- Последний ваш разговор когда состоялся?

- В августе... После того как те сопляки припёрлись к Серому Омуту - племянница наместника и сын пасечника... Кречет устроил на них охоту, нас не предупредив... Кретин... А их уже гвардейцы искали, из охраны наместника... С этими гвардейцами Кречет чуть не столкнулся, ушёл в последний момент... Там, возле Омута...

- Но огласки вы всё-таки избежали.

- Кречет девчонку застращал, чтобы лишнего не сболтнула... А расследование наместник нам же и поручил... Тайной Страже, в смысле... Мы с Кречетом тогда разругались вдрызг... Я его предупредил, чтобы никакой больше самодеятельности, а он мне, скотина, в лицо заржал...

Половой принёс водочный графин. Колдун опрокинул большую стопку, не закусывая, и сразу же повторил. Передо мной поставили окорок, а горячее пообещали чуть позже. На несколько минут я забыл обо всём вокруг - вгрызался в мясо как изголодавшийся волк. Тарелка опустела внезапно, и я, с сожалением отставив её, сказал:

- Мне в общих чертах известна история со стынь-каплей - в замке у нас имеется информатор. Но меня интересуют подробности о контактах Кречета с Елизаветой. После Омута они общались?

- С какого бы хрена вдруг? Она в замке, хрен её выпустят...

Однокоренных слов в его речи становилось всё больше. Собеседник, ослабленный недавней экстракцией, уже заметно поплыл от водки, но я терпеливо вслушивался:

- Кречет сам охренел, когда у неё чары прорезались... Он сначала больше за пацаном следил, а за девчонкой - так, заодно... А тут река возле Омута вслип... вплис...

- Всплеснула?

- Угу... Лизу гвардейцы... Это самое...

- Что "это самое"?

- Увезли... Кречет потом хотел понять - что за хрень? Почему река на девчонку так отзывается? К её учителю подкопался... В сентябре уже... Тот копыта чуть не отбросил...

- К каким выводам пришёл Кречет?

- Хрен знает - говорю же, он нам уже не докладывает... Ротмистр, отвали, душевно тебя прошу...

Мне принесли горячее, и я снова принялся опустошать тарелку, толком даже не вникнув, что именно там навалено. Что-то жареное, с кольцами лука. Когда я управился и поднял глаза, экс-менталист лежал щекой на столешнице и тихо сопел во сне.

Его пробуждение будет мерзким. В ближайшие трое-четверо суток он вряд ли сможет подняться на ноги - организм, утративший дар, должен перенастроиться. Ну, а потом бывшим колдуном займутся мои коллеги, которые приедут за остров следом за мной.

При условии, конечно, что моя миссия завершится успехом.

Я встал и бросил деньги на стол - почудилось, что бумажки падают слишком медленно, почти зависают в воздухе, как давеча шустрик в капкане, поставленном человеком-осколком. И физиономия полового застыла с полуоткрытым ртом, и гуляки в углу превратились в уродливых истуканов...

Я встряхнулся, и морок сгинул.

Кречет ищет меня, я чувствую - отсюда и аберрации восприятия. Но он пока далеко, и у меня остаётся время ещё на один визит.

Ткнув пальцем в сторону спящего, я сказал половому:

- Этого будить не пытайся, всё равно не получится. Вызывай полицию.

- Но позвольте...

Не слушая его, я вышел на улицу, сел на жеребца и снова поехал в сторону порта. Сейчас, когда мой внутренний резерв был вскрыт и задействован, я стал лучше чувствовать город. Во всяком случае, эхо двух последних пожаров - на площади и в здании Стражи - ощущалось очень отчётливо. Огонь на бандитской хазе уже, судя по всему, потушили.

Свою новую цель я разглядел ещё издали - помпезное трёхэтажное здание современной постройки. Роскошный фасад подтверждал со всей возможной наглядностью - медовый трест, чья штаб-квартира была тут размещена, от бедности не страдал.

Я был не в курсе, почему коммерсанты выбрали для строительства этот, менее респектабельный, берег. Может, наступив на горло собственной песне, сочли, что важнее будет близость к поставщикам и портовым складам. Или, что более вероятно, имели трения с наместником - он, как и всякий высокородный аристократ, испытывал антипатию к нуворишам.

Многие окна, несмотря на позднее время, ярко светились - в том числе те, где, по моим представлениям, находились кабинеты начальства. Члены правления, видимо, собрались на срочное совещание в связи с сегодняшними пожарами. А может, чуя, чем всё закончится, уже выгребали из сейфов всё мало-мальски ценное и секретное.

У чугунных ворот дежурили двое вооружённых людей в цивильных пальто. Я спешился загодя и оставил жеребца у ограды. Охранники напряглись, один из них предостерёг:

- Сударь, тут закрытая территория!

Нельзя было исключать, что у них имелась колдовская привязка к зданию или к его хозяевам - незаконная, но хорошо оплачиваемая. "Привязанные" бойцы не отступят, даже увидев мой идентификатор. Поэтому я, не тратя время на представления, повторил свой недавний трюк - раскалил металл, из которого были сделаны револьверы. Те с лязгом упали наземь, а охранник заорал теперь уже в полный голос:

- Тревога!

Спичка, зажжённая мной и подпитанная из внутреннего резерва, засияла так ярко, что люди на воротах инстинктивно отпрянули и заслонились руками. Я, просунув пальцы сквозь прутья, отодвинул засов.

Мысленно я уже тянулся к фасаду, гнал на него волну колдовского жара. Загрохотали выстрелы - порох в оружии, которое было в здании, синхронно воспламенялся. Кто-то завопил диким голосом, разлетелись два оконных стекла. От крыльца визгливо отрикошетила пуля.

Я двинулся через двор, но сразу же ощутил, как что-то опасное вызревает впереди и внизу, под слоем брусчатки. Я отскочил назад, меня снова облёк защитный огненный кокон.

Спустя мгновение двор взорвался - из-под земли словно вывернулось плечо катапульты, швырнув в мою сторону горсть камней. Кокон вспыхнул ярче, нейтрализуя удары. Я остался цел, но в голове загудело, а по телу прошла вибрация - меня, казалось, засунули внутрь набатного колокола.

Убрав защиту, я оглянулся. Охранники у ворот лежали, не подавая признаков жизни, - их накрыло каменным залпом. Я перебрался через завал и, потратив очередную спичку, проверил входную дверь. Та оказалась встроена в хитрый защитный контур. Прикосновение к дверной ручке само по себе было не опасно, но активировало чары в глубине здания.

Чары эти были разной природы. Мелькнула даже надежда, что меня попытаются атаковать огнём и, таким образом, пополнят мои резервы. Но эту мысль я отбросил - противники не были идиотами. Их новая атака наверняка пойдёт через воздух, примерно как у полковника в кабинете.

Прежде чем переступить порог, я видоизменил кокон, раскрыв его полусферой перед собой. Шаг в вестибюль - и ураганный ветер ударил в мою защиту. Не будь её, меня бы выбросило во двор. Поток ревел, обтекая щит, осколки сорванной люстры звенели наперебой.