В итоге мы пришли к выводу, что путь по этому лабиринту может занять слишком много времени, и двигались по краю мертвых земель до точки, максимально приближенной к зоне отбытия, и только потом повернули напрямик к цели. Теперь же мы снова направлялись вглубь этой развороченной местности, и отсутствие банд измененных уродов, чем ближе к центру, тем более многочисленных, нам было бы кстати.

Я же смотрел вниз на ржавый автобус, который неторопливо тащили два здоровенных таракана, на большого мутанта, неспешно шагавшего вперед с фонарным столбом на плече, и думал: «Сейчас такой подходящий момент ударить, пока они все вместе!»

Это уже перейдя границу, они рассыпятся на сотни мелких группировок и банд, чтобы Братство не накрыло их одним ударом с воздуха, — и начнется резня. Приграничные патрули такую орду сдержать не смогут, и они прорвутся в чистые земли, сметая все на своем пути: крохотные поселения и небольшие городки, где не наберется и сотни человек с десятком ружей. Всех их вырежут под корень, а тех, кто попадется — заразят. Пока Железное братство подтянет подкрепления, соберет силы — пройдут недели, и орда успеет откатиться назад, пусть и потеряв часть своих, зато приглушив хоть на время жажду крови и боли.

Жаль, что у нас нет связи с Железным братством, и мы не можем их предупредить. Отчасти Скэр прав, для нас это удобно — дорога вперед, в глубину территории мутов, теперь свободна, и мы сможем без труда добраться до точки перехода и покинуть это место. Но… я не хотел этого. Пусть я мало знал этот мир, но я видел, как люди, несмотря на произошедшее, пытаются бороться за свой дом и стоить нормальную жизнь. Мне невольно захотелось им в этом помочь. Дать, пусть небольшой, но шанс. Всех я остановить не сумею, но, если убить хотя бы часть, людям будет выстоять проще.

— Рэн, это не наше дело, — голос Меджа, переключившегося на индивидуальный канал связи, вторил голосу долга. — Миссия еще далека от завершения, мы не можем себе позволить тратить карты в самом начале рейда.

— А кто говорит о картах? — в свою очередь возразил я. — Откат у отряда небольшой, эмбиент же ему очень нужен. Ты двигайся с остальной группой вперед, а я вернусь назад к тому оазису, где нас атаковала спрятавшаяся в песке банда мутов. Там подходящее место для драки, есть вода для больших элементалей, камни для землянок, да еще и жарко, как в аду — фейри понравится.

Человек-тигр, проведший в Игре почти полтора столетья, не мог не признать важность собственного развития, особенно, когда находишься в самом низу пищевой цепочки своего нового ранга. Я и впрямь уже мог позволить себе призвать отряд ради его усиления — силы Хаоса в нем восстановилось достаточно.

Карта отряда не имеет отката, но при этом она все равно продолжает оставаться частицей силы Повелителя Игры, нуждающейся в постоянной подпитке со стороны своего создателя — зная природу смертных, давать им безграничный доступ к своей силе Смеющийся Господин, разумеется, не стал. Для личных карт таким ограничением служит время отката, у отряда же механизм более сложный, зато и более гибкий.

Как любой начинающий полководец, я мог призвать свое воинство на целые сутки раз в пять дней, но мог и чаще, если сократить время присутствия отряда. Каждый призыв требует сорок единиц силы Хаоса, поддержание материальной формы — три единицы в час. При этом каждый час накапливается одна единица до достижения максимума в сотню — при двадцатичасовых сутках Двойной Спирали как раз получается пять дней. Любой из этих параметров можно улучшить, нашлась бы подходящая карта.

С боя в улье прошло почти четверо суток, мой отряд полностью восстановил потраченную силу Хаоса, и я вполне могу себе позволить использовать один из двух доступных мне сейчас призывов ради его развития.

— Врагов слишком много, — согласившись с озвученной целью, тем не менее раскритиковал план Медж. — В одиночку ты не справишься.

— А мне и не нужно брать все головы, — объяснил я. — Возьму только те, что сумею унести, а когда запахнет жареным, мой друг, у меня есть Диск Перехода и ты, подъезжающий к зоне отбытия. Конкретно у этих уродов почти нет техно-оружия. Устраивать битву у последней стены я не буду, а вот эмбиент для себя и развития отряда соберу.

— Но ты же все это делаешь не ради него, — напарник знал меня слишком хорошо.

— Как будто ты, дружище, поступил по-другому, если б это касалось существ твоего вида, — тихо ответил я.

На это старый кот, лишь тяжело вздохнув, попросил:

— Пообещай мне, что уйдешь, как только станет по-настоящему опасно.

— Клянусь, — с улыбкой ответил я, прикидывая, сколько времени займет у меня дорога до оазиса.

*****************

Остановившийся взгляд Саймиры мог бы пробрать любого, но рядом никого не было. В убежище девушка была одна.

Куча самых противоречивых мыслей метались в ее голове и не могли найти себе пристанища, эмоции, взвыв, мгновенно достигли такой силы, что их стало невозможно распознать, казалось, душу вместо тела сбрызнули заморозкой, и та полностью потеряла чувствительность.

«Как такое могло произойти? А он знал, что будет ТАК? А как же я? Я тоже? Мои руки — х-ха, я вся, с головой — теперь в крови?! А он?.. Я не могу, не хочу одна…»

Крохотный, безобидный кристаллик купался в солнечном свете, радостно льющемся в окно. Только вот затаившиеся в нем ядовитой змеей картины ужасали. Разум просто не мог принять и осознать, что все происходящее с маленькими фигурками на экране — взаправду. Столько жизней, таких разных, счастливых и не очень, только начинающихся и подходящих к зениту, но главное — устремленных в будущее… оборвалось разом. Без видимой причины, без предупреждения или намека…

Рэн ничего не сказал ей. Ни как прошла встреча с О, ни что стоит ожидать подобного… Просто пообещал, что в КРАЙНЕМ случае проблемы с шаманами отпадут сами. Но говорил же, что они попробуют решить вопрос пошлин сами. Вместе!

Неужели это из-за нового ранга? Из-за мощи отрядов, которую показали — и бросили в новую гонку за силой ради выживания среди других полководцев… и ему стало так важно поскорее набрать денег для развития?

Нет, Рэн не такой! Он бы не стал ради простой силы идти по трупам невинных. Ни ради чего не стал бы, даже ради спасения своей жизни… Хотя… себе глупо врать: все они, вообще все Игроки до последнего, минимум дважды выбрали свою жизнь над чужою.

Но здесь не тот случай! Рэн, которого она любит, на такой поступок не способен, а если способен, то он уже не тот человек, кого она любит. А она верит в него, и в себя — она не ошиблась в родном человеке.

Саймира обхватила голову руками и начала тихонько раскачиваться из стороны в сторону. Когда Рэн тогда вернулся со стертой памятью и корил себя неведомо за что, она была уверена — ей все равно, что он там сотворил, она примет его любого, лишь бы он был с нею, рядом. Но теперь… когда на изнанке век отпечатались лица самых обычных семей, гибнущих на глазах друг у друга, а умиротворяюще шелестящий лес за окном начал вызывать отвращение… верить в это стало намного сложнее.