех выполнять заветы Господа и сражаться. Вождь не ошибся, начав войну в духе римлян, то есть используя метод осады и защиты, он сдерживал свои всё растущие орды воинов на конях, и римляне уже не могли в открытую выступать против мечей германских всадников.

Молитвы и гуманность Тотилы завоевали много изнурённых войной жителей Италии. Неаполитанцы подчинились отеческой доброй воле вождя, когда он с уважением предложил им пищу и вино; жёны римских сенаторов, захваченные у Кум, восхищались грубоватой вежливостью победоносного гота, который защитил их от грабежа и насилия. Сенаторам, всё ещё остававшимся в Риме, готский вождь написал письмо с вопросом, почему они отступились от готов и объединённой Италии по команде грека-крестьянина. Он спрашивал: разве им лучше жилось при Юстиниане, чем при Теодорихе Великом или царственной Амаласунте? На римских улицах появились плакаты Тотилы с другими вопросами. Как гражданам нравятся поборы Александра по прозванию Ножницы? Как долго собираются они мирится со спекуляцией кукурузой, которую ведёт наёмный командующий Бесса?

Несомненно, Тотила хитроумно играл на человеческих желаниях. Однако в битве он мог быть очень свирепым. Проходя по дороге Кассино, он поднялся на холм и пал на колени перед святым Бенедиктом, смиренно прося о помощи. Вождь варваров в самом расцвете сил стоял на коленях перед немощным, почти умирающим святым. «Ты сотворил много зла, — сказал Бенедикт, — и творишь его теперь. С этой минуты воздерживайся от неправедных дел». Ещё он сказал: «Ты перейдёшь море и достигнешь Рима. Девять лет ты будешь править и умрёшь на десятый год».

После этого Тотила решил попытаться заключить мир.

В послании Юстиниану он заявил, что завоевал Италию, но будет править ею только как великий Теодорих, в качестве вицероя императора. Юстиниан не ответил на это предложение.

Отказ императора положил конец попыткам установить мир в Италии. Очевидно, готы, негодующие по поводу предательства Белизарием Витигиса и старой армии в Равенне, остались перед выбором: полная победа или уничтожение. Оставив открытыми пригороды Рима, они загнали оставшихся римских командующих в сильно укреплённые северные города. За их стенами командующие Константинополя вели себя как феодальные правители местного населения, забирая себе все имеющиеся деньги и платя своим солдатам гроши.

Все, кроме Белизария. Приведя свою главную армию к Адриатическому морю, он посадил её на корабли, гребные баржи, галеры и купеческие суда и начал освобождать порты, вроде Отранто (Гидрантум). Только на воде он мог защитить свою армию от готских всадников.

Война превратилась в дуэль между терпимым варваром-христианином и цивилизованным солдатом, который мог рассчитывать только на свою изобретательность и верно исполнять приказы больного императора в Константинополе. Чтобы это сделать, Белизарий должен был освободить Рим, чьи защитники уже начинали страдать от голода из-за осады готов и набегов Бессы на последние запасы кукурузы. Оставшееся население уходило из города, и большая часть была поймана или убита готами.

Прилагая все усилия, Белизарий занялся доставкой продовольствия в отчаявшийся город, куда можно было попасть лишь по узкому извилистому Тибру.

Собрав запасы зерна на Сицилии, Белизарий встретил свои суда в порту в устье Тибра и выработал маршрут подвоза продовольствия к Риму. Он знал реку по своему прошлому опыту, его шпионы подробно доложили ему о защитных сооружениях (довольно удачной имитации речной плотины), выстроенных Тотилой в верхнем течении Тибра. Следовало только уничтожить этот барьер, не рискуя малыми силами на берегу. Солдаты Белизария в прежние времена могли бы смести это деревянное сооружение, но его теперешний ничтожный полк не сладил бы с длинными мечами готов.

Поскольку по мелководной и извилистой реке не могли пройти большие галеры, Белизарий отобрал двести самых мелких судёнышек, которые не нужно было приводить в движение длинными вёслами, и выстроил деревянные заграждения вдоль их бортов. Стрелки могли вести обстрел через отверстия деревянных парапетов. Затем командующий сделал нечто вроде старинного брандера, судна, нагруженного горючими веществами, соединил две широкие баржи и построил на них башню из деревянных брусьев. Вес этой башни немного превышал вес защитных сооружений готов. На вершине к склону привязали ^маленькую лодку, наполненную римской горючей смесью, — дёгтем, серой, смолой.

Когда всё было готово, Белизарий отправил Бессе в Рим послание, настаивая, чтобы осаждённый командир сделал со своей армией вылазку на реку в назначенный день, увидев поднимающийся с готских укреплений дым.

Так же как у Карфагена, полководец собрал остатки солдат, кораблей и запасов в городе Порт у себя в тылу. Там он оставил Антонину и назначил командующим некоего Исаака, армянина.

— Что бы ни случилось, — приказал он Исааку, — оставайся в этих стенах.

— Понял.

— Если услышишь, что Белизарий убит, как ты поступишь?

Но армянин не попался на удочку:

— Что бы ни случилось, я останусь в городе.

— Хорошо.

Настойчивость Белизария выдавала его напряжение. Предприимчивый Исаак решил, что ему приказали удерживать Порт, если Белизария убьют. Ветераны войн, например Мундус или Илдигер, поняли бы, что имеет в виду полководец, и не приняли бы его слова всерьёз.

В день переправы через реку удача, казалось, благоволила Белизарию. Западный бриз нёс его флотилию против течения. Готы, собравшиеся на низком берегу, были больше удивлены, нежели встревожены видом проплывающих кораблей с грохочущими деревянными стенами, похожих на огромный погребальный костёр в сопровождении безобидных судов, нагруженных продовольствием. Хотя камень, брошенный с берега, мог бы упасть на палубу самодельного корабля, флот спокойно доплыл до преграды.

У заграждения стрелы защищённых лучников не давали врагу продвинуться вперёд, пока не были сломаны железные скобы, а концы заграждения утоплены в воде. Флотилия понеслась на главный барьер, где готы устроили мост и две боковые башни. Битва разгорелась, когда две баржи с привязанной лодкой подошли к башне. В неё и втолкнули готского командующего со стражниками.