Ее плавная речь неожиданно оборвалась, а рука смахнула со стола все что вытащила.

— Ничего не подходит.

Она достала еще одну коробку, в ней на вид находился только один браслет, створчатый, шириной в ладонь. Сколько бы не было у меня апатии, я аж подпрыгнула. Тонкие золотые и серебряные веточки начали переплетаться.

— Интересно, очень интересно.

Наконец браслет в руках Молоньи определился.

— Сваор, это символ Рода Творца. Существуют два знака, которые «крутятся» в противоположные стороны — «посолонь» и «противосолонь». Это символ сотворения Родины, непрерывное развитие, жизнь и свет. Символ «Алатырь», символ, который соотносят с важнейшим Алатырь камнем — середины Мира. Сила Рода-творца. Как интересно. Теперь камни.

С той же небрежностью она стала доставать драгоценные и полудрагоценные камни, но ничего явно не подходило. На столе уже выселись громадные кучи ограненных и нет камней. Апатия была атаковано любопытством. Что же выберет это дева-женщина?

Я наконец-то принялась ее разглядывать: желтые цитриновые глаза, много звенящих украшений, тонкая талия и по пиратски-лихой вид.

— Молонья…

— О, голос прорезался! Ну что скажешь, Зайка. Ни один камень не подошел. Попробуешь надеть?

— Конечно.

Браслет был впору. Самое интересное, что он был мягкий и двигался, как и моя рука. Выглядел как кольчуга, но из белых веточек.

— Сколько?

— Ха-ха, насмешила. Тебя привел Кощей, вот пусть и платит.

— Но…

— Никаких, но! Поверь, мне лучше знать. Так, с этим решили, принял и отлично. Теперь волосы.

В этот мир вернулись краски. Спустя час я стала вменяемой, а также обладательницей пары серег на подобии браслета и заколки с камнями. Это были то ли агаты, то ли еще какие-то красные.

— Ну, ты готова. Смотрится отлично.

— А какие свойства?

— Во-первых, это красиво! Во-вторых, ты девушка. В-третьих, ты так быстрее будешь эмоционально восстанавливаться. Например, Кощей, если наколдуется, то становится чурбан-чурбаном. Первый раз вообще сложно, потом еще хуже бывает. Не физически, так эмоционально выгораем, перестаем сопереживать. А украшения защищают твою душу от этих разрушений.

— А если не будет украшений?

— А что будет, если все эмоции исчезнут? Хорошего точно ничего. Но на самом деле, у всех по-разному. Кто-то засыпает на века, не видя смысла в жизни, кто-то сгинул во времени, кто-то сидит в тюрьме. Лучше не допустить этого, чем исправлять.

Глава 31

— Логика в этом самая та.

— Логика, почему смертные живут так? Это суть. Эмоции и логика — они как монета, одна сторона без другой не существует.

Разлетелся оглушающий гром в помещении. Не тот, который от уроненного шкафа, а самый натуральный, гром перед молнией. На ювелира это не произвело никакого впечатления.

— Муж явился, — грустно констатировала девушка. — Ну, сейчас начнётся.

Гром повторился, потом раздался звук обычного удара и на пару мгновений все стихло. Молонья встала, стряхнула невидимую пыль и вовремя — дубовую дверь снесли с петель и в комнату, пригнувшись, зашёл богатырь размера икс-икс-эль.

— Что здесь творится?

Голос соответствовал. Интересно, кем работает этот бог?

— Зоя, пойдём. Вы, я думаю, закончили?

Кощея я не разглядела за вошедшим, но, кивнув девушке, поспешила ретироваться. В комнате отчётливо запахло озоном и начали посверкивать электричеством медные ручки. Проскользнув мимо громилы и еще раз махнув рукой Молонье, я спустилась вниз.

— Пойдём. Сейчас погуляем и отправлю тебя домой. Полегчало?

— Очень.

— Ну и отлично. Как ты поняла Молонья или сейчас Меланья — богиня-жена этого Грома, Грома Гремучего. Он подполковник, да и с таким-то голосом. Боюсь, что его солдаты являются самыми послушными людьми. Раньшеэти боги жили в небесных чертогах, но перебрались на землю при Петре Первом. Их сын, Огонь-царь, Олег, скорее всего произошел от Велеса. Он неплохой колдун, сильный, но шебутной. Но вот когда сердятся, то Гром гремит, а Молонья пускает золотые стрелы. Огонь-царь несётся на этих стрелах, поджигая всё, что попадётся на пути. Пожар при Наполеоне он воплощал. Воробьиная ночь, так называют крупную ссору в их небесном семействе.

— Их так хорошо знают?

— Ну, их ссоры — это отдельный вид искусства. Так что, если ссорятся тут, то пол-России увидит, а потом с Гидрометцентром объясняться.

За время коротенькой лекции мы дошли до какой-то уличной кофейни.

— Оу. Так, значит? — Кощей хмыкнул и заказал кофе. Дождался и протянул мне один из стаканчиков.

— Не снимай подаренное.

— Не буду. Скажи сколько они стоят, не люблю такие дорогие подарки.

— А это и не подарки. Это броня. Так что не переживай, бюджет города выдержит. Считай это амуницией.

Совесть, ты успокоилась? Совесть, в курсе? Совесть в доле. Как говорила Зоя Ивановна, если кто-то что-то делает тебе бесплатно, то нужно будет оплатить в тройном размере. Пожалуй, нужно к ней заехать. В пятницу так и сделаю. А пока наслаждаюсь прогулкой и предвкушаю втык от начальства, ибо если виноват подчинённый, то просят «смотреть пункт первый». А официально мой начальник никого никуда не посылал. Откажется или нет? Анубис уже скинул своё недовольство в виде отчёта, приемлемого для своего руководства. Надо похожим озаботиться. Так и назову его — отчет о придуманной работе.

— «Влад, привет, скинь отчёт»

— «Я тебя в копию поставил, глянь на почте»

— «Спасибо!:Р»

Так, отчёт проверить на падежи и склонения и сдать утром в канцелярию.

— Ты со мной?

— Что?

— Вернись ко мне, у тебя выходной.

— Конечно.

— Не хочешь покататься?

— На машине?

— Можно и на машине, но я тут подумал показать тебе Башню с воды.

— С удовольствием.

Пока грузились, пока доехали, оставив машину около дома, где байк очень удачно занял мне машинно-место. По прибытию дошли до парка. Браслет приятно грел руку и был очень удобен. И это для той, кто терпеть не могла разные украшения. Телефон Меланьи я взяла, поблагодарю потом. Может с зарплаты закажу что-нибудь вкусненькое и отправлю? Нет, ну а что я подарю богине? Тем более ювелиру? Буду думать.

— Нам на этот пароходик. Пошли грузиться.

Течет река по своему вековому руслу, периодически сужаясь или расширяясь до самого синего моря. Ну где-то так точно. Начинается она в болотах Москворецкой лужи, но здесь, по пути нашего трамвайчика, одета в каменные берега. Все сверкает радужными всполохами, солнечными бликами и безумно-любимыми каменными зданиями старой архитектуры. Я окончательно пришла в себя во время прогулки, особенно встряхнулась в районе стрелки Водоотводного канала и Москвы-реки. В первую очередь потому, что я была не в курсе, как это называется. Для меня это всегда был просто памятник Петра, слишком большой для Москвы и грубый, а где он стоит — не знала. Прислушалась к