Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ватэр, как он был прекрасен, этот мощный, огромный зверь! Абсолютно черная густая шерсть, огромные лапы и умные глаза, наполненные темно-фиолетовым хаосом.
Опасный, прекрасный.
— Тивор, ты же слышишь меня? — волк словно усмехнулся, на миг оскалив уголок пасти. — Гидеон должен восстановить мой резерв, осмотреть меня.
Будь хорошим… эээ… оборотнем, не рычи и не кусай его, — зверь фыркнул, бросил взгляд на василиска, поклонился ему и снова вернулся к разглядыванию пиратов. — Думаю, можно, — неуверенно пробормотала я.
Гидеон прикрыл на вдох глаза, скрывая от меня их выражение, и медленно приблизился. Кок не обратил на лекаря ровным счетом никакого внимания, лишь потерся о мою ногу, рождая внутри легкую щекотку.
Оскалился он в самом конце, когда Гидеон приподнял сзади мою рубашку, чтобы осмотреть знак Ватэр и восстановить почти выжженный резерв. И не просто оскалился, а зарычал, насупив лохматые брови.
— Он просто посмотрит, — примирительно сказала я, хватая оборотня за загривок, крепко сжимая пальцы. Скалиться оборотень перестал, но тихое рычание все равно вырывалось из его груди.
— Все хорошо, мой капитан. Зверю просто не нравится, что к его самке, простите, прикасается посторонний мужчина. Это инстинкты, и сейчас они сильнее разума.
— Гидеон, вы можете сказать, как долго он пробудет в таком состоянии? — задала я мучавший вопрос. Нет, внешне черный монстр был абсолютно спокоен, но я чувствовала, что ему очень не нравится находиться на корабле.
Он не любит океан, не любит запах соленый воды, его раздражает шум волн, качка. Он был слишком напряжен, слишком внимательно осматривался и принюхивался.
Почему ты так не любишь воду, волк?
— В нем хаос, мой капитан. Я не могу даже предположить.
— Ясно. А со мной?
— Вы теперь в порядке, — поклонился василиск. — Я все сделал, мой капитан.
— Я продержусь до рассвета?
— Да.
— Отлично. Тогда больше никого не задерживаю, — я отвернулась обратно к штурвалу и вгляделась в океан. Ну, точнее попыталась. Двигались мы действительно очень быстро, безумно.
Волк рядом продолжал прижиматься ко мне всем телом и нервно бить хвостом по полу.
— Что тебя так тревожит, большой сильный парень? Посмотри, как спокойна и тиха сегодня водная гладь, разве ее стоит воспринимать, как врага? Она, скорее, мать, баюкающая нас, как в колыбели. Вслушайся в эти звуки, волк, разве они не напоминают тебе о самых прекрасных моментах в твоей жизни, разве не нашептывают тайны и секреты, разве не кажутся песней? А запах… Это запах лета, оборотень. Яркого, сочного лета. Брызг, улыбок, солнечных поцелуев и фруктов. Безумных танцев, диких песен. Так что тебя так тревожит? — Тивор шумно, коротко выдохнул и улегся у моих ног, положив голову на передние лапы. Черная метелка хвоста престала отбивать нервную дробь по палубе, его напряжение заметно уменьшилось, лишь иногда, едва-едва напоминая о себе подергиванием мохнатого уха.
— Вот и хорошо, расслабься волк. Океан не сможет навредить такому большому парню, как ты, — улыбнулась я, присев и одной рукой потрепав зверя по голове. Таким молчаливым, большим и теплым он нравился мне гораздо больше. Хотя, может, это только потому, что он молчал?
Я улыбнулась своим мыслям, решив, что можно еще немного расслабиться. Радовалась я зря. На рассвете нас нагнал шторм.
Голова начала болеть где-то за пол оборота до того, как взошло солнце.
Я с трудом расцепила зубы и перевала взгляд на волка. Черной горой он возвышался рядом со мной, вздыбив шерсть и оскалив огромную пасть. Глаза оборотня перебегали с одного предмета на другой: дверь каюты, штурвал, я, подзорная труба, доски пола, небо, потемневшая вода за бортом, явившийся на мой зов Калеб.
— Опускайте паруса, — прохрипела я, — отзывай ребят.
— Насколько сильный шторм будет? — нахмурился эльф.
— Сильный, — я не сводила глаз с волка, боясь, сама не знаю чего. — Попробую успокоить его. Но вы должны быть наготове, — Калеб кивнул и ринулся вниз выполнять распоряжения.
А я на вдох прикрыла воспаленные глаза, Ник отказывался меня отпускать, но связь надо было разорвать как можно быстрее. Просто необходимо. Наполнять паруса чистой энергией ветра во время шторма — идея явно не из лучших. Совсем хреновая, если уж честно.
А ветер тем временем усиливался, сзади уже появились первые грозовые облака, корабль заметно подпрыгивал на волнах, и волк рычал все громче.
Ватэр, ну я ведь не могу разорваться!
— Заткнись! — рявкнула я на оборотня, не сумев сдержаться, и, убедившись, что он послушался, полностью сосредоточилась на «Пересмешнике».
«Ник, хороший мой, ну же… отпусти меня.»
Я осторожно коснулась туго связанных нитей силы и начала медленно отделять ветер от структуры корабля. Шаг за шагом, плетение за плетением.
Найти и распустить первые крепления оказалось сложнее всего. За то время, что пришлось быть проводником, поверх силового контура самого корабля образовался огромный пульсирующий клубок из чужих заклинаний и связок.
Вообще клубок можно было разорвать и просто сняв руки со штурвала, но такой резкий обрыв причинил бы вред Нику, слишком сложная и тонкая у него структура, а сейчас он был мне нужен. Очень нужен.
Поэтому я ругалась сквозь зубы, ворчала, стонала от напряжения, не замечая боли и все усиливающейся тошноты, и снимала. Снимала бесконечные связки и замки, а когда все было закончено, просто рухнула рядом со штурвалом и несколько лучей старалась продышаться.
А тучи висели уже почти над самым кораблем, волны поднимались до бортов, волк рядом рычал все громче, но пока вреда никому причинить не пытался, только настороженно разглядывал меня слишком потемневшими глазами и тяжело дышал. Словно каждый следующий вдох давался ему с еще большим трудом, чем предыдущий. Подходить ко мне он отчего-то не решался.
Я попробовала подняться на ноги, но поняла, что просто не смогу — слишком гудели и звенели мышцы, дрожали ноги.
Так, соберись девочка, тебе еще предстоит работа.
Я бросила очередной взгляд на слишком быстро темнеющее небо и сцепила зубы, а когда повернула голову в сторону Тивора, из груди сам собой вырвался яростный стон.
Морские бесы, я же отвернулась меньше чем на вдох!
Оборотень метался по нижней палубе, мешая ребятам работать, не позволяя ставить охранки, он скалился и рычал, огромные когти впивались в мягкое дерево, заставляя меня чувствовать боль, легкие уколы по всему телу.
Тивор припал на передние лапы, глаза налились хаосом, хвост хлестал из стороны в сторону, а оскаленная пасть не оставляла сомнений по поводу его намерений. Волк был явно взбешен и очень сильно нервничал. Убийственное, смертельно-опасное сочетание.